«Уже у них и матерьял не тот, и отделка похуже, и кисть жидкая, туды ее в качель. А я — фирма старая. У меня гроб — огурчик, отборный, любительский...» — помните, как гробовых дел мастера Безенчук и «Нимфы» делили еще живую тещу Воробьянинова? И сейчас в ритуальном бизнесе без делового подхода — никак, хотя вряд ли кто–то мечтает о работе похоронного агента. Только в Минске полсотни частных контор. На каждого, ушедшего в мир иной — а это около 50 человек в день, — приходится два–три «мастера скорбных дел». Иной раз врач еще только–только произнес роковые слова, а уже раздаются звонки одновременно на домашний, мобильный телефоны и в домофон с соболезнованиями и... предложениями. Одни считают это дикостью, другие, наоборот, — благом, мол, хорошо, тебя сами находят, а не ты в отчаянии ищешь кого–то. Чтобы разобраться в плюсах и минусах ритуального бизнеса, корреспондент «СБ» устроилась стажером ритуального агента.
Не для слабонервных
— Желание работать, — называет главное требование директор спецкомбината коммунально–бытового обслуживания Николай Ракевич. — Но молодые у нас через пару недель кладут заявление на стол: не могут видеть горе каждый день! Так что я ищу людей зрелого возраста.
Образование особого значения не имеет. Ответственность большая, работу нельзя ни отложить, ни перенести на другой день, невзирая на праздники и выходные. Зато заработок есть всегда. Частные агенты меньше чем за 10 процентов от суммы заказа не работают, а организовать похороны дешевле чем на 1,5 миллиона не получится. Вот и считайте.
На спецкомбинате всего два агента. Работают они не круглосуточно и добираются по городу своим ходом (в отличие от частников, которые могут сорваться с места и в 5 утра, и в 3 ночи). Зато для самого заказчика помощь агента спецкомбината безвозмездна.
— Пока заказов не поступало, — Алла Светлова, у которой мне предстоит учиться новому ремеслу, оценивает меня взглядом и подытоживает: — Работа не для слабонервных. Ничего легкого здесь нет. Тут срывы недопустимы. Несколько раз проверяешь, вырыта ли яма, выехал ли водитель, все ли документы оформлены... Так что это даже снится.
В напряженном ожидании меряю шагами просторный зал магазина, уставленный гробами, венками, корзинами. Полдня — ни одного клиента. Постепенно проходит оцепенение — уже чувствую себя, как в сувенирной лавке. Изделия лакированные, улучшенного качества, полукруглые, восьмеркой, шестигранные, с откидной крышкой, драпированные, по индивидуальному заказу...
— Можно выбрать из трех кладбищ. Какой участок? Двух-, трех-, четырехместный? Два места бесплатно, за каждое последующее 210 тысяч рублей, — оформляет заявку диспетчер. — Здесь земля более–менее — суглинок. Размер гроба? Люди на вынос нужны?
— Запоминайте, — наставляет Алла Дмитриевна, — я задаю клиенту те же вопросы.
Вопросов оказывается неимоверное количество. Изначально цель ритуального агента благородна. Вывести из ступора потрясенных утратой, растолковать, куда следует обращаться в первую очередь (в милицию, в морг, в «скорую»), и т.д. Нельзя вести себя, как продавец на рынке: «Вам могилу с драпировкой или без? А гроб с цветочками? Опускать на рушниках или с сингуматором (лифт для гроба)? Спасибо за покупку, приходите к нам еще». Хотя в Америке, например, гробы уже продают в гипермаркетах. С кармашком для телефона, ящичком для денег, кондиционером. В моду входят рации на сверхмощных батарейках: одна кладется в гроб, другая остается у родственников, чтобы приходили на кладбище и... разговаривали с усопшим. Глупо? Но если есть спрос?
— Я ничего не навязываю, — делится опытом Алла, — просто стараюсь угодить заказчику, сориентировать его. Хотя некоторые выбирают не глядя: «Нам подешевле». Всегда выезжаю с фотоальбомом.
День подходит к концу. С одной стороны, радуюсь, что обошлось без «скорбного» заказа, с другой: нет покойника — нет зарплаты...
— Частники опережают, — мой куратор указывает на молодого человека в черном пальто, который уводит под руку старика. — У агентов свои источники информации — в больницах, в моргах. Доходит, к сожалению, до абсурда. О том, кто и где умер, узнают порой раньше, чем родственники, начинают им звонить. За клиента чуть ли не дерутся, обещая, что у них будет «лучше и дешевле». Дешевле, как правило, не получается: здесь отнимут, тут прибавят. А мы цену без разрешения Мингорисполкома и поднять не можем, и опустить.
Слова утешения
Мой первый заказчик. Нужно ехать забирать покойницу из дому, на следующее утро в ритуальном зале с ней будут прощаться, оттуда уже в крематорий. Алла Дмитриевна поспешно оформляет заказ, раздает поручения, еще раз все перепроверяет.
На пороге квартиры чувствую предательскую дрожь в коленках. Убитые горем родственники приглашают нас в комнату.
— Муж у покойной остался? Какое у нее образование? Год рождения? — заполняет бумаги Алла. — Паспорт ее я забираю, он уже недействителен. Свидетельство о смерти теперь как паспорт. Вот квитанции, всего вышло 1.691.790 рублей, эти документы вам понадобятся завтра в крематории. Об отпевании договоритесь в церкви со священником. Там же купите погребальный комплект — свечки, иконки. В крематории выберете урну для кремации. Есть деревянные, пластиковые, керамические...
— А какую лучше? — автоматически спрашивает парень, ища глазами, куда бы положить эти бессмысленные для него квитанции.
— Думаю, деревянную... Вы в любой момент мне звоните, если будут вопросы, — замечает Алла его растерянность.
Потом едем в морг забирать тело другой усопшей бабушки. Родственники уже передали одежду, санитары сделали все необходимые приготовления.
— Как правило, всегда встречаемся в морге с заказчиком, чтобы сам проконтролировал качество выполненной работы, — говорит Алла.
— Бывали недовольные?
— Конечно, если не узнавали в гриме покойного, мол, неестественно выглядит, — просили переделать. Услуга–то не бесплатная.
Тенденция нашего времени: очень мало заказывают оркестры — мол, мы хотим провести все тихо, спокойно, не привлекая чьего–либо внимания. Морг и прощание в ритуальном зале, где и отпевают, постепенно становятся почти единственным вариантом, который позволяет сэкономить хоть немного нервов и здоровья. Ведь далеко не везде в мире есть такая традиция, как у нас, «чтобы последнюю ночь покойный дома переночевал». Иногда это значит: поднять гроб на 5–й этаж «хрущевки», потом снова спустить вниз, катастрофически узкие проемы, выломанные косяки...
— Привыкли уже? — тихо спрашиваю Аллу.
— Что вы! Разве это возможно? Даже отгородиться не получается. Один плачет без конца, другой впадает в истерику, третий — теряет сознание от шока. Сложно оставаться безучастным. А недавно новорожденного хоронили. В справке о смерти так и было написано: «Внезапная смерть». Как тут найти слова утешения? Как к такому можно привыкнуть? У меня иной раз просто сердце разрывается. Однажды вечером иду с подругой, а перед нами — пожилая пара. Старушка внезапно падает. Я подбегаю, трогаю пульс: «Дедушка, плоха твоя бабушка». Вот уж действительно — привычка напрямую говорить. И тут дедушка сам начинает оседать. Успокоила его, как могла, конечно, «скорую» сразу же вызвала.
— А как семья воспринимает вашу работу?
— Ты, говорят, живешь на ней, — грустно улыбается Алла. — 18 лет в такой сфере, хочешь не хочешь, а наложили свой отпечаток на характер. Мне однажды сон приснился, что я никак не могу похоронить покойника. А в дверях у соседа записка третий день подряд торчала. Я мужу высказала свои опасения. «Вечно тебе покойники везде мерещатся», — не придал значения супруг. А я не успокоилась, пока дверь не вскрыли. И, увы, оказалась права...
* * *
Уйти «по–простому» из этой жизни сегодня вряд ли удастся. Обслужат, как говорится, по полной программе. Казалось бы, что в этом плохого? Не надо никуда бежать: в двух шагах от морга — ритуальный магазин, на улицу вышел — машина ждет. Никто, конечно, за руку не тянет, но разве в этот момент ищешь, где подешевле? В горе и стрессе обычно покупается все нужное и ненужное. А потом, немного оправившись от шока, люди порой трясутся от гнева: «Воспользовались ситуацией — и навязали, и обманули, и содрали втридорога!»
Наверное, специфика этого бизнеса такова, что избежать подобных упреков редко кому удается. Хотя много среди «ритуальщиков» и тех, кто свой хлеб отрабатывает честно, порой встречаются и прямо противоположные варианты. Ведь конкуренция немаленькая. Во всем мире «похоронная» тема — одна из самых дорогих. Только в западных странах уже давно существует практика, когда человек сам продумывает свои проводы, до мелочей. У нас заранее еще никто гроб не покупал. Но памятники при жизни уже заказывают. Чувствуют, что жизнь скоротечна. А может, хотят хоть как–то оградить родных от тягот этого последнего выбора?
Прямая речь
Леонид Гуща, ИП, похоронное агентство:
— Я знаю в Минске не более десяти серьезных ритуальных агентств. Хотя допускаю, что в этом бизнесе пытаются заработать, возможно, сотни. Оформиться индивидуальным предпринимателем сегодня не проблема. 2 — 3 дня — и у тебя на руках свидетельство. Но многие не представляют, за что берутся. А в итоге месяц–два–три поработают и закрываются. Это неправда, что частники забирают всех клиентов. Я в день могу обслужить один заказ, два — это практически нереально. В месяц выходит максимум 8, ведь порой не обращаются и неделю, две. Найти клиента очень сложно. Конечно, есть недобросовестные конкуренты, которые находят способы получить информацию, где кто умер, и начинают звонить. Это московская схема, но у нас такой номер не пройдет, люди не поймут. Вести себя нужно очень корректно, если хочешь работать всерьез.
