Мастер из Дзержинска уже 16 лет делает уникальные деревянные часы, в которых нет ни одной металлической детали. Скрупулезно и с необычайной точностью рассчитывает длину маятника, число зазубрин на шестеренках, вырезает мелкие детали и бережно соединяет их. Если бы ему, инженеру по образованию, несколько десятков лет назад сказали, что он будет часовщиком, Андрей Мартынюк вряд ли бы поверил. Но время все расставило по местам...
Через годы к цели
В просторном холле гостеприимного дома все сделано из дерева. Мебель, резные перила лестницы, ведущей на второй этаж. А на стене среди обычных магазинных часов деревянные, собранные мастером. Вот, например, гнездо с длинным до самого пола маятником. По отшлифованному циферблату, покрытому лаком, бегут резные стрелки. У другого механизма все как бы вывернуто наизнанку: шестеренки не спрятаны, а перебирают мерный ход времени у всех на виду.
«Не зря ведь делают прозрачные наручные часы, каждое движение можно рассмотреть, все, словно живое», — подумала я, а мастер тем временем взял в руки инструмент, подкрутил что–то в механизме, и маятник начал мерно отстукивать секунды. Да уж, ко времени в этом доме особое отношение.
— Мне было лет двенадцать, когда папа принес диафильм о Кулибине. И на одном слайде я увидел часики, которые запомнились навсегда. Понадобилось четверть века, чтобы осуществить мечту. Но сделать нечто похожее все–таки удалось.
Специальную литературу, в которой бы описывалось устройство часов, Андрей Мартынюк искал в библиотеках. Приходилось пролистывать стопки учебников, да и техники для изготовления шестеренок не было. Но изворотливый ум находил решения: на рынке столяру–любителю удалось найти лимб от артиллерийского прицела и делительную головку от заводского зубонарезного станка. Это позволило начать с главного — выпилить шестеренки, основу любых часов.
Заковать время в дерево
За 16 лет мастер создал... всего около 20 часов. Но каких! Просил знакомых привозить из–за границы ценные породы дерева. Что–то искал сам. Наверное, поэтому у каждого механизма свой дух и характер. Сейчас эти произведения искусства, созданные руками Мартынюка, тикают в домах России, Германии, Швейцарии.
— А сбоев не бывает? Точно идут? — поинтересовалась я.
— Принцип работы деревянных приборов ничем не отличается от работы стандартного металлического механизма, — убеждает меня Андрей Михайлович. — Да и в конструкции за последние триста лет ничего нового не изобрели. Поэтому создавать их можно, прибегая к схемам, проверенным временем. Правда, на дерево очень влияет влажность, приходится тщательно пропитывать каждую деталь специальным составом. Тогда за правильный ход времени можно ручаться.
Ручная музыка
В его маленькой мастерской пахнет печным пеплом, а из компьютерных колонок звучат рок–баллады. Мир этого человека тесный и уютный, время здесь останавливается, а может, послушно замедляет бег, следуя указаниям часовщика.
Он берет кусок дерева и начинает строгать, только стружки во все стороны летят. Жена Андрея Михайловича шутит, что на каждом квадратном миллиметре в их доме есть следы работы мужа. Древесная пыль проникла в каждую щелочку, и ничем ее не выметешь. Только вот для кого все эти механизмы? Неужели рукотворные работы остаются у создателя?
— Их покупают, но за символическую цену: то время, которое я трачу, несопоставимо с деньгами, которые платят. Зато приятно, что труд ценят. Как–то телевизионщики снимали сюжет, и журналист поинтересовался, можно ли купить такие часы. Я пообещал, что сделаю скидку. И, знаете, на следующий день он приехал. Греет душу, что мои часы будут тикать у кого–то. Я ведь делаю их для людей.
Кстати, из дерева Андрей Михайлович изготавливает не только часы. У него особое отношение к музыке. И семья у него творческая: жена обучает игре на скрипке в детской музыкальной школе, старший сын поступил в училище имени Глинки на эстрадное отделение. Когда он несколько лет назад попросил у отца электрогитару, тот, не задумываясь, смастерил ее. Разумеется, тоже из дерева, за исключением струн, звукоснимателя и некоторых других элементов. Потом взялся за изготовление электроскрипки, порядком намучился, прежде чем получилось нужное звучание.
— Звук был очень мягким, бархатным за счет того, что я долго экспериментировал с породами дерева. В итоге подобрал подходящий материал и полилась нужная мелодия.
Идея с музыкальными инструментами Андрея Михайловича заинтересовала, и за год он смастерил еще четыре скрипки, гитару ритм–соло, бас–гитару, электровиолончель. С таким набором почему бы не создать ансамбль? И в Дзержинске спустя некоторое время появился новый коллектив: играют джаз, классический рок–н–ролл.
Прощаясь с Андреем Михайловичем, я все никак не могла понять, зачем тратить время на то, что не приносит дохода? Ведь за 16 лет он продал не так много часов. Средняя стоимость каждых около пятисот долларов.
— Не спорю, это не заработок, — признает Андрей Михайлович. — Семью–то все равно кормить нужно, и я работаю. Но жена и дети поддерживают. Кстати, сейчас планирую взяться за серьезную работу: это астрариум, или оррери — часы с изображением Солнечной системы. Там будут Солнце, Земля, Луна, зодиакальные созвездия, календарь на год с фазами Луны. В чертежах этот механизм существует у меня уже давно, однако предстоит слишком кропотливая работа и найти время пока не получается.
