Валерий работает домработником. В самом что ни на есть прямом смысле. Утром готовит завтрак жене и детям, провожает их на работу. Потом делает влажную уборку квартиры, стирает, покупает продукты на «Комаровке», готовит обед. А вечером внучку из детсада забирает, домочадцев ужином кормит. Продолжается эта домашняя вахта уже лет десять! Но поскольку я знаю эту семью почти тридцать лет, то помню совсем иные занятия в трудовой биографии Валерия — обладателя трех (!) дипломов о высшем образовании, человека с большими амбициями, карьерным взлетом в 80–е годы, успехами в бизнесе в начале 90–х и сокрушительным «обломом» в конце тех лихих лет. С того времени и сложился в семье такой расклад: жена работает как каторжная, содержит семью, а муж — при кастрюлях и метелке...
Не спешите комментировать в духе «все мужики сво...». В последние годы подобная ситуация становится тенденцией, как выражаются социологи, устойчивым социальным феноменом. Мужчины, потеряв не просто работу, а статусную должность, деньги, вылетев из обоймы и потыкавшись там–сям на рынке труда, вообще оставляют попытки найти работу. Уже сложился целый если не социальный слой, то внушительный отряд бывших больших и малых начальников, научных работников, деятелей культуры, которые, не вписавшись, так сказать, в новый контекст, уселись дома за спиной жены. Кстати, женщины «из бывших» оказались куда более приспособленными и к новому времени, и к превратностям судьбы. В кадровых агентствах отмечают, что они стали и отличными работниками по найму, а в своем бизнесе сражаются, как на баррикадах. С мужчинами все сложнее и... проще. Работы ведь на самом деле хватает. По последним официальным данным Министерства труда и социальной защиты, вакансий в Беларуси на 9,1 процента больше, чем безработных. Заявленная нанимателями потребность в кадрах превысила 45,5 тысячи, а статус безработного сегодня — у 41,7 тысячи жителей страны. Таким образом, возможность условного трудоустройства безработных на вакансии равняется на 1 июля 109,1 процента. Свободных рабочих мест, например, в Минске в 3,5 раза больше, чем безработных! Но бывших успешных профессионалов ни эти цифры, ни вакансии не вдохновляют. Они предпочитают вообще не работать, чем работать на непрестижных, по их мнению, местах. Ведь они сами привыкли давать указания, а не исполнять чужие, быть фигурой влияния, а не «каким–то клерком», генерировать идеи. Поэтому «унижаться» где попало, заниматься тем, к чему не лежит душа, они не желают — и все! Перешагнуть через свои амбиции, поменять сознание, стереотипы поведения тоже не хотят. Ну а работы по запросам никто не предлагает — вылетели из своей обоймы, а она крутится себе дальше... Вот и становятся бывшие начальники домработниками.
Впрочем, и среди молодых немало тех, кто, потеряв свою первую престижную работу, не спешит трудоустроиться. Достойного себя, любимого, места нет, а заниматься «поденщиной» за скромную зарплату — опять же не лежит мужская душа. Вот и просиживают сутками дома за компьютером, в библиотеке, становятся завсегдатаями выставок и филармонических концертов. (Одного своего знакомого, некогда подающего надежды музыканта, я встречаю каждый раз, когда бываю в филармонии.)
Резонный вопрос: а кто же им обеспечивает это приятное времяпрепровождение, эту легкость бытия? Жены... На них, работящих и терпеливых, по моим наблюдениям, просто тотально везет не слишком приспособленным к современным реалиям мужчинам. Сначала супруги мужа поддерживают, даже работу ему помогают искать — одну, вторую, двадцать вторую. Потом негодуют, скандалят, угрожают разводом. И наконец смиряются... Жена Валерия (о нем я рассказала вначале), которая за 10 лет прошла все стадии борьбы с тунеядством мужа, вывела для себя в конце концов вполне убедительную теорию: надо же кому–то «закрывать» хозяйственные вопросы — готовить, убирать, продукты покупать. Неработающий муж вполне для всего этого годится. Да и дети его любят! За что? А ни за что, потому что — отец родной... На мой вопрос, не проще ли все–таки с ним развестись, у нее есть обезоруживающий ответ: «Развестись сейчас с ним, таким, — это то же самое, что тебе выбросить на улицу свою парализованную маму. Как можно оставить без помощи инвалида?» Вот такая она, жалостливая женская душа. А насчет мужской души я и судить не берусь...
