Так случилось, что моей маме Александре Мойсеевне Саевич в годы Великой Отечественной войны пришлось остаться в оккупированном фашистами Минске. Уйти ей было непросто — на руках двое маленьких детей: мне к началу войны исполнилось 2,5 года, брату — 5 лет. Мы сумели добраться пешком до Смолевичей, но последний состав ушел за 3 часа до нашего прихода. При первой же возможности мама связалась с городским антифашистским подпольем. И когда в начале 1942 года из Москвы Генеральный штаб забросил в Минск спецгруппу под командованием Сергея Казимировича Вишневского, мама вошла в ее состав.
По заданию Вишневского мама устроилась работать грузчицей на железную дорогу. Собирала сведения о движении немецких воинских эшелонов в московском и гомельском направлениях. Каждый день полученную информацию передавала лично С.Вишневскому или П.Ляховскому. Нередко вдвоем с Вишневским, а когда и одна, мама специально ходила по городу, чтобы определить точное месторасположение гитлеровских частей. Потом эти данные помогали нашим летчикам при наведении бомбовых ударов. Маме дважды приходилось встречать самолеты, доставлявшие грузы с «большой земли» в район деревни Закружки Крупицкого сельсовета. Часто она встречалась с партизанами, чтобы передать им медикаменты, одежду, продукты. В один из таких походов ее задержал известный в округе изверг полицай Вася и уже поставил к дереву, чтобы расстрелять. Но все происходило в день религиозного праздника. Из дому выскочила мать полицая и заскулила: «Васенька, сегодня нельзя, грех большой, лучше запри ее в сарае, застрелишь завтра...» А ночью нагрянули партизаны и Вася получил свое заслуженное...
Много разных опасных заданий пришлось выполнять маме. В мае 1942 года вместе с сестрами Валей и Зиной она прятала в сарае оружие, засыпав его углем и дровами. Печатала и расклеивала по городу листовки, информацию для которых собирала, тайно слушая радиоприемник, находившийся у нас в доме по улице Коллекторной. Нам часто приходилось менять квартиры. Во–первых, чтобы не вызывать подозрений у соседей. А во–вторых, мама всегда боялась за нас, детей, ведь мой отец–офицер сражался на фронте, да к тому же еще был евреем. Так что за время оккупации нам пришлось пожить и на Торговой, и на Дмитриева, и в переулке Флакса, и на углу Коллекторной и Шорной.
И все–таки прослушивание радиопередач не прошло даром. В 1943 году в наш дом на Коллекторной ворвались фашисты. Перевернули все, но приемник так и не нашли. Тем не менее меня, двоюродного брата и его маму, мою тетю, забрали в жандармерию. По дороге мы с братом громко плакали. Видимо, немцам надоело слушать наш крик, и они отпустили нас домой, приказав моей маме как хозяйке квартиры явиться в жандармерию — в момент обыска по счастливой случайности ее не оказалось дома. Тогда, чтобы избежать дальнейших неприятностей, нас из этой квартиры подпольщики снова перевезли на другую. Тогда наша жизнь буквально висела на волоске: если бы гитлеровцы нашли радиоприемник, расстреляли бы всех без суда и следствия.
Были в маминой военной биографии и такие примечательные факты: в 1943 году она передала партизанам целый отряд из 11 человек украинских националистов. Кроме того, за годы войны спасла несколько еврейских семей, которые переправила для безопасности в лес. За участие в Минском подполье и проявленные мужество и героизм Александра Саевич награждена 7 медалями, в том числе «За отвагу», и орденом Отечественной войны I степени. В Минске в музее истории Великой Отечественной войны организован стенд, посвященный моей маме.
Григорий САЕВИЧ, Минск.
