Москва словам не верит

Позади три дня чемпионата мира по легкой атлетике. Три дня отчаянных сражений: с собой, соперниками и невыносимой жарой, которой встретила участников турнира российская столица. Даже на трибунах «Лужников» иностранцы могут ощутить все прелести русской бани.

Чемпионат мира в Москве называют самым масштабным турниром за 30 лет его проведения, но при этом и спортсмены, и журналисты все чаще в недоумении разводят руками, сталкиваясь с вопиющими недоразумениями. Вопросов задают много: и об отсутствии традиционного на подобных топ–турнирах бесплатного кофе, и о совершенно невозможном звуке, о едва дышащем интернете на медиа–трибуне, о волонтерах, которые не то что на английском, а даже на русском языке не могут объяснить элементарных вещей. «Почему кола стоит четыре доллара? Почему не принимают оплату по карточкам?» — то и дело задаются вопросом американские и британские журналисты, и ответа до сих пор не нашлось ни у их местных коллег, ни у организаторов. Спортсмены же рассказывают о не самом лучшем качестве пищи, постоянных очередях в столовой и застревающих в московских пробках автобусах, из–за которых наш молотобоец Юра Шаюнов даже обещал последовать примеру своего тренера и приехать к финалу на метро. Однако есть и куда более существенные проблемы в организации.

Уже первый день соревнований имел все шансы омрачиться трагедией. Молот, пущенный отбиравшимися в финал метателями, дважды улетал в прыжковый сектор. При этом он миновал беговую дорожку, на которой в это время двукратный олимпийский чемпион британец Мо Фара лидировал в забеге на 10 километров, и едва не угодил в готовившихся к выполнению попыток спортсменок. После второго прецедента организаторы немного уменьшили створ ворот, и лишь это не позволило выпущенному белорусом Павлом Кривицким снаряду в третий раз бомбардировать прыгуний. Зацепив сетку, молот упал на полпути до «цели».

Дела у наших спортсменов обстоят невесело. Недавний рекордсмен страны Анис Ананенко, например, финишировал лишь пятым в своем забеге на 800 метров с результатом, который победу может гарантировать разве что на чемпионате Беларуси. По словам самого атлета, именно там и следует искать корни нынешней неудачи. «В Гродно во время забега на 1.500 метров я получил весьма болезненный удар по ноге от кого–то из соперников. Последствия этого повреждения ощущаются до сих пор и не позволяют бежать в полную силу». Не будет белорусов и в финале женского спринта, где Екатерины Гончар, по ее собственному признанию, «хватило лишь на 60 метров». В метании молота и толкании ядра наши выступят, но делегированные в финал от прежде самых белорусских видов спорта Юрий Шаюнов и Елена Копец просочились туда «на тоненького», а узнав уже в микст–зоне о том, что именно она, а не немка Жозефин Терлецки, будет бороться за награды, белоруска разве что в пляс не пустилась. Шаюнов же невыразительное выступление объяснил... старанием. «Очень боялся опять пролететь мимо: со мной это уже не раз случалось. Поэтому метал очень осторожно. Но зато в финале добавлю по полной». Подождем — увидим...

Женские соревнования в секторе для прыжков в длину изобиловали неожиданностями. Уже в квалификации олимпийская чемпионка Бритни Рииз едва не осталась без финала, замкнув число отобравшихся туда спортсменок. От белоруски Ольги Сударевой дальних полетов, наоборот, не ждали, а она не только уверено запрыгнула в финал, оставив за спиной и Рииз, и российскую «девочку с обложки» Дарью Клишину, но и едва не зацепилась за медаль. Ивана Шпанович из Сербии в лучшей попытке показала одинаковый с Сударевой результат — 6,82. Для одной — национальный рекорд, для другой — лучший результат сезона! Перед последней попыткой пришлось смотреть на вторые результаты белоруски и сербки. Сударева, проигрывавшая Шпанович четыре сантиметра, вышла на разбег, как в последний бой, однако весь кураж белоруски сбил старт полуфинального забега на женской 400–метровке. Состязания прыгуний поставили на паузу, а после возобновления белоруска проиграла и себе, и в отчаянии отвернувшейся, чтобы не видеть прыжка соперницы, Шпанович. Интересно, что, даже перегорев, Сударева не доступила до планки больше 34 сантиметров, которые гарантировали бы ей как минимум бронзовую медаль. Впрочем, с другой стороны, мы все увидели, что эта девушка может летать очень и очень далеко, а значит, рано или поздно до пьедестала она допрыгнет.

Однако основное внимание белорусских поклонников атлетики в первые дни чемпионата было приковано к соревнованиям десятиборцев. И если Эдуард Михан свои планы на мир очертил скромным «мне бы хоть 8 тысяч набрать», то от Андрея Кравченко ждали медаль. Точнее — надеялись. Сказать точно, в какой форме находится и на что способен серебряный призер Пекина, могли немногие. Первые же виды программы декатлона повергли поклонников Андрея в шок. Белорусу откровенно «не бежалось». Провал на дорожках Кравченко сумел отчасти компенсировать в секторах, где он навязал борьбу новому королю десятиборья — 20–летнему американскому вундеркинду Гуннару Никсону. Во второй день соревнований Кравченко на каком–то этапе даже вплотную подобрался к пьедесталу, но отыграть потерянные в беговых видах программы секунды и очки Андрей уже не смог: «Не ожидал, что результаты в десятиборье будут такими высокими. Рассчитывал, что 8.300 — это будет медаль. А оказалось — 12–е место».

А в воскресенье вечером на трибунах стадиона «Лужники» едва не случился аншлаг. Рекламная шумиха вокруг ямайского спринтера–феномена Усэйна Болта старательно раздувалась с того самого момента, как он ступил на российскую землю. Под проливным дождем Болт пролетел без мирового рекорда, но с новым лучшим результатом сезона и заслуженно вернул себе титул чемпиона мира: «У меня сегодня все спрашивают, не расстроился ли я тому, что не удалось обновить рекорд. Ребята, вы о чем? Я только что победил: почему я должен быть расстроен? Впрочем, это, наверное, местная специфика — мало улыбаться и радоваться. Я заметил, что в Москве люди редко здороваются со мной, улыбаются друг другу и просто общаются. Не знаю, в чем тут причина. Возможно, русские просто более серьезные. Но я надеюсь, что сумею их немного расшевелить в эту неделю, и когда вернусь сюда спустя какое–то время, на стадионе уже не будет пустых мест и все будут рады».

Будет ли у нас повод для радости?