Ирина ЛИС всегда на коне! Общаться со спортсменкой Ириной Лис - настоящее удовольствие. Красива, умна, фантастически очаровательна. И самое главное - абсолютно искренна. Послушаем Ирину вместе...- Вот недавно фрак купила. Недорогой. Но он лучше смотрится, чем старый суконный, пошитый еще в советском ателье. Когда за границу выезжаю, то в первую очередь иду делать покупки для коня. А уж потом для себя, мужа и сына.
Извините, я фанатка, а это не лечится. Люди, по-моему, делятся на две категории. Одни ждут не дождутся отдыха, другие - утра, чтобы стремглав бежать к своему делу. У меня с этим проще. Поняв пару лет назад, что Ратомка - это мой дом, я наконец-то поселилась здесь.
В наши "апартаменты" в ратомской гостинице, которая находится неподалеку от конюшен, мы с Сашей переехали на следующий год после свадьбы, в 1995 году. Другим бы страшным сном показалось, если бы их на работе жить заставили, а нам наоборот - и радость, и экономия. Это я про электрички и бензин. Раньше, когда я видела в метро или в автобусе спящего человека, то свысока думала: "Как он может позволить себе спать на людях?" А потом на себе испытала последствия вечной усталости.
Начиная со школьных лет раз в день, а то и два, ездила из Минска в Ратомку и обратно. Некоторые пассажиры меня до сих пор узнают. Если разобраться, то до Ратомки быстрее и удобнее добираться, чем из Уручья в Малиновку. Всего полчаса. А потом муж стал возить.
Звонит мобильный. Алло... Это Саша. Телефон мне подарили в прошлом году. Спонсор, который готовил призы для этапа Кубка мира в Ратомке, решил удивить и подарил победителю "трубку".
С мужем мы уже более десяти лет живем вместе. А знакомы и того больше. Вместе начали заниматься спортом. Он волевой, целеустремленный человек. Когда мы поженились, Саша пошел работать в ГАИ, но не выдержал долго. Видя, как муж мучается на службе, понемногу начала его реабилитировать, просила помочь мне на тренировках. Три года назад он стал старшим тренером по конкуру.
Вот наши фотографии. Это сын Леша. Мы впервые посадили его в седло, когда ему было два года. Это я с Проблеском. Кажется, Джек Лондон писал, что нет такого преступления, на которое не пошел бы мужчина ради женщины, лошади и собаки. Сказано чересчур сильно, но зерно истины в этом есть...
Лошадь всей моей жизни - это Проблеск. Честно говоря, даже не думала, что из него толк получится. В двухлетнем возрасте заприметили специалисты в конкурном отделении. Подсказали - бери, для выездки отличный конь. А мне, глядя на него, плакать хотелось - такой он маленький и нескладный. Но послушалась, хотя пару лет я не рисковала садиться на него.
Но что бы вы думали: на первых же в своей жизни соревнованиях Проблеск и я попадаем в призеры. С тех пор в течение семи лет не было ни одного прокола. Иногда я сама в это не верю. Для того чтобы найти "своего" коня, всаднику порой надо пересидеть на тысяче. А тут такой счастливый случай.
Проблеск очень легок в обращении, чувствителен к каждому моему движению. Словом, настоящий женский конь. Не удивляйтесь, это общепринятое разделение. Лошади тонко чувствуют всадника и соответственно ведут себя.
Вспоминаю такой случай, описанный в книге известной спортсменки Елены Петушковой. Она рассказывала, как перед мексиканской Олимпиадой в Цахкадзоре на прогулку в горы напросился к ней известный борец-полутяжеловес Борис Гуревич, могучий атлет с великолепной фигурой. Он позировал Вучетичу для знаменитой композиции "Перекуем мечи на орала!", стоящей перед зданием ООН в Нью-Йорке. Ему дали многоопытную лошадь, он взобрался на нее, а Петушкова взяла в руки повод и повела за собой. Однако самолюбивый борец потребовал отдать повод. Лошадь тотчас встала как вкопанная. Как он ни давил ей бока своими ножищами, как ни командовал, лошадь не собиралась трогаться с места. Закончилось тем, что лошадь преспокойно отвезла наездника к себе на конюшню.
Именно на взаимопонимании лошади и всадника основано искусство выездки. Или, популярно говоря, фигурное катание на лошадях. На площадке размером 60х20 метров всадники в течение 10 - 12 минут выполняют около 30 различных фигур обязательной программы. Виды соревнований: Малый приз, или Сан-Георг, Средний и Большой, иначе говоря, олимпийский, призы.
У всех наблюдающих за соревнованиями должно создаваться впечатление полной свободы лошади: всадник на ней только сидит, а она все выполняет сама.
Казалось бы, что проще такого элемента, как остановка. Однако лошадь должна остановиться быстро, но плавно, чтобы не казалось, что она наткнулась на невидимое препятствие. Обе передние ноги и обе задние выровнены как по линейке. Шесть секунд абсолютной неподвижности. Даже если она махнула хвостом, отогнав муху, - это все равно ошибка. Судьи накажут. У Проблеска, например, постоянно снимают баллы за приоткрытый рот. Дело в том, что для таких небольших лошадей маленьких трензелей не выпускают, и когда его вставляешь, то губы не смыкаются. Получается, что вроде как лошадь улыбается.
Меня злит, когда я слышу порой даже от добрых знакомых: "Что же ты так плохо выступила? Неужели не могла первое место занять?" Они говорят искренне, но им не приходит в голову спрашивать у научного работника, почему тот не академик, у продавца - почему он не директор магазина. Не сочтите нескромной, но я знаю о конном спорте в Беларуси почти все, однако, чтобы побеждать, нужны не только лошади и всадники, но и еще куча всего. Хотя бы тот же фрак...
Лошади для меня - это лето. Каждое лето родители отправляли нас с сестрой Татьяной в деревню, где непоседливые дети знакомились не только с огородом, но и со всякой живностью. Все детство меня окружали четвероногие, пернатые и водоплавающие. Подстреленного голубя мальчишки несли мне, потому что знали: лучший доктор голубей - это я. Правда, эту страсть поначалу активно пытался побороть другой талант, доставшийся от мамы, Валентины Семеновны. Она всегда была желанным гостем на всех застольях. Никто лучше ее не мог исполнить "Ой, цветет калина...". Слух и голос передались мне. В музыкальную школу прошла по собеседованию. Но хватило меня только на три года. Охота к гаммам быстро пропала, и хотя все преподаватели умоляли родителей не забирать способного ребенка, папино сердце не выдержало: "Ну что, может, пойдешь с Таней в обычную школу?"
Назавтра я пошла в обычную школу. Говорят, что если человеку суждено - он получает. Я верю в это. Еще в старой квартире мы ждали, когда же по соседству откроется спортивная школа и нам привезут коней. Ее до сих пор там нет. Но вот, переехав с родителями в другой район Минска, узнаю у одной из своих новых подруг, что она собирается записываться в конную секцию. Завуча школы звали Ярослав Петрович. С невозмутимым видом он сообщил нам, что 12 лет для конного спорта - это уже ветеранский возраст. Всю обратную дорогу я еле сдерживала слезы. Дома со мной случилась истерика. Мама, надо отдать должное, запихала меня в папину машину, и мы поехали назад. Ярослав Петрович посмеялся и произнес фразу, которую тогда приняла за чистую монету: "Вот видишь, у нас тут лужа - это такие, как ты, ходят и плачут, что их не берут". Два месяца нас не подпускали к конюшням. Даже не знали, где они находятся.
Первого моего коня звали Космос. Он был старый, капризный. Но он был первым, потом появился любимец - Смок. Вороной со звездочкой во лбу. Но тренер, видя, что ты начинаешь отдавать предпочтение какой-то лошади, никогда не даст на ней ездить. Это неписаный закон конников. Слишком больно терять то, к чему ты привыкаешь. Несмотря на интенсивные тренировки, я окончила 8 классов на "отлично" и могла легко поступить в техникум, где к этому времени училась моя сестра. Пришла на собеседование перед зачислением, и меня спрашивают: "Вы спортсменка? Тренируетесь?" - "Тренируюсь, - говорю. - Часто". - "Тогда определитесь, что для вас важнее". Определилась. И, думаю, что торговле повезло.
