Наряду с традиционными пальчиками вычислить преступника можно даже по отпечатку ушной раковины
Место преступления. Кровь, заклеенный жвачкой глазок, отпечаток уха на двери, волосок, окурок на ковре… Идеальных преступников не бывает — даже самые осторожные оставляют свой след. Найти его и вычислить по нему злоумышленника — задача для аналитиков, психологов, логиков, физиков, химиков, биологов. Все эти определения лишь грани одной профессии — эксперт-криминалист. Надеваю широкополую шляпу, беру с собой лупу и отправляюсь в Экспертно-криминалистический центр ГУВД Мингорисполкома осваивать профессию современных шерлоков холмсов.
Консервы из запахов
В полдевятого утра переступаю порог ЭКЦ ГУВД. Меня встречает его начальник Сергей Медведев, эксперт-криминалист с двадцатилетним стажем. Проходим мимо лабораторий и кабинетов с различными архивами, и я внутренне содрогаюсь — это место хранит воспоминания о бесчеловечных преступлениях и самых страшных преступниках.
В среднем в месяц сотрудники экспертно-криминалистической службы Минска выезжают на полторы тысячи вызовов, в день их около пятидесяти. Ждем первого на сегодня тревожного звонка: на следующий вызов в состав следственно-оперативной группы войду и я.
— Я в центре двадцать минут. Этого хватило, чтобы наследить здесь основательно? — интересуюсь у специалистов.
Сергей Медведев берет в руки мою чашку с кофе.
— Предположим, что из нее пил преступник. Знаете, сколько информации о нем хранит этот предмет? Снимаем отпечатки рук, губ, определяем ДНК по слюне. И это еще не все.
Но даже этого более чем достаточно. На одном из последних мест преступления эксперты, например, обнаружили лишь отпечаток ушной раковины на двери. По нему и идентифицировали преступника.
— Кроме того, на стуле остались микроволокна одежды и запах, — удивляет меня первый заместитель начальника ЭКЦ Олег Майборода.
Невероятно, но факт: наш запах можно законсервировать на 10—15 лет. Он снимается с объекта с помощью специальной методики, помещается в емкость и хранится в картотеке МВД. Когда приходит время, запахи из архива с реальными людьми сличают несколько специально обученных собак.
Поступает вызов — кража. После нашего отъезда эксперты начнут работу над еще одной деталью моей личности — портретом. Несколько месяцев назад в ЭКЦ появилась новая штатная единица — художник. Случай для нашей страны беспрецедентный. Благодаря этому эксклюзивному специалисту минские эксперты смогли отказаться от фотороботов, у которых хватает недостатков. Ради этого эксперимента вместе со мной в ЭКЦ пришел коллега. Он отправляется к художнику составлять мой словесный портрет.
Пестрая лента
Предполагаемое место преступления — гаражный кооператив. Почему предполагаемое? Факт кражи еще нужно установить. Хозяин обнаружил на дверях гаража новый замок и вызвал милицию…
Эксперт Александр Мартинович держит в руках специальный чемодан. Его вес — около 10 килограммов. В нем находится все, что может пригодиться на месте преступления: порошки для выявления следов, кисточка, набор слесарного инструмента, фотоаппарат, рулетка, скальпель, линейка, скотч, фонарь, ультрафиолетовая лампа…
Нас встречает потерпевший и, вздыхая, указывает на свой гараж. Первое, что делает эксперт, — вынимает из чемодана моток желтой ленты и ограждает ей территорию. Ничего себе! Оказывается, фильмы не врут. Мы надеваем перчатки и синие бахилы — чтобы не занести своих следов — и исследуем местность.
— Около двери найдено два следа от обуви, — эксперт кладет около них бумажные прямоугольники с цифрами «1» и «2».
Это важная улика. Полгода назад был случай: задержали подозреваемого. Одной из главных улик в том деле был след обуви, оставленный на месте преступления. Стали сравнивать со следом подошвы задержанного — совпадают, но в то же время есть отличия. Как так? Стали разбираться, и выяснилось: пока подозреваемый находился в следственном изоляторе, он старательно вырезал новые элементы рисунка на подошве своей обуви. Не помогло — рисунок восстановили.
В присутствии понятых гараж вскрывают.
— Резину летнюю украли и бочку с маслом, — сокрушается хозяин.
— Какие предметы находятся не на своих местах? — вопрос к потерпевшему.
Перечисляет. Все обрабатывается магнитным порошком, через мгновение появляются отпечатки. В это время делается гипсовый слепок найденного следа. Все улики фотографируются по правилам масштабной съемки один к одному: фотографии позже приложат к протоколу осмотра. Следователь выносит постановление об отборе образцов потерпевшего: тут же на месте его дактилоскопируют, откатывают подошвы обуви и сравнивают с найденными следами. Те, что не попадают под категорию «хозяйские», будут отправлены в райотдел милиции для проведения экспертизы — их проверят в течение суток. Почти в 90 процентах случаев минские эксперты прямо на месте происшествия могут точно определить, оставлен след хозяином либо неизвестным.
Эксперт-криминалист на месте преступления подобен шахматисту — в голове прокручиваются комбинации и причинно-следственные схемы: на каких неожиданных объектах могут остаться следы. Например, когда была кража из банкомата по Партизанскому проспекту, биологический след преступника нашли на электрических проводах. Логика была такая: для взлома использовали профессиональную болгарку, значит, розетку разбирали и подсоединялись напрямую через сеть. Так оно и оказалось.
Толстые и тонкие
По приезде следуем в АДИС — это так называемый «мозг» центра, где на сервере собраны следы с мест преступления и дактокарты тех, кто представляет оперативный интерес. Здесь ведется работа с учетами и идет процесс сравнения уже имеющихся образцов с найденными.
За компьютером — эксперт Советского РУВД Юлия Чирко. На экране «реставрируется» след преступления… 1991 года. Все объясняется: методики и технологии совершенствуются, а значит, вероятность обнаружения владельцев отпечатков, найденных десятилетия назад, возрастает. Недавно вот так нашли преступника, который изнасиловал и убил девушку на крыше дома по улице Заславской. Тогда он оставил лишь один след, и почти через пятнадцать лет по нему его и вычислили …
— Преступник, может, и сам уже забыл о преступлении. А машина помнит, — подытоживает Сергей Медведев.
На экране сплошь черточки и кружочки, от которых рябит в глазах. Работа не сахар — на столе около компьютера стоят глазные капли. Оказывается, всего лишь фрагмента отпечатка хватит, чтобы точно определить причастность человека к месту преступления. Даже на площади в несколько миллиметров эксперт может найти не менее 10—12 признаков, которых будет достаточно для установления этого факта.
Передо мной раскладываются портреты преступников со слов потерпевших и фотографии реальных лиц. Я не верю своим глазам: многие из них схожи если и не на сто процентов, то, по крайней мере, на все девяносто. Куда до них фотороботу… Особенно впечатляет портрет, рисованный со слов… семидесятилетней глухонемой бабушки. Ее описания передавала племянница: бабушка очень хотела вернуть украденные деньги.
Художник, а точнее, художница — 23-летняя Оксана Стекольникова. Ее эксперты искали около трех лет: публиковали объявления, проводили собеседования. И наконец нашли.
Оксана смотрит на меня с разочарованием.
— Вы ошиблись с носом, бровями и губами, — обращается она к моему коллеге. — Помню, как спросила насчет губ, и вы сказали, что они очень тонкие и верхней почти не видно.
Припоминается еще один диалог:
— Какие у нее брови?
— Ммм… Средние брови, вроде бы. Не помню точно.
— Хорошо, а эпикантус есть?
— Что??
Оказывается, эпикантус — это особая складка у внутреннего угла глаза.
Ну что ж, я не должна коллеге денег, наверное, поэтому зеркального сходства портрета и оригинала не получилось. Но, поверьте на слово — имей оперативники это изображение — долго бы меня искать не пришлось.
Марихуана, метадон, димедрол
Попадаю в святая святых центра — лаборатории, где проводятся биологические и генотипические экспертизы. Сюда попадают ножи, топоры, окровавленная одежда, найденные на месте преступления.
Следую за начальником отдела специальных экспертиз Владимиром Атрашковым. Наша с ним задача — определить, является ли найденное вещество наркотиком. Образец помещается в газовый хроматограф, уже через несколько минут ответ в виде графика отображается на экране компьютера: метадон с примесью димедрола.
На стол выкладываются наркотики, конфискованные у наших граждан: ссохшийся кустик марихуаны, таблетки различных цветов, литровые банки с коричневой жидкостью — кто-то пытался варить мак.
Далее знакомлюсь с исследованием документов, ценных бумаг и печатей, баллистической, почерковедческой, фоноскопической экспертизами, идентификацией поддельных номеров на машинах. И это далеко не все возможности криминалистов…
Недавно сотрудники ЭКЦ ГУВД раскрыли нашумевшую кражу из универсама «Центральный». Это дело как показательное по праву может занять почетное место в лучших учебниках по криминалистике. Чтобы вычислить преступников, эксперты отсмотрели более ста часов видеозаписи с восьми различных городских камер, установленных на оживленном проспекте. А это сотни людей в минуту! Блестящий результат — следствие монотонной, однообразной и незаметной работы. Совсем не такой, как показывают в сериалах. Но именно в ней и заложен главный в этом деле принцип — неотвратимости наказания за совершенное преступление.
Художник Экспертно-криминалистического центра ГУВД Мингорисполкома Оксана Стекольникова.
Ей нужно уметь нарисовать по описанию не только лицо преступника, но и любую деталь одежды, например, кроссовки.
Оксана рисовала нашего корреспондента, не видя его и основываясь на очень скудных противоречивых данных.
И вот что получилось в результате.
На месте преступления в гаражном кооперативе. Хозяин обнаружил на дверях новый замок и вызвал милцию.
Следы от обуви - улики номер 1 и номер 2. За работой - эксперт Александр Мартинович.
Спиливаем замок...
...и исследуем внутренности гаража.
С поверхности предметов снимаются «пальчики».
Интересно, что вполне различимые отпечатки остаются даже на обычном листке бумаги.
Николай Русакович - эксперт баллистической экспертизы.
Образцы патронов к различному оружию.
Изъятое.
Игорь Дубойский специализируется на проверке денежных знаков.
Образцы поддельных ключей и приспособлений для вскрытия замков.
Отпечатки подошв обуви - тоже объект пристального внимания криминалистов.
Эксперт Советского РУВД Юлия Чирко «реставрирует» след преступления 1991 года.
За работой - начальник отдела специальных экспертиз Владимир Атрашков.
Наркотики.
Эксперт по фонологической экспертизе Светлана Бойко.
Ален Нестерук демонстрирует образцы поддельных дипломов вузов и других документов.
На этом стенде перечислены все виды экспертиз, которые проводят минские эксперты-криминалисты.
