Несколько лет назад мне с трудом удалось поверить, что старательная студентка журфака и начинающая поэтесса без следа косметики на лице, в кроссовках и джинсах, излучающая такой спокойный и добрый внутренний свет, является еще и моделью студии Славы Нагорного и участницей конкурсов красоты... Как–то совсем другой образ подиумной модели у меня был, стереотипный, без поэтического творчества, слэмов (поэтических «битв»), магистратуры и диссертации по литературной критике... Кстати, творчество самой Маргариты Алешкевич в последнее время регулярно отмечают на конкурсах молодых литераторов. Совсем я изумилась, когда для выступлений нашего клуба «Лiтаратурнае прадмесце» Маргарита подготовила номера, вполне профессионально используя стрип–пластику и народные танцы, а однажды еще и запела...
— Как ты попала в модераторы слэмов?
— В «слэмобойню»–то? Когда училась в магистратуре, пригласили на англоязычный слэм. Со сцены клуба «Бронкс» наши поэты читали стихи на английском языке. Присутствовал и настоящий слэм–мастер из Америки... Я задала вопрос: почему бы не организовать еще один белорусскоязычный слэм? Мне сказали: если хочешь — вот тебе таблички в руки... Передали мне комплект табличек, на которых зрительское жюри должно выставлять оценки... Ну и пошло... Во время презентации скандального календаря «Канец словаў» с фотографиями обнаженных литераторов проводила девичий слэм: каждая участница презентовала творчество поэта из того календаря. Затем модерировала вокальный джем–слэм во время международной выставки джазовой фотографии «Послы джаза обнимают мир». Там были неожиданности, например блестящее выступление нашего поэта Виктора Ыванова. Еще проводила слэм в рамках фестиваля искусств «Дах–9»...
— Как хрупкой девушке удается руководить поэтами, среди которых, как правило, встречаются «отмороженые» и просто странные личности?
— Я просто очень люблю всех этих «отмороженных» личностей и в восхищении от фриков, и, наверное, они это чувствуют. Сегодня слэмы уже не сенсация, они стали частью литературной жизни. Мы с промо–группой «ВЮ» хотим оживить интерес к ним: осенью по приглашению посольства США приедет классик американского слэма Марк Смит, ну и «зажжем»... Только не знаю, как удастся совместить с работой, — я ведь только начинаю преподавать, это огромная ответственность, читаю сейчас сотни страниц в день. У нас в университете открывается новая специальность — «Литературная работа. Творчество». Я буду вести там сразу три курса — критики, интертекстуальности и блогосферы.
— К появлению этой специальности в нашей тусовке отношение скептическое...
— И зря. Ведь на журфак иногда поступают люди не потому, что хотят быть журналистами, а потому, что хотят заниматься литературным творчеством. А такая специальность есть только в Литературном институте в Москве. Зачем же наши таланты должны уезжать или заниматься тем, к чему душа не лежит?
— А в модельный бизнес ты как попала?
— Мы с мамой ехали в метро и увидели объявление, что проходит кастинг на конкурс «Супермодель мира», решили попробовать. На конкурс я не прошла, но меня пригласили к себе сразу два модельных агентства — Саши Варламова и Сергея Нагорного. Назначили встречу на один день, и я методом «тыка» выбрала студию Нагорного. И не разочаровалась. Мне было легко, потому что до этого занималась бальными танцами. Потом начались показы, путешествия... Представляла Беларусь на конкурсе «Мисс Европа–юниор», который проходил в Чехии. Работала на Неделе моды в Сеуле. В Москве была на модельной стажировке, на Летней неделе моды в Китае...
— Я помню, как для «симулякра» нашего клуба, поэтессы Рогнеды Крышталюк, являющейся на заседания в виде розового зонтика, ты привезла из Китая друга — оранжевый маленький зонтик. Мы называем его то Янькой, то Инькой... И устроила для нас настоящую чайную церемонию...
— На которой кто–то из поэтов разбил мой чайник для заварки!
— Наши поэты это могут, да...
— Из модельного бизнеса я собираюсь уходить. Ведь 24 года — это уже слишком много для модели... Туда приходят девочки по 14 — 15 лет. Раньше таких вывозили на балы, теперь — на конкурсы красоты... Впрочем, в конкурсе «Мисс Минск» я бы поучаствовала, потому что там один из призов — это возможность реализовать свой проект.
— И что бы ты реализовала?
— Организовала бы приют для бездомных людей или для бездомных животных. Так что... может, еще подумаю, посоветуюсь с мужем.
— Кстати, о муже... Кому удалось покорить сердце поэтессы–модели?
— На очередной выставке «Тибо» я работала моделью, а мой будущий муж участвовал там в гонках, и я должна была помогать ему садиться в гоночный болид. Гонку он выиграл и этим привлек, конечно, мое внимание.
— Наверное, у него была большая конкуренция?
— Со мной не каждый уживется. Помню такой случай... Я с детства занималась вокалом: мой отец — музыкант в Купаловском театре, мама — концертмейстер в школе. С 12 лет я пела в церковном хоре. Вначале в часовне при строящемся Доме милосердия, потом в Свято–Петро–Павловском соборе, где пел мой брат. Однажды после показа в клубе в весьма откровенных нарядах со мной познакомился один парень, дизайнер. Вот гуляем мы с ним вдоль Свислочи, ведем разговоры о Джойсе... И вдруг я говорю: «Извини, сейчас в церкви начинается служба. Мне нужно идти петь. Можешь меня подождать». Парень очень испугался и буквально убежал от меня.
— Коллеги удивляются, когда узнают о твоей «модельной стороне»?
— Студенты удивляются. Они же сразу в интернет все идут и попадают на мои странички в разных социальных сетях... А взрослые относятся спокойно. Я ведь не хожу на пятнадцатисантиметровых каблуках, вне подиума отдыхаю от косметики. Главное для меня достижение на подиуме — что научилась уверенно чувствовать себя в любой ситуации. Ноги не дрожат никогда... Впрочем, недавно был у меня конкур, так волновалась, что всю трясло... И кобыла подо мной изнервничалась, ведь кони сразу чувствуют твое настроение...
— Подожди, ты еще и конным спортом занимаешься?
— Да, уже четыре года. В конкуре участвовала, конечно, в любительском. Он проводится в Ратомке 8 марта, и скачут одни девушки. Так вот, на этот раз мы с кобылой так разволновались, что на пятом препятствии свернули не в ту сторону, и нас сняли с дистанции...
— Как тебе удается все совмещать?
— Привыкла... Впрочем, недавно нашла хороший способ отдохнуть. Мне обычно во время отдыха скучно — не могу просто так лежать на пляже. Устроилась певицей в санаторий на море.
— Но это же как–то опасно для молодой девушки...
— Да нет, я так себя держу, что ко мне почти никогда не пристают. Хотя однажды, чтобы расшевелить людей, не только спела, но и станцевала стрип... Правда, не раздеваясь.
— А ты еще и стриптизом владеешь?
— Просто, когда занялась конным спортом, убедилась, что он очень «закачивает» мышцы. Столько училась шпагат делать, не хотелось вдруг разучиться... И я решила, что именно стрип–пластика поможет в растяжке... Года два позанималась, потом упала не очень удачно с коня, повредила спину и оставила занятия. Да это и не мое, мне никогда не хотелось выступать в клубах. Я по ночам люблю или спать, или писать.
— А почему ты стала писать прозу для детей?
— Возможно, то, что я пишу для детей, — реализация моего комплекса ребенка. Придумался персонаж — Гавага. Непонятное существо, неуклюжее, у которого все валится из рук. Не могу сказать, как Флобер про мадам Бовари, что Гавага — это я, но мне кажется, у каждого есть своя Гавага. Вот усовершенствую рукопись, тогда, может, и книга выйдет.
