Несмотря на пандемию, наши специалисты провели в прошлом году более 400 трансплантаций. Вашему вниманию — две драматические истории

Несмотря на пандемию, наша трансплантология сохранила высокий уровень пересадок. За прошлый год белорусские специалисты выполнили более 400 трансплантаций органов. В Минском научно-практическом центре хирургии, трансплантологии и гематологии обретают здоровье и иностранные граждане, от которых отказались ведущие клиники мира. Здесь спасают людей в критических и порой самых невероятных обстоятельствах — от рака и врожденных недугов до лечения от паразитов.

Рак или цирроз?

— У вас очень плохие печеночные показатели, — ошарашила врач Сергея Сочнева, которая сама от неожиданности удивленно смотрела на пациента.

— Я не знаю, где печень находится, — сопротивлялся плохим новостям Сергей. — За 54 года ни разу серьезно не болел. Занимался спортом, не пил, не курил.

Тогда, семь лет назад, ничто не намекало ему на болезнь.

— Никаких предпосылок не было, что со здоровьем что-то не так, — вспоминает мой собеседник, как враз накатанная колея его жизни уперлась в тупик. — Единственное, на работе коллеги обратили внимание, что я начал худеть, в лице изменился. Сам как-то не придавал этому значения. Думал, может, лето — поэтому. Обычно весил 70 килограммов, плюс-минус три. Прикинул: не один человек говорит мне про худобу, значит, надо к врачу.

Началась череда обследований.

— УЗИ, КТ — везде рак и цирроз печени под вопросом. Мои родственники были в шоке. Я тоже поверил, что это конец. У меня друзья так умирали: худеет сильно человек — и его нет.

Жить хочется

— Просыпаюсь, а мне объявляют: «Во время исследования произошло осложнение — прорыв кишки. Подпишите согласие на операцию». Такого лет десять не было. Меня готовят в операционную, а я уже теряю сознание от боли. На мое счастье, в тот день дежурил опытный хирург Иван Павлович Штурич. Сейчас он возглавляет отделение трансплантации в Минском научно-практическом центре хирургии, трансплантологии и гематологии. Он не просто зашил кишку, а решил заглянуть дальше, чтобы понять, что же все-таки с моей печенью.

— Ты не бери в голову, — утешал Сергея брат, когда узнал, что, скорее всего, у него онкология.

— Я же не пацан семнадцатилетний, пожил уже, — крепился пациент, чтобы не выдать отчаяние.

— А жить хотелось, — признается сегодня Сергей. И теперь хочется.

После операции доктор Штурич пришел к пациенту, который в мыслях уже умирал от рака, с неожиданными вопросами:

— Вы на юге жили? А животные у вас есть?

— При чем тут юг и животные к онкологии?

— Похоже, что у вас альвеококкоз, когда печень поражается альвеококком. Источник заражения — дикие плотоядные животные. Часто паразит распространяется в южных районах.

— На юге не жил, а вот по грибы люблю ходить.

— В лесу могли заразиться. Съели, например, мимоходом ягоду, которая лежала там, где проходил дикий кабан, инфицированный альвеококком.

И тут у Сергея сложился недостающий пазл картины его болезни.

— Раньше, собирая грибы, пробовал их на язык. А места, где они росли, нередко были изрыты дикими кабанами. Вот и слизал, наверное, упавшую на гриб личинку.

С тех пор все вопросы из истории болезни Сергея Сочнева исчезли. Рак и цирроз ему больше не угрожали. Но счастье с несчастьем в одних санях ездят. Теперь его врагом был альвеококк, заполонивший печень. Эти небольшие ленточные гельминты оставляли ему шансов не больше, чем онкологическое заболевание в последней стадии, — 2–3 месяца жизни.

Спасет трансплантация

Радикальную операцию при альвеококкозе удается провести примерно у 15 процентов больных. Более 80 процентов пациентов поступают в хирургические отделения, когда радикальное удаление гельминтозных узлов невозможно из-за распространенности процесса.

Паразитарная опухоль поглотила больше половины печени Сергея. Специалисты из Минска заключили: спасет только трансплантация печени. В декабре 2013 года его поставили в лист ожидания.

Еще недавно Сергей работал инженером-экспертом по лифтам, занимался бегом и тихой охотой. Теперь его жизнь таяла на глазах. А отражение в зеркале пугало лимонным цветом. Альвеококкозная опухоль передавила желчные протоки, и желчь не поступала в двенадцатиперстную кишку. Ее застой вызывал пожелтение кожи.

— Здесь не пройдем — узел сдавливает, — слышит Сергей одного из хирургов. Ему ставят дренаж для оттока желчи под анестезией.

— Ничего. Мы скажем, чтобы он вдохнул, проток расширится, и трубка пройдет, — решил другой специалист.

— Я понимал, что процедура сложная. За сутки по трубке выходило граммов 500 жидкости. Если бы эту операцию не провели, я бы умер от печеночной недостаточности.

Когда Сергею позвонили из Республиканского научно-практического центра трансплантации органов и тканей, он разволновался.

— Боялся не успеть. Я живу в Витебске. Печень ведь не может ждать долго. Договорился с транспортом. Приехал. Жду.

— К сожалению, донорская печень в состоянии дефекта, — объявляет доктор.

Тревога оказалась ложной, но сильно растревожила Сергея.

— Расстроился, — Сергей устал от дороги, устал от дренажных пакетов с желчью, которые носил на себе.

— Это вызывало сильное неудобство. Трубка однажды лопнула, желчь протекала, я обматывался прокладками, вся майка была желтая. Поменять дренаж было очень сложно. Если просто вытащить, то закроется проток — и все. Врачи придумали вставить сначала струну в дренажную трубку и уже по ней поменяли саму трубку. Я был в сознании и слышал, как они искали выход из непростого положения. Спать по привычке на животе не мог. Трубку все время ощущал, пакет часто мешал.

С помощью дренажа медики решали проблему застоя желчи. Но нужно было еще обеспечить ее поступление в организм для нормального переваривания пищи. У Сергея не было аппетита. И тогда ему снова предложили необычный выход из ситуации.

— Лечащий врач сказала мне три раза в день пить по сто граммов желчи из дренажного пакета. Это очень неприятно. Она очень горькая. Но когда стоит вопрос жизни и смерти, сделаешь все. Чтобы было не так отвратительно, посоветовали разбавлять безалкогольным пивом. По вкусу — что водку пьешь. Нужно было прежде затаить дыхание. Потом с квасом стал пить. Привык. Зато появился хороший аппетит, а так ведь есть не мог. Худел. Около пятидесяти килограммов весил.

Сложнейший случай

— Тринадцать дней назад мне сделали пересадку, — бодро зашел в кабинет к местному хирургу Сергей на плановый осмотр.

— Как? И вы уже здесь? — врач удивленно измерил взглядом еще недавно угасавшего пациента.

 11 марта 2014 года, спустя три недели после первой попытки, Сергея вновь вызвали в РНПЦ трансплантации органов и тканей.

— Привезли меня на каталке в операционную. Волновался, только бы пересадили, чтобы закончилась моя мука.

Сергей очнулся в реанимации. Рядом врач.

— Как чувствуете себя?

— Нормально. Особо ничего и не болит, — мой собеседник засомневался, что началось его возвращение в нормальную жизнь.

— Когда врач ушел, я стал руками искать пакет, куда выходила жидкость. Не нашел, значит, пересадили печень. Настроение появилось.

Каталка, маска, наркоз, новая операция. У Сергея возникло ослож­нение. Его снова спасли.

— Хочешь посмотреть на свою печень? — спросил у моего собеседника на обходе Олег Руммо, который проводил трансплантацию.

— Доктор показал мне фотографию с телефона. Моя родная печень была как сосиска в тесте, где сосиска — печень, а тесто — обволакивающее орган образование.

Олег Олегович показывал коллегам Сергея как редкий сложнейший случай альвеококкоза.

— Смотрю теперь передачи про Олега Руммо и горжусь, что этот человек — мой спаситель. Мне повезло в жизни несколько раз. Есть у меня ангел. Я благодарен хирургу, который, зашивая кишечник, захотел посмотреть дальше, чтобы узнать, а какая же у меня болезнь. Мне поставили правильный диагноз и вылечили. Новая печень хорошо прижилась. Теперь даже не ощущаю, что семь лет назад со мной такое было. Живу — как и до болезни. Бегаю на лыжах, коньках, просто на скорость. Езжу на велосипеде, занимаюсь на даче. Работаю сторожем в школе на полставки. В ЖКХ аттестован преподавателем. Обучаю лифтеров и электромехаников.

Второй день рождения

На странице в социальной сети у Сергея Сочнева отмечены два дня рождения. Второй — 11 марта — дата пересадки печени. Каждый раз в этот день он идет в церковь.

— Я не посещаю храм регулярно, но 11 марта ставлю свечку неизвестному мне человеку, благодаря которому живу. И его частичка тоже живет на этом свете.

Когда мне сказали, что потребуется пересадка, я не думал, что у нас делают такие операции бесплатно для белорусов. За границей это огромные деньги. Я лежал с мужчиной из другой страны. Он продал две квартиры — свою и матери, — чтобы заплатить за пересадку. Я благодарен государству, что живу. А сколько таких, как я, могло бы уже не быть…

Коварный эхинококк

Часто охотники, добыв кабана или другое животное, при нутровке обнаруживают в печени, реже — в легких и почках пузыри молочного цвета. Эти пузыри — личинки эхинококка. Эхинококковая киста поражает и внутренние органы человека, чаще легкие и печень. Кисты в печени могут достигать 50 см в диаметре. Киста заполнена мутной жидкостью, в которой находится эхинококковый пузырь. Вокруг кисты образуется плотная фиброзная капсула.

Такие кисты обычно удаляют. Но иногда одной операцией не обходится, возникают тяжелые осложнения. Так случилось и у Юлии Яцко из Румынии. Она болеет уже двадцать лет. Сегодня Юля в Минске, ждет трансплантацию печени.

— В 2001 году я уже ходила зелено-черная. Однажды коллеги мне сказали: «Мы вызываем такси, и ты едешь на обследование. Без результатов тебя на работу не пустим».

До этого биотехнолог Юлия Яцко лет семь обращалась к врачам, но диагноз ей поставить не могли.

— Оказалось, эхинококкоз давил на печеночные вены, образовались тромбы. У меня мутация Лейдена — склонность к тромбофилии, — потому и все вены затромбировались. Кровь не очищается от токсинов. Постоянно живу в интоксикации и предкоматозном состоянии. Еще эхинококк вызвал поражение желчных протоков, и как результат — склерозирующий холангит.

Жизнь вопреки

— У меня терминальная стадия. Я иду к концу работы печени. Орган почти не работает.

Юлия перенесла несколько операций. За годы болезни состояние то улучшалось, то ухудшалось. Врачи говорили, что однажды понадобится пересадка печени. Юля цеплялась за любую возможность, чтобы сохранить родной орган. Но ни в одной из ведущих клиник мира Юле не смогли помочь — слишком сложный случай, высокий риск кровотечения. Отказывали и в пересадке печени.

— Читаем с мужем статьи всех центров трансплантологии, находим статьи минского центра. Нам ответили в тот же день и пригласили на консультацию. Олег Руммо сказал, что все сложно, но они возьмутся. С марта прошлого года мы в Минске, ждем трансплантацию. Этот город занимает место в моем сердце. Очень сложно искать центры, финансово, физически и психологически, где тебе могут помочь. Это стресс — жить в ожидании звонка из клиники.

Ожидание у Юлии затянулось. Врачи советовали максимально держаться на своей печени. Кроме того, Юле требуется редкий донор. Есть сложности с анатомией органа.

Юля ждет активно. Она добивается, чтобы в Молдове, где она некоторое время жила, людям с редкими диагнозами государство оплачивало лечение за границей, то, которое невозможно обеспечить в стране.

Болезнь резко ограничила мою собеседницу физически. Она работает онлайн научным сотрудником. Юля — эксперт Европейской комиссии по направлению сельское хозяйство и биотехнологии.  

— Стараюсь ходить, гуляю. Все остальное на муже. Сотрудничаю с пациентскими организациями. Два проекта развиваем с белорусским международным центром «Донорство. Диализ. Трансплантация». Программы связаны с поддержкой пациентов, которые готовятся к пересадке или уже ее пережили.

— Пациентам тяжело осознать, что надо физически заниматься, чтобы дожить до пересадки. Нужно много двигаться, иначе может быть скопление жидкости в брюшной полости. Тяжело эмоционально все время находиться в четырех стенах. Изоляция давит. Все хотят быстро донора. Некоторые отказываются от этого шанса, так как боятся, что после пересадки будет тяжело. Многие пациенты очень раздражительны. Близким трудно понять, что это влияние болезни. С родственниками надо работать.

Юля признается: лечиться за границей непросто. К счастью, рядом с ней всегда ее муж.

— Никто не отвернулся за время болезни. Наоборот, поддержка усилилась. Муж отказался от работы, так как я не могу оставаться одна. Друзья, семья помогают. Нашли способы оплатить лечение в Минске.

Несмотря на, казалось бы, непреодолимые препятствия и невероятный напор болезни, Юля не застревает в своем страдании, а находит в себе силы помогать другим. Может, поэтому ее непростой случай нашел отклик в минском центре, когда отказали во многих других. Специалисты МНПЦ хирургии, трансплантологии и гематологии нередко говорили пациентам «да», когда мировые трансплантологи им отказывали. Говорили «да» и побеждали сложнейшую болезнь.

КОМПЕТЕНТНО

— Зона у нас не эндемичная по альвеококку и эхинококку. И случаи заражения этими паразитами не должны быть частыми. Но, к сожалению, сталкиваемся с ними повсеместно. Лечатся такие пациенты в нашем центре. Количество резекций таким больным превышает сто, выполнено восемь трансплантаций. Накопили большой опыт за эти годы.

Альвеококкоз и эхинококкоз — разные заболевания, которые вызываются близкими видами паразитов. При альвеококкозе идет поражение печени по типу рака, во втором случае — кистозное поражение печени. Киста почти никогда не прорастает в крупные сосуды, не выходит за пределы печени. И это более благоприятное течение. С альвеококком бороться сложно порой потому, что болезнь протекает бессимптомно. Альвеококк прорастает в крупные сосуды. И мы встречаемся нередко с пациентом на этапе, когда и трансплантацию провести нельзя. Поражено все настолько, что удалить из организма это невозможно. В половине случаев альвеококкоз выявляется на поздней стадии.

У Юлии Яцко сложный случай. Нам понадобится идеальная донорская печень, потому что во время операции возможны разные проблемы, которые удлинят этап удаления паразита из организма, и мы должны быть на сто процентов уверены, что орган, который она получит, будет хороший.

В прошлом году мы сделали 461 пересадку органов. Сегодня в трансплантации печени нуждается около 130 человек.

kosiykova@yandex.ru

Фото из личного архива пациентов

Иногда остается один выход — трансплантация.

Семь лет назад трансплантологи подарили Сергею Сочневу из Витебска второй день рождения.

В листе ожидания на пересадку печени сегодня стоит около 130 человек.

Тяжелая болезнь не сломила дух Юлии Яцко.