Состоялась встреча Ангелы Меркель и Владимира Путина. Немецкий канцлер посетила сочинскую резиденцию российского президента, и это уже не первая встреча двух лидеров в «южной столице» России. Сами переговоры не принесли каких-либо значимых результатов, ведь холодок в российско-германских отношениях остается. Он установился, пожалуй, с самого момента вступления Ангелы Меркель в должность канцлера, а кризис 2014 года окончательно выявил то, что две страны находятся по разные стороны баррикад. Тем не менее активные контакты на уровне как политических, так и бизнес-кругов не прекращаются — слишком уж тесно переплетены взаимные интересы двух стран.
Немецкая политика в отношении России после завершения холодной войны и воссоединения Германии колеблется между двумя линиями. Первую можно определить как прагматическую, выносящую за скобки разного рода ценностные вопросы и разногласия. Эту линию традиционно представляла социал-демократическая партия, а также немецкие бизнес-круги, ведущие дела в России. К ней же сегодня склоняются набирающие силу популисты правого и левого толка. И этот подход всегда страшил многие восточноевропейские страны, а также США, опасающиеся, как бы из российско-германского партнерства не вырос полноценный континентальный альянс, способный серьезно изменить расстановку сил в Европе и мире.
Политика Меркель строилась на прямо противоположных принципах. При ней Берлин последовательно придерживался евроатлантического неолиберального консенсуса, в контексте которого Германия стремилась занять место политического лидера и морального авторитета для всей Европы. Стратегическая связка Берлина и Вашингтона в рамках такого курса означала не только исключение России из процессов европейской интеграции, но и геополитическое выдавливание Москвы из традиционных для нее зон интересов на постсоветском пространстве. Этот курс внес свою немалую лепту в развитие кризиса в Украине и нынешнее состояние новой холодной войны между Россией и Западом.
Однако буквально за последние несколько месяцев ситуация кардинально поменялась. Трансатлантический консенсус если не рухнул, то дал серьезную трещину. Вашингтон действует без оглядки на европейских партнеров, в одностороннем порядке разорвав ядерную сделку с Ираном. Провозглашенный Трампом экономический эгоизм также все больше превращает континентальную Европу и Америку, скорее, в конкурентов, чем в партнеров. В этой ситуации Берлин все чаще с удивлением обнаруживает себя в одной лодке с Москвой.
Конечно, Меркель не может признать свою многолетнюю политику ошибочной и развернуть курс на 180 градусов. Однако внутренние и внешние обстоятельства вынуждают ее шаг за шагом изменять подход. По иранской ядерной программе позиция Берлина намного ближе Москве, чем Вашингтону. Усиление как в Германии, так и в других странах Европы популистов, ориентированных на нормализацию отношений с Россией, не может не учитываться немецким правительством. Да и российский газ, который должен пойти по «Северному потоку-2», Берлину куда выгоднее сжиженного американского.
Меркель вынуждена искать баланс между верностью прежним принципам и логикой противоречащих им обстоятельств. А значит, половинчатость и двусмысленность российско-германских отношений будет сохраняться, накладывая свой отпечаток на всю европейскую политику.
shimoff@rambler.ru