В последнее время в мире все заметнее ностальгия по монархиям. Помните возвращение царя Симеона II в Болгарию в середине 90-х? А совсем недавно помпезную встречу короля Афганистана, прибывшего на родину после изгнания? Отпрыски династии Романовых постоянно наезжают в Москву и Петербург, и, помнится, во времена раннего Ельцина поговаривали даже о возможности монархических декораций в государственном управлении России - как, например, в Испании или Англии. Популярность монархий в смутные, переходные времена объясняется отсутствием конструктивной национальной идеи, способной объединить и сплотить народ. Впрочем, это говорит еще и о неразвитости демократии, и, как следствие,
- появляется любовь народных масс
к вождям, которым массы готовы доверить свою судьбу, не решаясь стать ее хозяевами.
И все же тот факт, что сегодня институт монархий не только не отмирает, но и приобретает новые функции и популярность, заставляет задуматься о тех механизмах, которые способны удерживать социум в равновесии и гармонии.
Наверное, эти механизмы кроются не только в либеральных теориях свободы, но и в консервативных ценностях типа привязанности к своей земле, верности традициям, чувства своего рода и племени...
Идеи идеями, но возникает и второй вопрос: а на что, собственно, живут современные короли и королевы?
Вопреки расхожему мнению, вовсе не за счет собственного народа. Роскошную жизнь им обеспечивают недвижимость и финансовые операции. Так, еще в 1760 году правительство Великобритании заключило неплохую сделку с тогдашним королем Георгом III, взяв у последнего все земли в обмен на приличную ежегодную ренту.
С тех пор в самом начале правления каждого британского монарха королевские владения вновь и вновь сдаются министерству финансов и доходы от их ренты - а сегодня это 130 миллионов фунтов стерлингов (почти 200 миллионов долларов) в год - поступают в непосредственное распоряжение главного финансового ведомства страны.
Сегодня из государственного бюджета Англии оплачивается содержание лишь трех членов королевской семьи. С 1992 года решено, что все остальные представители династии, находившиеся когда-то в так называемом "Гражданском списке", будут финансироваться из средств королевы.
Доход, который она получает, - а это, по данным прошлого года, 5,7 миллиона фунтов после уплаты налогов, - в немалой степени зависит от герцогства Ланкастер, одного из немногих древних королевских имений, остающихся в руках суверена.
А вот сын королевы принц Уэльский Чарльз поддерживает свое финансовое положение сам. Он живет на ренту за герцогство Корнуолл, в которое входят угодья общей площадью 125 тысяч акров - от стадиона для крикета в лондонском районе Овал до островов Силли. В прошлом году имение принесло Чарльзу 4,5 миллиона фунтов.
Принц Майкл Кентский пробовал зарабатывать "на жизнь" в качестве "свадебного генерала", а однажды даже был приглашен в состав совета директоров крупной пивоваренной компании, однако запросил за это 100 тысяч фунтов, так что фирма от его услуг отказалась.
Вывод напрашивается однозначный: венценосцы современного мира ничем не отличаются от простых смертных в главном, а именно: они тоже не свободны от забот о куске хлеба насущного. Как его заработать - нужно еще подумать. И это, пожалуй, главная задача нашего поколения. Факт появления на авансцене фигур, подобных Симеону, говорит о том, что значительная часть лидеров 90-х в центральноевропейских государствах потерпела политическое банкротство, не сумев побороть искушение чрезмерными амбициями, властью и деньгами.
