Начальник Государственной инспекции охраны животного и растительного мира при Президенте Республики Беларусь Михаил Арешко ответил на все вопросы читателей «Р». Но точку в теме мы не ставим...
Приглашая Михаила Арешко на «прямую линию» с нашими читателями, мы не сомневались, что звонков будет много. В последние годы заметно усилилась экологическая, скажем так, составляющая в нашем сознании, все мы резко отрицательно реагируем на факты нарушения природоохранного законодательства и все хотим, чтобы его нарушители, браконьеры всех мастей, как можно скорее были причислены к виду вымирающих особей. Сомнения, если честно, были другого плана: а не начнут ли собеседники заочно выяснять, кто, инспектор или рыбак, охотник, прав в той или иной конкретной ситуации, оспаривать, к примеру, суммы штрафов и так далее, снижая тем самым градус разговора, внося в конструктивный диалог элементы конфронтации и противостояния. Но первый же телефонный звонок эти сомнения развеял и опроверг.
— Добрый день, Михаил Адамович. Все мы боремся с браконьерами, и это хорошо. Но как найти управу на предприятия, которые губят реки отбросами. В прошлом году в реке Шать из-за аварийного сброса не только рыба — лягушки погибли. В итоге должностные лица, виновные в этом, получили по сто тридцать тысяч штрафа. Но что эти деньги, тем более что такое безобразие происходит каждый год!
— Вы почему-то не представились, но хоть скажите, где все это происходит?
— В Узденском районе, а реку травит свинокомплекс СПК «Белая Русь». Там и сейчас клетки нечистотами переполнены.
— Обещаю вам, что с ситуацией мы разберемся оперативно и по-деловому.
— Звоню из Ивацевичского района. Есть у нас такое Бобровичское озеро. Ситуация такова: полнейшее браконьерство со стороны рыбаков и егерей. Озеро в аренде у Телеханской лыжной фабрики, постоянно зарыбляется, хорошие запасы, но уничтожаются они безобразно.
— Фамилии егерей можете назвать?
— Могу (читатель называет две конкретные фамилии. – Авт.).
— Спасибо за звонок и беспокойство, будем разбираться, и, поверьте, если к браконьерству и его укрывательству причастны работники природоохранных ведомств, разговор будет жестким и конкретным.
— Охотник с тридцатилетним стажем Зернов Александр Иванович из Минска вас беспокоит. Хочу выразить некоторую удовлетворенность тем, что сняты многие препоны с выдачей путевок – можно и с капканами охотиться и так далее. Это очень хорошо. Но я вот в этом году взял осенне-зимнюю путевку полностью, чтобы, к примеру, можно было ондатру ловить. Но специалисты на местах почему-то утверждают, что капканами охотиться можно только в субботу, воскресенье, понедельник.
— Читайте правила, там все прописано четко. Одно условие: проверять и снимать капканы вы можете только в светлое время суток. Если же у вас будут возникать сомнения, дескать, путевки выдают люди некомпетентные и тем самым вводят охотников в заблуждение, звоните на телефон «горячей линии» Госинспекции.
— Михаил Адамович, Леонид Кузьмин из Городка на связи. Во всем мире на копытных охотятся с гончими, это очень красивая охота, а у нас она под запретом.
— Здесь есть два мнения. Гончатники готовы охотиться с гончими и на копытных, и на зайца, ратуют за увеличение числа дней охоты. Охота с гончими чем хороша? Собака дает голос, и многие именно ради него выезжают на охоту. Другие утверждают, что в охоте на копытных гончих использовать нельзя: собака цепляет зверя и гонит его до тех пор, пока сама из сил не выбьется. Приверженцы лаек утверждают, что лучше всех именно их собаки, которые если и теряют зверя, то просто уходят, и все.
— Меня зовут Александр, я рыболов с большим стажем. У меня есть предложение: целиком и полностью, категорически запретить промысловое рыболовство на реках и озерах, потому что во множестве случаев это не что иное, как узаконенное браконьерство: изымаются ведь не только товарная рыба, но и прилов.
— Если это так, то это самое грубое нарушение. Для промыслового лова есть так называемая промысловая мера, количество прилова ограничено двадцатью процентами. Что касается запрета промыслового лова вообще, делать этого нельзя. Ведь если не будет изыматься, как это сейчас делается, крупная особь, то она просто будет отходить естественным путем, будет нарушено соотношение между молодняком, рыбой среднего возраста и, скажем так, пожилыми особями. Пользы от этого, поверьте, не будет никому. Да и мы, когда даем квоты на промысловый лов, устанавливаем его величину из расчета годового прироста рыбы. Если же прирост не изымать, естественная смертность будет превалировать,
а это засорение водоемов и предпосылки для возникновения заморных ситуаций.
— Еще один вопрос. Во всем мире разрешен троллинг, то есть ловля на дорожку за мотором, но не у нас. Ходят слухи, что эта норма тоже будет отменена?
— Отвечу так. Троллинг на веслах у нас не запрещен. На моторе – да, но только там, где водоемы не арендованы и не зарыбляются хищными рыбами. Инспекция согласна, и соответствующее предложение мы внесли, чтобы это ограничение снять, а процесс контролировать суточной нормой вылова. Каково же будет окончательное решение, сегодня я сказать не могу.
— Здравствуйте, я из Полоцка, Андрей Николаев. Будет ли в Беларуси разрешена ловля рыбы сетями, как это сделано, например, в России? Рыбы там от этого, судя по отзывам рыбаков, меньше не стало.
— Такую норму мы закладывали в правила на стадии их разработки. Мы считаем, что особого ущерба от того, что местный житель забросил бы в реку обиркованную сеть определенной длины и с определенным размером ячеи, чтобы поймать себе рыбы, не было бы. Идея эта не нашла поддержки в соответствующих инстанциях.
Если говорить о России, то я не сказал бы, что там очень уж много рыбы. Вытравили ее крепко и страшно. Наши инспекторы, работающие в приграничных зонах, говорят, что на столбах электропередачи, которые идут вдоль реки, открыто установлены розетки, к которым тоже в открытую подключаются электроудочники. Вот и получается, что мы со своей стороны реки нещадно преследуем браконьеров, а на другой стороне он живет вольготно. И очень много спорных моментов возникает, когда, например, линия границы идет по реке.
— Михаил Адамович, я работаю в одном из рыбхозов. Фамилию свою называть не буду, но, поверьте, у нас беда. Идет путина, а мы не можем отбиться от браконьеров, которые в массовом порядке расхищают рыбу. Слышал, что недавно вам даны полномочия контролировать и рыбхозы, но вы, наверное, до них еще не добрались?
— С 31 июля сего года глава государства предоставил нам право осуществлять контроль за охраной рыбхозов. И с этого времени наши инспекторы проводят здесь такие же рейды, как и в других угодьях. В итоге к сегодняшнему дню мы задержали уже порядка двухсот человек и изъяли более двух тонн рыбы, материалы по всем задержаниям отправлены в суды. В рыбхозе «Локтыши» задержан даже начальник охраны. Спустя несколько дней — еще пять человек, у которых изъято более трехсот килограммов рыбы. Как видите, до рыбхозов мы, как вы говорите, добрались, они под нашим контролем. Но вот ведь в чем дело – попадаются то в большинстве своем… сами работники рыбхозов. Я уже не говорю о том, что в большинстве рыбхозов для хищения рыбы созданы чуть ли не идеальные условия – ни ограждения, ни освещения, ни сторожа хоть с какой-то дворняжкой, ничего нет – приходи, лови. Но, вместо того чтобы навести элементарный порядок в хозяйстве, некоторые их руководители на нас обижаются: если, дескать, так пойдет, то вы разгоните нам все кадры. Но нам, знаете, как-то все равно, ценный это кадр или неценный: попался с ворованной рыбой — скидки не будет, поступим строго по закону.
— Михаил Адамович, Анатолий Труханович вас беспокоит. Что, скажите, с бакланами делать будем, это же какое-то стихийное бедствие?
— Проблема эта европейского масштаба. Только там с бакланом, который в период выхаживания потомства съедает до килограмма рыбы в день, борются немного по-другому – над малыми водоемами, прудовыми хозяйствами натягивают специальные сети, используют звуковые отпугиватели. У нас, к сожалению, все сведено к отстрелу. Дело это малоэстетичное и неприятное, отдыхающие часто жалуются на неприятные запахи и так далее. Это, конечно, не метод, проблему надо решать путем регулирования популяции, пытаться разорвать биологическую цепочку. В таком случае из кладки обычно изымаются все яйца, кроме одного. Если забрать все, птица обязательно произведет вторую кладку. Все это очень непросто и трудоемко, и к решению вопроса именно таким путем мы еще только подступаем, а поэтому пообещать вам, что завтра или через год популяция баклана, у которого, замечу, практически нет у нас естественных врагов, а заодно и чайки будет отрегулирована, я не могу.
— Из Бобруйска, Шуст Евгений. Скажите, какого диаметра картечь можно использовать?
— Ограничений нет.
— Еще два вопроса – прививка от бешенства для собаки и можно ли идти через деревню, например, с разобранным ружьем.
— Прививка обязательна. Правилами это не предусмотрено, но, когда собака регистрируется, ветеринарная служба обяжет сделать ей прививку. А ружье, если вы проходите населенный пункт, должно быть зачехлено, в противном случае – протокол и изъятие.
— Александр Бродко, майор запаса, 46 лет, минчанин, вас беспокоит. У меня огромное желание работать в инспекции.
— Обращайтесь в отдел кадров по адресу Комсомольская, 8, будут вакансии, будем рассматривать вашу кандидатуру на конкурсной основе.
— Геннадий Захаревич из Борисова вас беспокоит. На озере Селява много европейской ряпушки. Предпринимаются ли меры против ее браконьерского вылова?
— В Лепельском районе как раз за незаконный вылов ряпушки был лишен лицензии арендатор водоема. Это справедливо потому, что и сам период жизни у ряпушки короткий, она также не выживает, побывав в сетях или в руках. Но я не говорил бы о массовом на нее браконьерском промысле по той причине, что поймать-то ее довольно трудно: она берется в один короткий, называть который я не хочу, период года.
— Виктор Павлович из Минска вас беспокоит, я рыболов с 45-летним стажем. Знаю, что для увеличения количества рыбы на водоемах делают принудительную аэрацию. А вот после того, как на Минском море запретили использование лодочных моторов, оно стало загнивать. Почему использование моторов запрещено на озерах и разрешено на реках?
— Начну со второй части. Вы, Виктор Павлович, понимаете, наверное, что река — это еще и транспортная артерия, водоток есть водоток – постоянная смена воды и так далее, а закрытый водоем есть закрытый водоем. Само же решение об ограничении использования моторов на закрытых водоемах принимают местные органы власти – Заславское водохранилище, например, закрыто решением Минского облисполкома. Таким же путем закрыты отдельные водоемы на Браславщине, в других регионах. Инспекция это решение обязана выполнять. Что касается аэрации, ваш посыл в корне неверен. Согласитесь, что это сейчас моторы лодочные довольно чистые в экологическом отношении, а раньше? Подводный выхлоп, пятна бензина, идет загрязнение водоема, и как следствие, цветение воды, бурный рост водорослей и загнивание.
— Виктор Первушин из Новолукомля беспокоит. Во времена Союза рыбалка с подводным ружьем и маской была запрещена. Сейчас этим варварским способом бьют щуку на Селяве, мешками ее вывозят.
— Вы немного неправы, Виктор. И в минувшие времена, и в нынешние запрещена только рыбалка с использованием акваланга. Но если местные органы власти примут решение о запрете ловли с подводным ружьем и маской, мы будем принимать меры.
— Здравствуйте, меня зовут Михаил Иванович, звоню из Витебска. Скажите, почему волчатники должны охотиться непременно с егерем?
— Вы, Михаил Иванович, немного неправильно формулируете вопрос. Для отстрела вредных видов животных в разрешенные дни охоты нужна только путевка, а присутствие егеря необязательно. А для охоты в запрещенные дни и время по действующим правилам нужно разрешение Минприроды, на основании которого охотпользователь организовывает бригаду и дает своего представителя, то есть егеря.
— Понял, спасибо, но тогда еще один вопрос. Почему с пяти дней в неделю до трех уменьшено время охоты на пушного зверя и продлятся ли сроки охоты на него до 1 марта, как это было когда-то?
— Сейчас, как я уже говорил, идет доработка правил, вопрос, который вас интересует, тоже рассматривается. Какое в итоге будет принято решение, я вам четко сказать пока не могу, но есть большая вероятность того, что сроки все же будут продлены. Я понимаю беспокойство охотников, понимаю, что сегодняшние ограничения некоторым образом нарушили традиции. Ясно и то, что есть люди, которые чуть ли не каждый день готовы заниматься той же загонной охотой. Охотнику хорошо, а зверю? Ведь и ему в конце концов надо отдохнуть.
— Михаил Адамович, меня зовут Михаил, и вопрос у меня к вам не прикладного характера. Вот скажите, инспекция работает уже более трех лет, она завоевала авторитет и уважение среди настоящих, подчеркну это слово, рыбаков и охотников. А изменилось ли за это время экологическое, я его для себя так называю, правосознание наших с вами сограждан. Судя по тому, что на рынках, пусть и из-под полы, китайские сетки идут влет, не очень?
— Проблема многогранная и непростая, поэтому позволю себе остановиться на двух моментах. Во-первых, если раньше невозможно было проплыть по реке и пройти по лесу, чтобы не запутаться в сетях, капканы и прочие браконьерские штучки, то ко времени моего прихода в инспекцию спесь с браконьера была сбита: фактов явного, наглого нарушения природоохранного законодательства стало на несколько порядков меньше. Во-вторых, и здесь вы правы, правосознание наших сограждан изменилось в лучшую сторону. Не знаю, что здесь сыграло большую роль – активная работа природоохранных структур, четкие правила поведения на реке и в лесу, немалые, признаю это, штрафы за нарушения, активное освещение природоохранной тематики в средствах массовой информации, но позитивный сдвиг очень заметен. Это так, но вернемся к браконьерству. Для себя лично я делю его на две составляющие – браконьерство случайное и осознанное, профессиональное я бы сказал. Более того, есть бизнес, построенный на незаконной добыче рыбы и дичи. На заготовке рыбы и дичи, в том числе и в грязной, Чернобыльской зоне, работают специальные группы. Есть точки, на которых все это потом реализуется. Пресечь все это довольно сложно – такие группировки хорошо прикрыты, в том числе и юридически. Брать их нужно только с поличным. И конечно же, нужно перекрыть каналы сбыта. Но здесь какая ситуация. Инспекция не вправе проводить следственных мероприятий, мы, например, задерживаем кого-то и передаем в следственные органы. И вот здесь часто случается так, что вся цепочка преступных деяний не раскручивается, к ответственности привлекается тот, кто, грубо говоря, попался, а все остальное функционирует в прежнем режиме.
— Звоню из Бешенковичского района по поручения коллектива охотников Островенского сельсовета. После создания базы отдыха «Крупенино» к ней как раз и отошли те угодья, где мы раньше охотились. На них, как нам объясняют, сейчас зона воспроизводства, где запрещена всякая охота. Нас туда и не пускают, но мы же немаленькие дети – слышим, как в этой самой зоне гремят выстрелы и прочее. Как со всем эти разобраться?
— Согласен, разобраться надо. Вам для начала посоветовал бы обратиться в местный райисполком и вот почему. Арендатор охотничьих угодий обязан согласовывать порядок реализации путевок с местной властью, и если он вас ущемляет и по путевкам, и по месту охоты, ваше обращение по этому поводу райисполком и обязан рассмотреть. Если же это не возымеет действия, если арендатор решение исполкома исполнять не будет, нужно обращаться в орган, который выдал ему лицензию, в данном случае это Министерство лесного хозяйства, которое осуществляет государственную политику в ведении охотничьего хозяйства. Вопрос, в случае, если ваши претензии подтвердятся, может стоять вплоть до лишения лицензии.
— Охотник из Могилева вас беспокоит. Так когда все же будут приняты новые правила?
— По всей вероятности, с нового охотничьего сезона будем работать по правилам, в которые будут внесены изменения и дополнения.
— Еще такой вопрос. Бывает, что ваши сотрудники, не буду называть их фамилии, проверяют документы, когда ты стоишь на номере. Правильно ли это?
— Неправильно. Нашим инспекторам запрещено вмешиваться в процесс охоты. Если идет загон, они должны дождаться пока он не будет завершен и только после этого проверять у охотников документы. Поэтому я хотел бы, чтобы вы, не стесняясь, назвали фамилии, кто из наших работников нарушает этот порядок?
— Так своих, Михаил Адамович, не сдаем, газету с вашим ответом покажем им и все, вопрос закрыт.
— В таком случае, я его тоже закрываю.
— Михаил Адамович, вас беспокоит Андрей Петрович, охотник из Осиповичей. Вот такая ситуация. Если наши пограничники, например, ловят нарушителя, они его, несчастного, кормят, поят, обеспечивают ночлегом и за счет государства препровождают в сторону исторической родины. Но если я, охотник, в пылу погони и азарта перешел, углубился на двести-триста метров на территорию чужой охотдачи, это считается строжайшим нарушением со всеми отсюда вытекающими последствиями в виде штрафов и прочего.
— Да, Андрей Петрович, это нарушение правил, вы, получается, охотились не в том месте, которое указано в путевке, и на вас должны составить протокол. Хотя размер штрафных санкций за такие и им подобные нарушения, мы предлагаем понизить, но сегодня порядок таков. А он, согласитесь, Андрей Петрович, должен быть в большом и малом.
На этой вот ноте, на том, что порядок на реках, озерах, в лесах должен быть во всем, что наводить его мы должны сообща, «прямая линия» и завершилась. Но тему продолжим в последующих газетных статьях и публикациях, расскажем и о настоящих подвижниках в этом деле, и о тех, кто пока еще не внял голосу разума, по-прежнему губит и уничтожает то, что принадлежит всем нам.
