Во время морозов в Витебскую областную клиническую больницу почти ежедневно доставляют пострадавших от холодовых и тепловых травм
Пятидесятилетний пациент весьма колоритен: давно небритая борода, истощенный вид. Отшельник, да и только. Где и как он получил обморожения обеих нижних конечностей, пояснить не может. Привезли в ожоговое отделение Витебской областной клинической больницы из района. Спасти ноги не было никакой возможности: мягкие ткани и мышцы повреждены на всю глубину. Пришлось ампутировать. Все, что теперь Сергей Петрович может сделать самостоятельно, — это перевернуться на кровати с одного бока на другой. Во всем остальном без медперсонала не обойтись. Заведующий отделением Александр Павленко рассказывает:
— После окончания курса лечения отправим обратно в райбольницу, а там будут думать, куда определять человека. Судя по всему, он одинок, никто его не проведывает.
Из почти 20 нынешних жертв морозов (каждый третий в итоге пережил ампутацию) только 3—4 человека на момент получения травм были совершенно трезвы. У остальных тягу к выпивке даже страх инвалидности не отбивает. На днях выписали 40-летнего витебчанина с отрезанными пальцами рук, тот никак не мог дождаться возвращения «на волю» и в последний день успел «разговеться» прямо в больнице — умудрился раздобыть где-то в ближайших аптеках флакон боярышника.
А вот 45-летний Федор Матвеевич из Витебского района утверждает: выводы сделал. Но когда я стала интересоваться, какие именно, запнулся… Подсказали соседи по палате: «Пить только в тепле!» Федор Матвеевич тоже ходит с двумя забинтованными руками. Сегодня его оперировали — убирали мертвые ткани. Врачи пытаются сохранить обе кисти, но, судя по прогнозам, несколько пальцев придется все-таки удалять.
— Как так произошло? — вспоминает водитель одного из предприятий. — Да обычно. Слегка выпил, возвращался домой. А тут вдруг у калитки ключи в снег уронил. Сколько времени искал, не помню. Копался долго. А утром проснулся: пальцами пошевелить не могу…
Его сосед по койке немногословен:
— Як-як… Каня запрагаў. Прыспічыла цётцы ў лаўку ехаць. Куды? Ды на той край сяла. Не, п’яным ня быў. Я так, магу выпіць па праздніках. Сколькі часоў я на марозе быў? Ну, гавару ж вам, толькі каня запрог!
Единственный пациент, который явно выделяется из общего списка потерпевших нынешней зимой, — 28-летний Андрей. Парень лежит на кровати, обе ноги — культи. Одна стопа уменьшилась ровно в два раза — ампутировали половину, осталась пятка. На второй отрезали пальцы. Молодой человек рассказывает свою печальную историю. Сирота. Два последних года работал на стройке в Санкт-Петербурге. В разгар нынешних морозов в поселке, где они строили дом у частника, отключили свет. Вагончик обогревался от электричества, а тут — ни тепла, ни света. Мокрую обувь просушить негде, а работать надо. Когда строители почувствовали себя плохо, электричество уже подключили. Попросили хозяина: дай, мол, отогреться до вечера, повремени со стройкой. А кавказец возмутился: зачем, понимаешь, мне такие работники? Новых, здоровых привезу! Ехать своим ходом домой Андрей уже не мог, позвонил знакомым в Витебск. Пока те приехали, пока обратно добрались, ноги посинели. Десять дней их пытались спасти в районной больнице. Не получилось.
Этот человек остался без ног — как получил травму, пояснить не может.
— Вообще-то, мы очень часто встречаемся с аналогичными историями, — отмечает Александр Павленко. — Что правда, что нет в таких душещипательных рассказах — поди разберись. Но вчерашних гастарбайтеров иногда приходится практически с того света вытаскивать. Впереди у Андрея длительный срок лечения и реабилитации, потом — протезирование. И все равно он останется инвалидом. Так же, как и нынешние товарищи по палате. Кстати, отсюда недавно выписали его коллегу — оршанец вернулся с московской стройки. Решил это дело отметить с друзьями. В итоге милиция нашла «труженика» на свалке с отмороженными руками.
Заведующий отделением констатирует: средний срок лечения после серьезных отморожений — 2—3 недели, а то и два месяца. Пребывание в ожоговом отделении дорогостоящее, почти на уровне с реанимацией. Каждые сутки с учетом медикаментов и хирургических вмешательств — около 80 рублей. Новых пациентов доставляют практически после каждой вспышки мороза. Хотя бывают и исключения. Первый пострадавший от холода нынешней зимой обратился в больницу в начале декабря. Практически при нулевой температуре. Дедушка долго шел из магазина и нес тяжелую сумку на одном пальце руки. За год через отделение проходит по 40—60 человек с обморожениями. Это наиболее тяжелые, которых привозят сюда из всех уголков области.
Зимой в отделение часто обращаются и люди с тепловыми ожогами, полученными в результате согревания на… печи. Кто-то выпил спиртного лишку да и уснул на горячих кирпичах, а бабушки с дедушками зачастую не могут рассчитать дозу успокоительных и снотворных средств. Примут лекарство и спят, не чувствуя жара. Недавно в отделение доставили пенсионерку, которая при розжиге печки перепутала солярку с бензином — на теле загорелась одежда. А еще постоянные клиенты врачей — азартные рыбаки, засидевшиеся на льду в ожидании клева.
Фото автора
