Сегодня в первый рейс от проходной завода «Амкодор-Логойск» до центральной площади Логойска отправится 800-й форвардер «АМКОДОР 2631»
Для Логойска это праздник — с музыкой, цветами, поздравлениями. И ничего бы в этом не было необычного, если б не знать — еще каких-то десять лет назад не каждый отличал харвестер, скажем, от форвардера. Неподдельное уважение здесь вызывает не только то, что холдинг «Амкодор» совершил конструкторский и технологический прорыв в доселе неизвестную им отрасль, но и темпы работ. Разработать и поставить на производство за неполных восемь лет модельный ряд из двенадцати новых машин, выйти на третье место в СНГ по производству лесной техники, 35 процентов ее уже поставлять на экспорт — это колоссальный вклад не только в развитие предприятия, но и всей страны, это дорогого стоит. На фоне того, что и производители мирового класса идут к этому по двадцать лет, наши темпы, по словам маститых специалистов, просто фантастичны. Да и техника, которая успешно работает в лесном хозяйстве Беларуси и зарубежья, по качеству и производительности ничем не отличается от машин признанных законодателей моды в этой отрасли. Именно такой работы, постановки на производство конкурентных по качеству и цене машин, требует Президент, детально проанализировавший состояние машиностроительной отрасли на недавнем совещании.
Крестный отец проекта, его идеолог и мотор — заместитель генерального конструктора ОАО «Амкодор» — управляющая компания холдинга» Андрей ГЕРМАН.
— Андрей Александрович, сугубо дилетантский вопрос для начала — в чем же отличие харвестера от форвардера?
— Если очень коротко, то форвардер — это то, что возит, а харвестер — то, что валит лес с корня, раскряжевывает его, обрезает сучья и так далее.
— Понятно, давайте теперь вспомним, как все начиналось?
— Во времена Советского Союза лес, как известно, валили пилами, а хлысты трелевали гусеничной техникой, которая оставляла после себя изуродованную на десятилетия вырубку. У предприятий нашего Минлесхоза были только тракторы «МТЗ», тележек с манипуляторами еще не было. Понятно, что дальше так продолжаться не могло. «Амкодор» начал заниматься лесной тематикой в 90-х годах, правда, разовыми машинами. В 1994-м мы сделали 22 трелевщика «АМКОДОР 2200» — это была пробная партия. Потом в 1996 году для чернобыльской зоны первые два харвестера — один маленький, второй среднего класса, впервые в бывшем Союзе, кстати.
В начале двухтысячных темой стали заниматься системно и целенаправленно. Начали с лесопогрузчиков, адаптировав фронтальный погрузчик лесным захватом, получили хорошие отзывы от российских лесозаготовителей, и постепенно довели до приемлемого уровня надежности. В 2004 году съездили на специализированную выставку, посмотрели, что вообще в мире делается в этом направлении. А уже в мае 2005-го на выставке в Минске представили первый форвардер «АМКОДОР 2661». На следующий год у нас был уже и харвестер, и тягач трелевочный, а десять форвардеров серийно выпустили и реализовали в России. Потом «лесная» линейка дополнилась техникой для измельчения древесины, так называемыми чипперами.
Все эти годы, начиная с 2005-го, мы делом доказывали не только то, что наша техника не хуже импортной, но и то, что она вообще нужна. Сегодня, наверное, даже странно слышать, что Минлесхоз в те времена ставку делал на вальщиков, которых тогда хватало, а не на харвестеры. И лишь когда стала повсеместно расти зарплата, а количество желающих барахтаться по колено в снегу с тяжелой бензопилой уменьшилось, стало ясно, что иметь харвестер, который, по разным оценкам, может заменить от двадцати до сорока вальщиков, экономически выгоднее.
Мы постепенно расширялись, делали технику среднего класса, потом по просьбе потребителя и комплекс для рубок ухода — харвестер «АМКОДОР 2531», форвардер «АМКОДОР 2631».
Сейчас линейку пополняем машинами тяжелого класса, сделали для восточных регионов России, Сибири харвестер с большой головкой KESLA 28 не на 57, а на 70 сантиметров — он проходит испытания в наших лесах. И если раньше в этом плане несколько ограничивало отсутствие хорошего двигателя, то сейчас он, причем отечественного производства и мощностью 300 сил, появился. Это прорыв — теперь нам никто не мешает идти дальше, делать восьмиколесный, к примеру, харвестер.
Еще одна тема, предположительно 2017 года, — универсальное шасси для мульчирования, которое найдет широкое применение для уничтожения растительности под линиями электропередачи, зачистки делянок и так далее.
Сегодня у нас семнадцать моделей лесных машин, осталось сделать еще несколько, и весь модельный ряд будет закрыт.
Общий итог десятилетней работы к сегодняшнему дню таков — сделано 800 лесных машин, 300 из них ушло в Россию. Наш рынок мы насытили полностью.
— А есть ли, Андрей Александрович, статистика, сколько леса сегодня заготавливается с помощью техники «АМКОДОР»?
— Когда не было наших харвестеров, Беларусь заготавливала 12 миллионов кубических метров древесины. Сейчас — 19 миллионов. Примерно 60 процентов этого количества пилят наши машины. Цифра растет с каждым годом, а когда пойдет техника для рубок ухода, добавится еще около 4 миллионов кубических метров. Кстати, сегодняшние объемы заготовок рекордны для страны — даже во времена Советского Союза при тех условиях и больших возможностях никогда не заготавливалось больше 15 миллионов кубов.
— Развейте, пожалуйста, одно мое заблуждение. Сегодня сплошь и рядом все конструкции, в том числе и ваши, все больше и больше начиняются электроникой и автоматикой. Но, согласитесь, чем машина сложнее, тем больше в ней того, что может сломаться, оно в конце концов и сломается.
— Да, здесь палка о двух концах. Если компьютер вашей машины показывает ошибку, ничего с этим поделать нельзя, нужно связываться с сервисом. А это очень большие деньги. Поэтому на первых порах мы не делали сложных электронных систем. Но если на харвестерах не обойтись без экрана, где должно отображаться то, что он пилит, длина, диаметр, то без компьютера на двигателе вполне. Но, и это, считаю, хорошо, человек настолько привык работать с техникой, напичканной электроникой, и, если потребитель нашей продукции требует этого, не отстаем, тоже идем этим путем. Здесь важно, что мы сами пишем эти программы, у нас уже есть такие специалисты.
Что касается учебы. Харвестер — это настолько сложный механизм, что неподготовленному человеку его не доверишь. Начали с того, что одна финская компания привезла в республиканский учебный центр Минлесхоза симулятор и несколько учебников. Потом мы сделали симулятор под свою технику, и сейчас все группы обучаются здесь. Первое время лекции курсантам читали наши конструкторы, но теперь в центре подготовлены свои преподаватели, куплен один харвестер. За это время работать на них мы обучили более тысячи человек. Это, поверьте, очень много.
— Если вникнуть в историю любого предприятия, то замечаешь — его развитие всегда идет по нарастающей и поступательно — от простого к более сложному, то есть машины разрабатываются и совершенствуются чуть ли не десятилетиями. А вы фактически начали на голом месте, не имея, по вашим же словам, понятия о том, что такое харвестер, и тем не менее у вас все получилось. Это что, безумство храбрых?
— Нет, я бы так не сказал. Во-первых, я по диплому специалист по машинам и механизмам в лесной промышленности. Бывал в лесу, валил его бензопилой. А когда мы делали первый харвестер для чернобыльской зоны, ездил в Финляндию учиться как оператор. Так что полными профанами не были. Но первые машины делали по технологиям наших заводов, заимствовали узлы погрузчиков и так далее. А они нагрузок в лесу не выдерживали, пришлось многое переделывать, усиливать. Сейчас все это уже в прошлом. В том числе и потому, что очень сильно усовершенствовались конструкторские программы, и конструктор имеет возможность, прежде чем передавать чертежи в цех, просчитать все на компьютере, увидеть слабые места и усилить их. Особенно это касается кабин, требования к которым очень серьезные.
— Раз уж речь зашла о них, раскройте, Андрей Александрович, секрет их космического, как я это называю, дизайна — для тех лет они были просто фантастически красивы.
— Работали у нас в то время два великолепных дизайнера, которые в свое время принимали участие в создании «МАЗа» «Перестройка» — Станислав Фелицианович Полоневич и Виктор Леонидович Солнце.
— А сколько вообще в машинах нашего и чужого, какие отмечаются тенденции в локализации производства?
— По-разному и от разного это зависит. Вот произошла девальвация российского рубля, и уровень локализации у нас упал. Но она разная — от 50 процентов, которые мы просто обязаны держать, до 86 на трелевочном тягаче, к примеру. Уровневые узлы — тандемный мост, манипуляторы, харвестерные головки, гидравлику — мы покупаем, этого хотят заказчики. Но у нас создан гидравлический холдинг, и последняя позиция из перечня экспортных уходит.
— Последний вопрос общего плана. Вы в управлении главного конструктора представитель, скажем так, среднего поколения. Естественно, есть старшее. А что с младшим?
— Я был последним молодым специалистом, который распределился сюда в 1991 году, следующие десять лет не пришел ни один — инженерами массово комплектовались ларьки и рынки. Сейчас жизнь все расставила по местам. Молодежи, особенно до тридцати лет, очень много, и за работу держится. Да, она сегодня хоть и на «ты» с форматом 3D, что большой плюс, но знает и умеет пока не все. Но ведь не боги горшки обжигают, правда?
В ТЕМУ
Мужские игры на свежем воздухе — это перетягивание каната, кулачные бои, рыцарские турниры и рубка на мечах. Все давно известно, все предсказуемо. А как вам рубка (или пилка?) на... харвестерах? Каковая и состоялась 17 марта 2011 года в Стародорожском лесхозе. В упорном сражении оператор Денис Бурунов из Городокского лесхоза на харвестере «АМКОДОР 2551» наголову разгромил своего соперника на харвестере известного мирового бренда Ponsse. За девять часов работы наш «АМКОДОР» спилил и обработал 939 деревьев, его соперник — 655 стволов. Объемы заготовленной древесины составили соответственно 460 и 370 кубометров.
mihailkuchko@mail.ru
