У каждого города свой символ: Колизей, Эйфелева башня, Тауэрский мост. А порой символ города — это люди. Например, почетный караул у Букингемского дворца в британской столице. Рядом с военными в красных кителях и огромных черных меховых шапках стараются фотографироваться все, кто оказался в туманном мегаполисе. Вот и у Минска появился свой человек–символ. С недавних пор у центральной Ратуши дежурит городовой.
Увидеть его пока можно нечасто — только по праздникам и во время визита делегаций. Городовой, он же Александр Поляков, ведущий специалист «Мiнскай спадчыны», администратор Ратуши, раньше следил за порядком в центральной части города, руководил тридцатью сотрудниками охраны, которые патрулировали улочки в Троицком предместье. А теперь Александр Андреевич сам заступил на вахту. Правда, его обязанности отличаются от функций городового начала XIX века — рядового полиции. Он, скорее, исторический персонаж. С новыми обязанностями Поляков свыкся, правда, поначалу было немного неловко: уж слишком много внимания со стороны прохожих, то и дело сфотографироваться просят, осматривают со всех сторон. Оно и немудрено: на градоначальнике светлый китель с пуговицами цвета золота, красно–зеленая фуражка с нашивкой герба города, начищенные до блеска сапоги. Сначала за формой для городового обращались на «Беларусьфильм», но потом договорились, что обмундирование пошьют в Доме военной одежды.
— Вот, кстати, аксессуары, — мой собеседник достает из шкафа своего кабинета кобуру, свисток на шнурке. — Муляж сабли тоже делали на заказ.
— Увесистая! — подкидываю в руках «раритетное оружие» царских времен. — Неужели для охраны?
— Нет, конечно, только для образа. В костюме городового встречаю делегации, почетных гостей. В праздники у Ратуши стою. На днях мне еще должны сделать на заказ накладные усы, а то приходилось на время брать в Театре оперы и балета.
— Это еще зачем? — недоумеваю я.
— А как же, усы сразу солидности добавляют, статусности, что ли, — улыбается городовой. — Посмотрите в исторических книгах: почти все стражники с усами.
Обычный рабочий день Александра Андреевича проходит в стенах Ратуши. Он занимается организацией пресс–конференций, банкетов, выставок. Но как только приезжают важные гости, этот высокий статный человек с сединой в волосах мигом преображается: снимает с вешалки костюм городового, приклеивает усы и выходит к центральному входу встречать прибывших.
— Даже знакомые меня с усами не узнают, — признается с усмешкой. — Как–то стою в форме городового, подходит приятель и спрашивает: «Полякова где можно найти?»
Кстати, в подчинении у градоначальника четверо постовых. Они дежурят на въезде на площадку у Ратуши, «на шлагбаумах», как говорит Александр Андреевич. Постовые — словно воплощение истории, в ретрообмундировании и с соответствующим оружием.
В скором времени в историческом центре Минска планируется создать пешеходные зоны. В ближайшие годы первые этажи зданий освободят от офисов и перепрофилируют под рестораны и магазины. А городовой станет очередным напоминанием об эпохе, которая осталась лишь на страницах учебников. Вскоре, думается, Александра Андреевича будут узнавать в лицо. Друзья и так называют его не иначе как по чину и частенько подшучивают: «Городовой пришел, сейчас будет указания раздавать!»
Справка «СБ»
Городовой — низший чин городской полиции в Российской империи с 1862 по 1917 год. Рядовые городской полиции назывались «городовые», а уездной полиции «стражники». Вооружались револьвером и шашкой, имели полицейский свисток. Городовые набирались из отставных солдат и унтер–офицеров по вольному найму. Летом они носили светлую льняную гимнастерку без карманов, подпоясанную затяжным ремнем или длинные двубортные белые кители и брюки. Зимой ходили в суконных гимнастерках или двубортных мундирах, черных длинношерстных папахах, башлыках, а иногда и полушубках.
В городах с населением не более 2.000 человек по закону полагалось не более 5 городовых. В более крупных городах — не более одного на каждые 500 человек.
