И делюсь с вами размышлениями.
* * *
Начался суд над сотрудницами признанного экстремистским портала, но в зале суда недосчитались тех, кто был отпущен. Под поручительство, под заявление, под обещание. И под погашение ущерба, само собой, но — отпущен. Домой.
Ни одна из зарубежных помоек не написала при этом: «Боже, как это бла-ародно!..» Знаете почему? В их логике «чернь» (мы с вами) так и должна себя вести. Власть им по жизни обязана. Любые шаги навстречу воспринимаются беглыми как слабость.
«Как же так, — спросил знакомый англичанин, — ведь это есть намеренное, демонстративное, неоднократное нарушение как закона, так и своего честного слова? Кто они после этого?» Пришлось сказать ему правду: «Простотутки, сэр!»
А с простотутками логика не работает.
* * *
Мужики у беглых не лучше.
«Алесь Бяляцкi на судзе прапанаваў памяняцца з пракурором прыладамi для пiсьма, бо яны знаходзяцца ў няроўных умовах — у пракурора ноўтбук i ручка, а ў праваабаронцаў толькi стрыжань». А почему поменяться нужно именно ноутом с законопослушным, а не лопатой с Бабарыкой, не сказал.
Вообще эти любители оттепели ведут себя как подростки в переходном возрасте. Не как мужики, накосячил — ответил. Кобенятся: то им переводчик нужен (с государственного языка), то скорая помощь (не спал ночь, глаз не сомкнул), то наручники мешают (кайданы! за кратами!), мол, не снимете, заявлю суду отвод.
Когда контрабандой кэш таскали, от налогов уходили, на зарубежные деньги своему государству гадили, были здоровы, суетливы и даже веселы. А теперь вот — головка болит.
Плохие из них танцоры, да и мужики никакие, слякоть одна.
* * *
К тому же они, беглые, врут как дышат.
«За перадачу фота расiйскай ваеннай тэхнiкi ў СМІ асуджаныя не меней за 30 асобаў» — за шпионаж. И не «ў СМІ» передачу, а экстремистскому ресурсу. «За жаданне ваяваць на баку Украiны ў няволi як мiнiмум 7 чалавек» — за наемничество. «Больш за дзясятак затрыманых у Беларусi налiчваюцца за дыверсii на чыгунцы» — а вот это правильно, за диверсии.
И еще правильней бы было, если бы — не затрыманых, а расстраляных. За диверсии, саботаж, шпионаж — оно так положено. Больше даже из милосердия, чем из логики.
Миронов (и такие, как он) вообще полагает ИВС (изолятор временного содержания) этаким резортом: и еда там ему «отвратительна», и «кайданки» не по размеру, и отдыхать не давали, и стресс… покажите ему, наконец, старое кино со словами «А ты не воруй!», пусть уже успокоится.
Потому что пока все было милосердно. Но нас призывают к логике. А по логике клопов надо давить.
* * *
Беглые врут как дышат — и сочиняют страшилки.
О пытках, об изнасилованиях, об избиениях, о вытекших глазах — ну, вы помните. Кстати, они сами тоже так сейчас говорят: «Нас убивали, нас казнили, нас вытолкали, все ведь помнят» — фейки перешли в постправду.
Вот свежий фейк: «Новыя сведчаннi здзекаў з боку сiлавiкоў у снежнi: у ГУБАЗ пашпарт, працоўную дамову i карту паляка затрыманага знiшчылi ў шродары». Боже-боже, как страшно жить!
Почему это стопроцентный фейк от беглых недожурналистов? Чтобы стало страшно, нужно просто взять обычные канцелярские ножницы и медленно постричь ими карту поляка. В капусту. Глядя в глаза задержанному и тым самым бязлiтасна здзекваючыся.
Затем — паспорт. Или можно руками, вырывая по одному… пальцу (зачеркнуто) листку.
А «ў шродар» — это не страшно. Чик — и все. Вот «карту паляка затрыманага знiшчылi ледарубам, паклаўшы яму на патылiцу» — это да. Это было бы и логично. И даже в чем-то милосердно.
* * *
Хотя не всем и не только. Поэтому при принятии решений по беглым руководствоваться нужно не советами из телевизора.
Родственники (сами беглые) трех отъявленных белорусских уголовников (уже сидящих) создали «инициативную группу нового объединения для выработки новых стратегий освобождения политзаключенных».
Их позиция: «Для решения проблемы политзаключенных ничего не делается», раз. «Я хочу достать … (ее-его) из тюрьмы и увезти любой ценой», два. «Решение проблемы — это торг, хоть никто на это не хочет идти», три. Никто — имеется в виду никто на Западе, ни иностранцы, ни другие беглые. Не готовы те идти на все, чего эти хотят.
Однако, коли есть запрос, появится и предложение. Есть за границей и такая уж совсем мерзейшая слякоть Рудик, бывший сотрудник ОНТ — помните («Дрочевские интырвенты», 15.12.22, «СБ. Беларусь сегодня»)? Так вот он уже готов предложить нужный план.
«В мире все еще остается множество посольств Беларуси и торговых представительств государственных предприятий. Родственники множества чиновников, функционеров, мусоров и прикорытных бизнесменов часто отвисают в Европе. Если мы на войне, то почему бы не провести обмен пленными?»
Рудик очень плохо кончит, как оно и бывает, когда «чмо на войне», это понятно. Как понятно и то, что рудики будут, как бешеные крысы, и заложников брать, и в безоружных стрелять, и детей с женщинами и стариками не пощадят, случись что.
И логика, и милосердие требуют: уничтожить. Просто уничтожить, чтобы мир стал чище.
* * *
«Каждый должен ответить за свое. Но я уверен, что среди и тех сбежавших, и тех, которые живут сегодня у нас, — глубоко раскаявшиеся люди, — сказал на Рождество Президент. — Люди, которые поняли, что ошиблись. Они не должны быть выброшены на обочину».
В ответ на эту в очередной раз (в который уже!) искренне протянутую руку недожурналисты из-за рубежа начали публиковать подборки типа «Белорусы отвечают Лукашенко» — от имени беглых, разумеется. Если вообще не свои придумки, на которые рудики более-менее горазды.
Ведь «ответы» эти — похабные, наглые, площадные, напоказ стыдные.
Однако таких рудиков пока еще некоторые читают. «И те сбежавшие, и те, что сегодня у нас». Деятельное публичное раскаяние — оно, например, и в том состоит, чтобы на своих личных страницах в интернете опубликовать свое личное мнение о таких рудиках.
Что конкретно ты думаешь о беглых акциях вообще. О своем восприятии неудавшегося мятежа. Максимально подробное, с раскрытием темы.
Кстати говоря, есть ведь и такая формулировка: «руководствуясь революционным правосознанием». Хотите лучше понять, что это и как, — спросите у Азарёнка. Или даже не спрашивайте, просто включите телевизор да послушайте.
А у меня, уж простите, накипело.
