В год 40-летия совместной жизни Михаил Шуфутинский и его жена Маргарита оказались в центре скандала: об их расставании раструбили на весь мир – мол, супруги все-таки не вынесли жизни на разных континентах. Мы выслушали обе стороны и выяснили, что произошло на самом деле.
Хочу ребенка от Шуфутинского!
– Рита, привет! У вас с Мишей все в порядке?
Услышав в трубке вопрос, который ей задали за это утро не меньше десяти раз, Маргарита, жена Михаила 
Шуфутинского, невольно поморщилась – как же она устала от этого!
На ее американский мобильный звонила очередная приятельница. Не ответить нельзя – иначе подумают, будто ей нечего сказать «доброжелателям», и станет еще хуже. Но ей все труднее удается находить слова, сдерживаться из последних сил.
– У нас в Москве пишут, что вы развелись. Мол, у Миши молодая любовница, теперь он будет жить с ней в вашем подмосковном доме. Я разволновалась, звоню спросить, как ты, – приятельница не могла остановиться. Но в ее голосе Маргарита не слышала ни волнения, ни тревоги. Да, пожалуй, это всего лишь интерес: неужели в семье Шуфутинских не все ладно? Вот так новости!
– Послушай, а ты видела на днях по телевизору программу о Мише? – спросила Маргарита. – Он еще фотографировал нашего внука и говорил, что хочет послать снимки мне в Лос-Анджелес?
– Видела, – насторожилась приятельница.
– Хорошая была передача?
– Да…
– Так почему же ты мне не позвонила после той программы? Почему вы все хотите услышать лишь самое плохое? Мы не разводимся, не дождетесь!
На этот раз остаться хладнокровной не получилось. Маргарита бросила трубку на диван. Сжала кулаки – от злости и бессилия. Сколько это будет продолжаться? Она отыскала мобильный среди подушек и набрала знакомый номер.
– Рита, успокойся, – сказал Шуфутинский. – Неужели ты еще не привыкла ко всему этому?
Жена кивнула, будто бы он видел ее сейчас. Действительно, с тех пор как почти 40 лет назад она вышла замуж за артиста, чего только не натерпелась! Когда ее муж еще играл в ансамбле «Лейся, песня», поклонницы писали в газеты: «Хотим детей от музыкантов этого коллектива!» И это публиковали. Одна из фанаток ездила за Мишей по всей стране, присылала ему письма. Как-то, шутки ради, муж прочел Маргарите одно из них: «Я родила от тебя дочь. Прилагаю ее фото. Сбрей бороду, и ты увидишь, что вы с ней – одно лицо!» Маргарита тогда и смеялась, и плакала одновременно. С одной стороны, женщине хотелось посочувствовать, с другой – злость брала: ведь это она про ее мужа пишет!
Сейчас, слушая Михаила, она поняла, как соскучилась – они не виделись целый месяц. И, закончив разговор, набрала номер справочной аэропорта – заказала билет 
на ближайший рейс до Москвы.
Два дома – не повод длярасставания
Мы встретились с Михаилом и Маргаритой Шуфутинскими в их подмосковном доме в поселке Сапожок. Казалось бы, страсти вокруг «развода» четы уже утихли, но хозяин снова и снова возвращается к этой теме.
Михаил: Все, что происходит в моей жизни, – полная противоположность тому, что пишут. Я не развожусь с супругой. И подам в суд на газету! Многие артисты перестали обращать внимание на подобные вещи. Но я не прощаю оскорблений, это никому даром не пройдет. Мне трудно сдерживаться, меня попросту вывели из себя.
Обо мне можно насочинять все что угодно. В моем коллективе – пять балерин-красавиц, у которых, как говорится, ноги от ушей растут. Наверное, трудно устоять перед соблазном выдумать сплетню обо мне. Много лет назад, когда я спел песню со словами «Ты для меня, Мариночка-Марина, – любовница, невеста и жена», вся страна судачила о том, что у меня есть какая-то мифическая подруга Марина…
На подобные глупости не стоило бы обращать внимания. Но моя жена – человек чувствительный, она все воспринимает всерьез. Рита не знает законов шоу-бизнеса и страдает из-за каждой статьи. Она всегда готова дать отпор «доброжелателям», знает, что ответить до-сужим сплетникам, но потом, оставшись наедине со мной, плачет от отчаяния.
Трудности сопровождали нас на протяжении всей совместной жизни. Много ли на свете семей, которые после сытой и избалованной Москвы прошли студеный северный Магадан? Потом пережили эмиграцию: мы рискнули, начали все с нуля, вырастили детей. Все это мы прошли вместе! С какого черта мне понадобилось бы разводиться?
Да, мы живем на два дома, но разве это повод для расставания? Рита много времени проводит в Лос-Анджелесе, там же в Америке, в Вашингтоне, наш младший сын Антон и трое его детей. Я – в Москве, и со мной – старший Дэвид, его семья. В России моя работа, родные всегда с этим считались, так что мне повезло.
Встретив Риту, я понял, что такое верность
Михаил: В этом году будет 40 лет, как мы с Ритой вместе, познакомились 15 октября 1970 года – и этот 
день я помню как вчера…
– Девушка, вы случайно не меня ждете?
С этим вопросом я подошел к симпатичной незнакомке, одетой в каракулевую шубку. Было воскресенье, 11 утра, а мы с приятелем, музыкантом Леней, решили поехать к его подруге, которая жила в районе метро «Кузьминки». Она обещала позвать в гости подружку.
Так мы оказались рано утром на окраине Москвы, возле метро, где договорились встретиться. У входа на станцию стояла та самая девушка. Она сразу мне приглянулась: стройные ножки, из-под шапочки выбивались светлые кудри. Она была воздушная – как фея. И одета эффектно, что по тем временам – редкость. Но, услышав мой вопрос, красотка нахмурилась и тут же отрезала:
– Да уж точно не вас жду! – ей явно не по-нравилась моя вальяжная походка и наглый, самоуверенный вид.
Прошло минут десять, мы с Леней замерзли. Он отправился к автомату и позвонил подруге.
– Знаешь, а твоей знакомой нет.
– Этого не может быть!
– Тут стоит всего одна девушка, но она ждет не нас.
– Опиши ее.
– Худенькая блондинка, одета в каракулевую шубку…
– Так это она!
Леня подошел к девушке, объяснил ситуацию, и мы вместе отправились в гости.
Весь день я подбивал клинья к Рите – но безрезультатно. Чувствую – вариант проигрышный. А тут она и вовсе заговорила о том, что пора домой – ей надо было на работу в вечернюю смену…
– Давай я тебя провожу! – ухватился я за соломинку. 
Поймал такси, мы подъехали к подъезду. Уже стоя на ступеньках, я попросил ее телефон, но она не дала, тогда я продиктовал свой. Из окон высунулись любопытные соседи – надо же, Рита с кавалером приехала! Я даже не пытался поцеловать ее в щеку на прощание, да она все равно бы не позволила. Расстроенный, я поехал домой.
Я думал, что мы уже никогда не увидимся, но дней через десять Рита позвонила сама.
Маргарита: Вообще-то, Михаил понравился мне с первого взгляда. Тогда, у метро, словно стрела в мое сердце попала. Но по натуре я человек очень стеснительный, мне сложно сказать «да». К тому же мой папа был очень строг – я не могла сразу ответить на ухаживания Миши. Помню, меня поразило то, что на прощание он поцеловал мне руку. Такой галантный жест!
Михаил: Рита была красоткой! Прямо балерина! Куда бы мы ни приходили, ее спрашивали: «Девушка, вы случайно не танцуете в Большом театре?»
Раньше я слыл парнем свободных нравов, работал музыкантом в ресторанах Москвы, прилично зарабатывал и позволял себе все что угодно. Но, встретив Риту, я узнал, что такое верность.
Конечно, все было небезоблачно. Я до сих пор помню нашу первую ссору. Это произошло в 1971 году. В Москве ожидали приезда президента США Никсона, и органы госбезопасности, боясь провокаций и беспорядков, настоятельно «рекомендовали» всей прогрессивной молодежи на время покинуть столицу. Я дружил с диссидентами, поэтому взялись и за меня.
Я стал собираться в Магадан, а Рита была против. Она не понимала, почему надо куда-то ехать? Но обратного пути не было. Я уехал. Зато благодаря разлуке я понял, как дорога мне эта девушка. Живя в Магадане, я вдруг остро ощутил, как сильно соскучился по Рите. Тоска была страшная! Как-то разговорился с приятелем, в квартире которого жил, показал ему фотографии Риты, ее письма, а он:
– Что же ты мучаешься? Вези ее сюда!
– Да куда ж я ее привезу? Тут ни кола ни двора! Кто ее отпустит?
Но приятель словно не слышал моих доводов:
– Быстро звони!
Я набрал номер Риты:
– Приезжай!
Маргарита: А я так ждала этих слов! Еще когда провожала Мишу в аэропорт Москвы, поняла, что люблю его, что это – на всю жизнь. Но он тогда не позвал меня с собой. А тут позвонил – и я сразу же поехала…
Михаил: Я снял комнату в квартире, там мы и поселились. Через месяц Рита вернулась в Москву и сказала: «Папа, мама, я выхожу замуж и уезжаю в Магадан!» Они были в шоке…
Маргарита: Родители знали Мишу, он не раз бывал у нас дома, всегда вел себя с ними обходительно, и им это нравилось. Но о скорой свадьбе мама и папа, конечно, не думали. Да я и сама до встречи с ним не стремилась выйти замуж, просто полюбила этого человека и уже не могла жить без него – как рыба без воды. К счастью, родители меня поняли.
Свадьбу играли 2 января 1972 года, а 29 августа родился наш первенец Дэвид.
Маргарита: Миша стал отличным мужем и отцом. Он старался дать нашим детям максимум. Может быть, еще и потому, что его детство не было счастливым.
Мама спасла меня от смерти
Михаил: Когда я появился на свет, родители были еще молоды, они много учились, работали, а меня оставляли с нянькой. Мы жили в Подмосковье, на даче в Салтыковке. Ненавистная нянька пичкала меня молочным супом и котлетами с луком, который я просто не выносил! Стоило ей отвернуться, я клал котлету на ложку, как на катапульту, и бросал ее за шкаф… Няня потом жутко ругалась, но я не обращал на нее внимания.
Когда мне было пять лет, я едва не утонул. Дело было летом, мы отдыхали в Анапе. Я стоял в море, близко от мамы, но вдруг сделал шаг и провалился в яму. Cтал барахтаться, пытался выбраться на поверхность. Тут-то меня и хватилась мама: увидела, что сына рядом нет, нырнула вглубь и вытащила меня. Спасла…
Я часто вспоминаю тот день в Анапе, особенно с тех пор как ее не стало. Мысленно благодарю за то, что она тогда сделала. Наверное, она мой ангел-хранитель…
После смерти мамы отец женился во второй раз, а меня отдали на воспитание к бабушке и дедушке – из Подмосковья я переехал в центр Москвы, на Калужскую площадь. Пока был ребенком, все 
время слышал одно и то же: «Денег нет!» Что бы ни попросил – всегда в ответ одна фраза. Хотя так жили почти все: резиновый мячик, который мы все лето гоняли во дворе, был пределом мечтаний любого ребенка.
Я стал работать с 12 лет – уезжал на лето в пионерский лагерь, где трудился помощником массовика, играл на аккордеоне. Потом устроился в ресторан «Минск» на Тверской. Взяли меня нелегально – никто бы не разрешил 15-летнему пацану работать по вечерам. Мне платили 143 рубля в месяц – по тем временам огромные деньги!
Мы боялись прихватить лишнюю копейку
Михаил: Тяжелее всего пришлось в эмиграции. Нас часто спрашивали, почему мы решили уехать. А для нас вопрос так не стоял. Скорее, если бы мы не собрались, впору было спрашивать, почему остались. Нам было все равно, куда ехать. Главное – сбежать из Союза. В Америку мы попали не сразу. Сначала вылетели в Австрию, оттуда – в Италию, и только потом – в Нью-Йорк.
Маргарита: Кто-то, уезжая в эмиграцию, умудрился вывезти деньги, ценные вещи. А мы так долго ждали разрешения, столько натерпелись, что когда нам все-таки позволили уехать, почти ничего не взяли. Мы боялись прихватить лишнюю копейку – вдруг из-за этого нас развернут на границе? В итоге оказались правы: таможенники перетрясли все наши чемоданы… Кое-что все-таки вывезти удалось: фоторужье, какие-то наволочки, ноты, матрешки. Все это пользовалось за границей спросом, поэтому вещи можно было выгодно продать. Оказавшись в Вене, мы тут же отдали все перекупщикам и получили за это $500. На руках остался лишь чемодан с детскими вещами – и больше ни нитки.
Зачастую дети не понимают, что можно, а что нельзя. Требуют у родителей: «Дай и все! Купи машинку, игрушку, одежду…» Но мне всегда казалось, что наши сыновья были не по годам умненькими, они ничего не просили. Хотя мы с Мишей старались дать им все, что могли.
Михаил: Через пару лет, уже в Америке, я начал записывать альбомы, зарабатывал в русском ресторане иногда до $500 в неделю. Это считалось высокой зарплатой для эмигранта. Но по американским меркам – очень даже средние деньги. Так что богачами мы там не стали.
Чем тяжелей разлуки, тем сладостнее встречи
Михаил: Дети относятся к нам с Ритой трепетно и душевно. Но бывают моменты, когда кажется, что они реагируют черство, не думают о нас. Антон не раз удивлял нас непонятными на первый взгляд решениями. 
Лишь позже мы осознали: он все делал правильно – мы можем гордиться им.
К примеру, после школы Антон планировал поступать в университет, но в один прекрасный день признался: «Хочу пойти в армию!» Ему еще не было 18 лет, поэтому требовалось согласие родителей. Мы с Ритой долго думали, позволить это сыну или нет. Потом я понял: Антон решил твердо, и если я выступлю против, навсегда стану для него врагом. Мы с Ритой расспрашивали его: «Отчего все так поменялось?» А он стоял на своем: «Хочу стать мужчиной. Доказать всем и самому себе, что смогу». Уже потом я понял, что на самом деле все эти мысли ему внушили: в школу приходил рекрутер, который в картинках расписал прелести службы, убедил парня.
Через пару лет службы Антон параллельно поступил в университет, сейчас защищает диссертацию и одновременно преподает военным студентам.
Когда Антон только поступил на службу, я узнал, что его школьная подружка Брэнди перебралась на Гавайи, где располагалась его военно-морская база. Как-то у нас дома раздался звонок.
– Пап, а мама рядом?
– Да.
– Она сидит? Пусть присядет. У нас с Брэнди будет беби.
Это был шок. Мало того что они, как оказалось, втайне от всех поженились, так еще и ждут ребенка!
Рита действительно чуть не упала в обморок. Но разве мы могли не поддержать сына? Потом жизнь показала, что решения Антона были верными. Брэнди стала хорошей супругой, у них уже трое детей. Она, как верная офицерская жена, всегда рядом: они жили и в Вирджинии, и на Аляске, теперь вот переехали в Вашингтон.
Наш старший сын Дэвид выбрал совсем другой путь: он продюсирует звук в кино. Недавно организовал студию и стал владельцем компании. Дэвид работал в проекте Джорджa Лукасa «Звездные войны», участвовал в сведении звука для «Аватара» в Лондоне, они делали версию фильма для нескольких стран. Его жена Анжела тоже работает в киноиндустрии, но она занимается картинкой – делает все, что касается цвета, монтажа и прочего. Они дружат с Тимуром Бекмамбетовым и работали над его фильмом «Особо опасен» с Анжелиной Джоли в главной роли.
Работа затянула Дэвида, но я чувствую, что это его стезя, он, как и я, нашел себя, и поэтому я искренне радуюсь за сына.
Никто не знает, что ждет нас завтра. Этого даже загадывать не стоит! Я вот, например, 21 декабря 2009 года представлял, как буду весело встречать Новый год, а 22-го упал с лестницы и сломал ноги. Мы не столь юны, чтобы смотреть далеко в будущее.
Нас устраивает такая жизнь: Рита – желанный человек в подмосковном доме, она здесь хозяйка. А я всегда с радостью лечу к ней в Америку – и она обязательно встречает меня в аэропорту. Что еще нужно для счастья? Зачем думать, что будет завтра? Были бы все здоровы – и это главное.
Когда мы встречаемся, везем друг другу подарки. Сейчас Рита полетит в Лос-Анджелес, потом погостит у Антона в Вашингтоне, затем к ней прилетят внуки из Москвы, приеду я… Я не знаю, какой станет наша жизнь через пять или десять лет. Как мы захотим – так и будет. Но сейчас я уверен: чем тяжелее наши разлуки, тем сладостнее встречи.
Ксения ПАДЕРИНА, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Арсена Меметова, Fotobank, из личного архива Михаила Шуфутинского
