Разговор о славе, семье и эгоизме
Неожиданные открытия зачастую совершаются на ровном месте. Наблюдаете вы, к примеру, за очередным поединком Кубка Дэвиса и вдруг понимаете, что Максим Мирный олицетворяет собой белорусский теннис неимоверно давно. Представляете?
Молодые ветра
- Знаешь, что меня больше всего в последнее время радует в нашем теннисе? - устраиваясь на трибуне, Максим, не переставая, раздает автографы. - Я вижу целый ряд молодых ребят, действительно способных выступать на высоком уровне. Андрей Василевский, например. Плюс ребята, которые играли за сборную в Южной Африке: их бы я тоже не стал списывать со счетов.
- Ты считаешь, что их "изгнание" временное, и мы еще увидим в игре Коротченю, Бетова и Жирмонта?
- Наше молодое поколение немного потерялось во времени и пространстве. Ребята не отдавали себе отчета в том, как надо работать, и какие усилия необходимо прилагать для того, чтобы соответствовать требованиям сборной и профессионального тенниса вообще. Проблема не в том, как Коротченя или Бетов сыграли в Африке. Здесь целый комплекс упущений, в том числе и в воспитании, и в тренировочном процессе. В свое время в нас с Волчковым - 19 - 20-летних парней - никто и подумать не мог вкладывать такие деньги. Возможно, в понятии нынешней молодежи ее недостаточно финансируют, но сегодня у нас такая ситуация, в которой, как мне кажется, любой вложенный в тебя доллар нужно принимать с благодарностью и отрабатывать потом и кровью.
- Многие уверены, что переходный период затянулся, и нынешняя молодежь уже никогда не заиграет так, как от нее ждут...
- Вопрос в том, смогут ли они изменить свое отношение к игре, к команде и к теннису. На мой взгляд, у них есть все возможности для того, чтобы добиться личных результатов и помочь сборной. В конце концов, у нас пока еще не так много теннисистов, чтобы это поколение просто взять и списать. Конечно, если бы в следующем году Игнатик, Василевский, Крук или Шило могли войти в мировой "полтинник", то тут и Мирный уже был бы не нужен. В то же время все мы прекрасно понимаем, что переход из юниорского спорта во взрослый теннис проходит очень непросто и небыстро. Взять, к примеру, Игнатика: по своему отношению к работе и настрою Володя сегодня, пожалуй, ближе всех находится к профессиональному теннису. Но даже при этом далеко не факт, что у него все сложится. Другое дело, что его готовность работать и терпеть дает неоспоримые плюсы.
- А может, дело в амбициях: кого-то устраивает ставка 2 тысячи в месяц и почести звезды местного масштаба, а кто-то меньше, чем на финал Уимблдона, не согласен?
- В этом состоит мастерство тренера: разглядеть среди общей массы тех ребят, кто хочет совершенствовать свою игру, а не только зарабатывать деньги. Например, накануне встречи с македонцами меня просто поразил Саша Бурый, с которым мы играли пару. Перед нашим матчем он успел потренироваться трижды! Сначала, придя на корт в полвосьмого, он провел разминку, потом поработал со спарринг-партнером, а когда я в соответствии со своим привычным графиком появился на корте, он уже был готов играть со мной. За всю свою карьеру я такого не видел!
Мое второе "я"
- А нет желания помочь младшему товарищу: судя по македонскому опыту, вместе с тобой рейтинговые дела у Саши заметно пошли бы вверх...
- Желание такое появляется. Но тут такая ситуация... Реши мы выступать с Бурым, и путь на серьезные турниры пришлось бы пробивать через сито "челленджеров". Наш средний рейтинг будет слишком низким. В то же время я отдаю себе отчет, что спортивный век короток, а выступая на турнирах низкого уровня, я определенно не добавлю в классе. В итоге же, даже выиграв штук 5 "фьючерсов", Бурый станет, скажем, 500-м, а я - 280-м. И что дальше? Возможно, это прозвучит эгоистично, но на такую "благотворительность" я пойти не могу.
- Судя по результатам последних двух лет, сам ты тоже никак не можешь найти "своего" партнера?
- Бьоркман, как известно, закончил. В прошлом году я сошелся с братом Энди Мюррея, но это сотрудничество оказалось не самым удачным. Рассуждая о Мюррее, нужно иметь в виду и то обстоятельство, что найти партнера на высоком уровне можно лишь в том случае, если кто-то из топ-игроков по стечению обстоятельств останется без пары.
- Как Энди Рам?
- Да, его прежний партнер, с которым они добивались неплохих успехов, Джонатан Эрлих получил травму. Правда, сейчас он уже восстановился, но нынешний сезон, вероятнее всего, мы завершим вместе с Энди. У них, к слову, такая же запутанная ситуация, как могла бы быть у нас с Бурым. С одной стороны, ребята блестяще сыграли пару против России в Кубке Дэвиса и наверняка хотели бы играть вместе и дальше. С другой стороны, в чемпионской гонке мы с Рамом входим в десятку и претендуем на участие в финальном "Мастерсе". В то время как Эрлих за время "больничного" опустился к границе первой сотни, и по совместному рейтингу они с Энди уже не попадали бы на крупные турниры, не набирали бы необходимого количества очков... И не надо никого обвинять в излишней меркантильности - это теннис.
- Никогда не задумывался над тем, на какую строчку ты должен опуститься, чтобы сказать себе "хватит!"?
- Здесь не в строчках дело. С этого года я, например, перестал играть "одиночку". Почему только сейчас? На протяжении последних лет у меня была цель - Олимпиада. Ради выступления в Пекине я и продолжал играть, хотя былой уверенности в своих силах уже не чувствовал. Даже поменял весь свой тренировочный и соревновательный график.
- И выбыл в первом круге...
- Ну и что? Я реализовал свою цель, хотя это было очень непросто. Во-первых, моложе я не стал, во-вторых, того тенниса, в который привык играть, уже нет. Его не стало с тех пор, когда руководство тура решило, что короткие розыгрыши в исполнении Сампраса, Крайчека или Руседски - это слишком скучно... В результате даже на Уимблдоне стали побеждать такие люди, как Хьюитт, Налбандян или Надаль. В то время как в конце 90-х дальше третьего круга в Лондоне не было ни одного испанца или аргентинца. Не берусь судить, хорошо это или плохо. Просто сегодня на кортах идет другая игра, совсем не похожая на ту, к которой привык я, воспитанный на матчах Беккера, Эдберга или Сампраса. А в парном разряде мой теннис пока конкурентоспособен, и я чувствую, что могу побеждать. Когда это чувство исчезнет - можно будет думать о пенсии.
Домосед-космополит
- Что-то мне сложно представить Мирного-пенсионера...
- Мне тоже. Я не представляю себя лежащим на диване с пультом от телевизора или в белой рубашке и галстуке сидящим в каком-нибудь офисе. Я люблю тренироваться и даже после окончания карьеры буду стараться поддерживать форму: бегать, возможно, играть какие-то любительские турниры...
- А как насчет академии Мирного?
- Я не отказываюсь от этого варианта. Идет согласование, думаю, в ближайшие год-два мы начнем строительство... Я, правда, пока не могу решить, в какой роли сам там буду задействован, но в любом случае во главе всего этого проекта будут стоять моя теннисная карьера и моя любовь к теннису. Как-никак в прошлом сентябре исполнилось ровно 25 лет с того дня, как я впервые взял в руки ракетку!
- А представляешь, как здорово было бы, если бы однажды ты сам привел в теннисную секцию одну из своих дочек?
- Это маловероятно. Если у меня будет сын, и он захочет играть в теннис - я помогу ему всем, чем смогу. Мужчине спорт (будь то любительский или профессиональный) просто необходим. А вот дочки... У меня предубеждение в отношении женского профессионального спорта. Не тенниса, а любого спорта вообще. Я прекрасно знаю, насколько сложен, жесток и одинок женский профессионализм. Сколько я встречал спортсменок, которые из-за своего увлечения в конечном счете не смогли построить личную жизнь, создать семью, и это, безусловно, накладывало отпечаток на их характер и поведение. А если добавить сюда зачастую чрезмерный объем фармакологии и возможные гормональные изменения... В общем, я убежден, что не должна девушка насиловать свой организм, плакать из-за поражений и отдавать всю жизнь тренировкам и соревнованиям.
- А тебе не кажется, что ты просто балуешь дочек?
- Возможно. Я их действительно настолько люблю, и для меня они настолько нежные существа, что я даже представить себе не могу, как я кричал бы на них во время тренировок, заставлял потеть. А если они еще и расплачутся после неудачного матча... Возможно, я слаб в этом отношении, но я готов сделать все, чтобы не видеть женских слез. Так повелось, что воспитанием и "непопулярными мерами" у нас в семье занимается жена. Она по натуре более строгая. Что же касается меня, то девчонкам нужно совершить что-то уникальное, чтобы я хотя бы повысил на них голос.
- Еще бы: ты же их так редко видишь!
- В последнее время чаще. То, что я сосредоточился на парных выступлениях, освободило больше времени. Да и семья начала гораздо чаще ездить со мной по турнирам.
- Такая обстановка не отвлекает?
- Наоборот. На протяжении последних лет пяти я начал ощущать сильную усталость от постоянных перелетов из одной страны в другую, с континента на континент. А присутствие семьи позволяет создать атмосферу уюта и стабильности даже в аэропортах.
- И сколько ты себе отвел еще этих переездов-перелетов?
- Хочется доиграть до того момента, чтобы дети осознанно следили за моими выступлениями. Старшая дочка уже сейчас начинает понимать, что к чему. Приходила на последние матчи Кубка Дэвиса, болела. Младшая огромное количество расставленных по дому кубков и наград пока воспринимает как что-то вроде игрушек или элементов интерьера. Надеюсь, что я застану то время, когда она вместе со мной сможет радоваться победам и переживать поражения.
Кстати
В понедельник Максим Мирный вместе со своим напарником Энди Рамом предпримет очередную попытку покорить Америку: белорусско-израильский дуэт узнает своего первого соперника на стартующем в Нью-Йорке открытом чемпионате США. Поединки основной сетки US Open стартуют на нью-йоркских кортах "Флэшинг Медоуз" 31 августа, а финиширует турнир 13 сентября. Тем временем определились соперницы наших девушек. Восьмая ракетка мира Виктория Азаренко на старте индивидуального турнира сыграет с румынкой Александрой Дулгеру, Ольга Говорцова встретится с представительницей Индии Саней Мирзой, а соперницей Анастасии Екимовой будет американка Вани Кинг.
Фото автора.
