Сложности адаптации
Нина Конон уже сама могла бы организовывать психологические тренинги для других. Она мама троих усыновленных детей:
Нина КОНОН удочерила трех девочек и не скрывает этот факт. Она считает, что многим семьям-усыновителям необходима постоянная психологическая поддержка.
— У меня двое биологических детей и трое удочеренных, и я с уверенностью могу сказать, что процесс воспитания этих детей сильно отличается. Они по-другому чувствуют. Первоначально у них ни к кому нет привязанности. И это страшно.
Первую, Софию, они с мужем взяли семь лет назад. Девочке уже девять. Нина Борисовна рассказывает предисловие о себе. Врачи говорили, что у нее не будет детей — проблемы с сердцем. Но вопреки всем диагнозам родился Егор. Ему сейчас 26 лет, между прочим. Счастливые родители надеялись, что и во второй раз все получится. Нина Борисовна забеременела. Но случилась беда — начались преждевременные роды, ребенок умер. Однако и это не остановило супругов в стремлении к большой семье. Снова беременность — и снова страх потерять малыша. Несмотря на то что беременность была сложной, в этой семье родился еще один мальчик — Илья (ему на данный момент 23 года). Врачи сразу предупредили: больше рожать нельзя — опасно. Так в их доме появилась София.
Нина Борисовна закрывает глаза и вспоминает ночи без сна:
— Три месяца она не отпускала мою руку во время ночного сна, а я не могла нормально выспаться. София боялась выходить из дому — думала, что мы хотим вернуть ее в детдом. При этом ее эмоции были словно заморожены. Ребенок упал, сильно ударился. Что он делает? Правильно, плачет, бежит к маме. А она не умела плакать, не знала, что ее кто-то может пожалеть, обнять. Разобьет в кровь коленку и даже слезинки не проронит.
Когда сложный период адаптации прошел, София стала просить родителей о сестричке. Нина признается, что они и сами об этом задумывались, видели в себе силы помочь еще одному ребенку встать на ноги:
— Но внучке поставили диагноз — лейкоз. Только когда ребенок вышел в стойкую ремиссию, снова задумались об усыновлении.
Правда, у Софии сестричек появилось сразу две — Яна и Кира. Старшей сейчас 4 годика, младшей — 2.
— Мне сейчас 46 лет, мужу — 49. Когда брали детей, даже близкие друзья говорили: у вас двое взрослых детей, что вы делаете? Отсеялось много бывших друзей, зато появились новые, которые понимают наши принципы. Особенно досталось от соседей свекрови, живущей в соседнем подъезде.
Сопровождать, но не контролировать
Я смотрю в глаза Нине Борисовне и не могу понять, откуда столько силы в этой хрупкой женщине. А еще столько любви. У младшенькой дочери Киры серьезные проблемы со здоровьем. Чтобы вы понимали, насколько серьезные, достаточно сказать, что у девочки нет части легкого. Каждый день Нина Борисовна по шесть раз в день делает с ней ингаляции. Каждую ночь раза по два вскакивает, чтобы справиться с очередным приступом малышки — девочка задыхается. Нина кивает головой: да, они знали, на что шли. У средней Яны свои проблемы. Со стороны многим казалось, что это неуравновешенный ребенок. Если София по приезде была спокойная, то Яна бросалась на пол, заходилась в истерике, могла швырять предметы, а в садике дралась и бросалась едой.
— Чтобы правильно реагировать на подобное, надо понимать, почему ребенок так себя ведет. Это же он не от вредности бросает кашу в воспитателя. Это связано с его прошлым опытом, с его психологическим настроем. В понимании этого мне серьезно помогли курсы подготовки в Национальном центре усыновления. А также моя подруга-психолог. Нам, родителям-усыновителям, нужна помощь. И в первую очередь психологическая.
После таких откровенных слов понимаешь: не зря в стране стали обсуждать возможность постоянного сопровождения таких семей. Кандидат психологических наук, доцент БГУ, научный руководитель исследования адаптации в семьях белорусских усыновителей Юлия Лахвич утверждает: у нас подготовка к усыновлению на высоком уровне. Для усыновления ребенка кандидаты в усыновители проходят диагностическое обследование и обязательное обучение по подготовке к приему ребенка в семью. Обследование занимает 3—4 часа. Обучение — 30-часовой курс интересных лекционных занятий, которые преподают лучшие психологи и педагоги социально-педагогических центров, Национального центра усыновления. А вот первичная адаптация таких семей уже изучается на более формальном уровне. Раз в год в течение трех лет семьи посещают с проверкой.
— Беда в том, что одни и те же люди должны и контролировать, и помогать одновременно, — обращает внимание на нюанс Юлия. — Но, согласитесь, такие функции совместить сложно. Вот и получается, что родители-усыновители о проблемах стараются умалчивать.
Спустя три года семья и вовсе выпадает из поля зрения. Но ведь это не значит, что у них нет проблем. Не так давно в стране провели исследование особенностей социально-психологической адаптации детей и родителей в семьях усыновителей. Юлия Лахвич делится наблюдениями:
— Непростые ситуации будут случаться постоянно. Например, изучая процесс адаптации в разных семьях усыновителей, мы пришли к парадоксальному выводу. Как раз людям с опытом воспитания детей на первом этапе бывает сложнее, чем усыновителям без опыта. Они волей-неволей начинают сравнивать детей. И здесь важно, чтобы была поддержка.
Выстроить алгоритм
Пока в стране мало специалистов, которые могли бы оказывать квалифицированную помощь таким семьям. Но работа идет.
Старший преподаватель кафедры психологии и педагогического мастерства РИВШ Ольга Головнева обнадеживает:
— Мы разработали алгоритм сопровождения таких семей. Тренинги, семинары, группы — есть разные формы сотрудничества. Летом пройдет даже фестиваль семей-усыновителей «Родные люди».
В настоящее время в семьях усыновителей живут 6,5 тысячи детей. Ежегодно в стране усыновляют 500—600 детей. Тайна усыновления у нас соблюдается, но родители этих детей должны знать: в сложных жизненных ситуациях им всегда готовы помочь.
azanovich@sb.by
