Увидел на канале History кадры кинохроники, как в Германии в первый послевоенный год из гитлеровских касок делали... дуршлаги. Впечатлило сильнее, чем скульптура "Перекуем мечи на орала". Пару дней ходил под впечатлением.
***
Как не позавидовать незнакомому ровеснику? Он берет литр пива и торопливо несет к соседнему столику. Первый бокал выпивает сразу - без остановки, с прищуренными глазами. Второй пьет неторопливо и с удовольствием. Он брезгливо посматривает масляным взором на мою малюсенькую чашечку кофе. Он, как и я, этим утром никуда не спешит. Но нет у меня к нему зависти, как и у него ко мне.
***
Обычный батон, обычное клубничное варенье, но так захотелось, так...
Три куска съел... А за час перед этим ходили с женой по магазину "Лакомка", чтобы сладкое выбрать, но ничего не соблазнило...
Батон с вареньем - непобедимые!
***
Вспоминали с женой родственников - каждый своих. Мои - с Гомельщины, а ее - с Витебщины. Списки имен получились длинные. Выясняли, сколько на войне наших погибло, а сколько сгинуло в разные годы, особенно в 30-е... Оказалось, что примерно поровну. Печально...
И так, по-видимому, во всех белорусских семьях...
От многих родственников и фотоснимков не осталось.
***
Заметил: старые книги не желают подвигаться на полке, чтобы принять новую.
***
Я люблю хлеб... Без хлеба мне невкусно, не наедаюсь. Даже молочный суп и творог ем с хлебом. Жена с дочерью смеются, подтрунивают, а я ем. Когда возвращаюсь из-за границы, то не могу дождаться, когда наконец принесут завернутый в мягкий целлофан черный или серый белорусский хлеб. Где бы ни был - повсюду мне хлеб невкусный, как мертвый, как ненастоящий.
Раньше любил московский хлеб. Еще с армии (1983 - 1985 гг.). Когда ночью подъезжала обитая жестью машина с черной надписью "Хлеб", я выходил на улицу из мастерской. Стоял рядом, сидел на крыльце, вертел в пальцах сигарету, но не прикуривал. Смотрел, как солдатики перегружают еще горячий душистый хлеб, как переносят его в хлеборезку. Прапорщик с хлеборезом пересчитывали буханки, подписывали бумаги - машина уезжала, а хлебный дух еще висел в воздухе. Хлеборез давал мне теплую буханку, я возвращался в мастерскую. Готовил чай и пока он заваривался, ел тот мягкий и душистый хлеб. И было в том вкусе свойское, домашнее, может, только молока не хватало.
Теперь и московский хлеб стал невкусным. Когда еду в Москву, то друзья просят, чтобы я обязательно привез настоящего хлеба. И я везу. Мне приятно, что в моей сумке лежат караваи черного, как земля, хлеба. И мне нетяжело его нести.
Это одна из тех просьб, какую приятно исполнить.
***
Винсент Ван Гог отрезал себе правое ухо. Если бы это сделал человек неизвестный, то и говорить не было про что. А глупость, сделанная гениальным художником, делается фактом искусства. Он, отрезав ухо, завязал голову белой тканью, на которой и капли крови нет, взял полотно и написал автопортрет. Картина так и называется: "Автопортрет с отрезанным ухом". На полотне том отрезанного уха не видно, но веришь, что его нет. Сколько картин с травмами и ранами разными, а Ван Гога никто не превзошел...
Это я к чему? Попробовал нарисовать автопортрет с перевязанным горлом...
Хоть нос отхвати, хоть голову, а Ван Гогом родиться надо.
***
"За копейку задушится" - это про нумизматов.
***
Можно купить: цветок, дерево, лес, реку, озеро, море, океан, землю, звезду, человека, жизнь... А небо купить невозможно. Даже маленький кусочек. Хотя бы тот, который вижу в окно. Маленький, серый, никакой. И это удивляет и успокаивает.
