Какого калибра убийцы сидят в воспитательной колонии № 2 г. Бобруйска, чем кормят несовершеннолетних преступников и почему каждый из них имеет карточку «своего» цвета
ЖИЗНЬ Саши Кулаева из Барановичей на ближайшие восемь лет (до 2021 года) уже расписана: подъем—учеба—работа—сон. Девятнадцатилетний юноша отбывает свой срок в воспитательной колонии. История его заключения проста — выпили с друзьями, подрались, в итоге погиб человек. Воспитательная колония, что находится на окраине Бобруйска на улице Батова, начала работу в 1939 году, прервалась во время войны, а с 1944-го снова стала вести свой отсчет. Сейчас в Беларуси одно такое учреждение (раньше была колония в Витебске), и принимает оно юных правонарушителей со всей страны. Здесь отбывают срок молодые люди в возрасте от 14 лет, которых суд признал преступниками. Официально максимальный возраст тех, кто может отбывать наказание в воспитательной колонии, — 21 год, но и этот «порог» обычно продлевают на несколько лет. Есть здесь и 23-летний осужденный. Восемнадцатилетних во «взрослую» колонию переводят только в том случае, если они «бесперспективные» злостные нарушители распорядка.
«Контингент у нас непростой»
Перевоспитываются в колонии преступники со всей страны. Всего 172 человека. За что отбывают срок? Самые распространенные преступления — кража, разбой, грабеж, таких здесь 109 человек. Дальше в рейтинге — хулиганство. За него отбывает срок 21 человек. 13 сидят по статье 166 Уголовного кодекса — изнасилование. За убийство — 12. От года да трех лет в колонии проведут 68 человек, у остальных срок отбывания наказания — от 3 до 5 лет. Есть и такие — их 5 человек, — что получили от 10 до 15 лет.
Идем по территории колонии с начальником отдела исправительного процесса Олегом Шункевичем. На часах 11.00. Однако дворовая территория зоны пуста — в это время суток парни работают на промзоне либо грызут гранит науки. Но не все. Заходим в жилое помещение второго отряда (всего их три).
— У нас, как в пионерлагере, все по распорядку, условия жизни хорошие, кормят отменно. Отличие только в том, что контингент у нас непростой — несовершеннолетние преступники. Поэтому и внимание к ним особое, — рассказывает Олег Аркадьевич.
Здесь нет камер с затворами, дверь в «спальню» открыта. Заходим. В комнате идеальный порядок: кровати застелены, пол помыт.
Захотели — сделали ремонт
Стены окрашены в оранжевый цвет, украшены искусственным камнем. Уют создают шторы и занавески на окнах. Раньше здесь были обычные бетонные стены, никаких украшений не было, пока сами осужденные не сделали ремонт за собственные деньги.
— Уборкой ребята занимаются сами, есть графики дежурств, — поясняет Олег Шункевич. — В каждой комнате — аквариумы с рыбками, есть даже черепахи. Ремонт — желание самих заключенных, ведь они хотят жить в нормальных условиях, поэтому и проявляют такую инициативу.
На спинке кровати — карточка осужденного: в ней вся информация об отбывающем срок. Цвета у карточек разные. Почему?
— Желтая присваивается тем, кто склонен к суициду и членовредительству. Белая — нет отклонений. А вот красная означает: склонен к побегу, — объясняет Олег Шункевич. — Осужденные спальное место не выбирают, их мы распределяем сами, вот здесь (на стене) схема их расположения.
Кухня не хуже, чем в общежитии
На территории жилого комплекса есть все необходимое — туалет, умывальники, комнаты приема пищи и помещение для воспитательной работы, где осужденным читают образовательные лекции, проводят информационные часы, чтобы знали, что происходит на свободе. Здесь есть телевизор, DVD-магнитофон и колонки, цветы в горшках. А также на территории имеется и свой маленький храм. Хотя храм — это громко сказано. Речь идет о молельном помещении, приспособленном для ведения службы.
Кухня в отряде, на первый взгляд, не хуже, чем в каком-нибудь студенческом общежитии, в котором я бывала. Осужденные пьют чай и едят вкусности, что прислали им с воли родственники или друзья. В год таких передач положено шесть (раз в два месяца) весом не более 30 килограммов. Если ведешь себя примерно, администрация колонии может дать право получить еще четыре. Но даже в этом случае многим из них особо надеяться на бонус не приходится, ведь лакомства получать неоткуда — родителей и родственников нет.
Не подчинился — сел в ДИЗО
В ВК-2 можно заработать… дисциплинарное наказание. Для этого нужно нарушить общий регламент: не подчиняться приказам, драться, распивать алкоголь, делать наколки, пытаться совершить побег. За самые серьезные нарушения осужденных сажают в ДИЗО — дисциплинарный изолятор. Железные двери с маленьким окошком для еды, деревянные нары, которые пристегиваются к стене. Полная изоляция. В ДИЗО отправляют на срок до семи дней. За более мелкие нарушения осужденных лишают посылок, свиданий или определяют на внеочередное дежурство.
— Сейчас у нас в карантине сидит осужденный, который устроил побег. Два часа погулял по городу, потом мы его вернули. Вообще, за время моей работы не было такого случая, чтобы кого-то не нашли. Хотя рассказывали, что одному когда-то давно удалось убежать, — рассказал Олег Шункевич.
Распорядок превыше всего
Подъем у осужденных в 6.20. Дальше — утренняя зарядка, умывание. В 7.05 завтрак. Затем парни идут в школу или ПТУ. Если школу не окончил — учись, и если срок позволяет, то в ПТУ. Занятия в школе длятся с 8.00 до 12.40, в ПТУ — с 8.00 до 14.00. Потом осужденные идут на обед. После обеда — на работу. Трудятся шесть часов в сутки. В 22.00 — отбой.
Час дня. Осужденных выстроили в колонну перед отрядом. Время обеда первой смены. Начальник отряда отдает приказ, и парни направляются в столовую. Идут в ногу, распевая строевую песню «Надежда». Несколько лет назад осужденным повысили норму питания, и кормить в ВК-2 стали намного лучше. Сейчас в меню и колбаса, и рыба. Дают творог, сыр, яйца. Кормят три раза в день.
Часто здесь у парней раскрываются способности: кто-то начинает писать стихи, кто-то рисовать (правда, на свободе это теряется), многие начинают читать. Тут есть библиотека.
— В основном берут фантастику, молодежь все-таки. Однако есть и такие, кто любит классику — Чехова, Гоголя, Достоевского. Всего у нас — больше 5 тысяч книг, — рассказывает заведующая библиотекой Елена Куталовская.
Редкие изуверы
— Заключенные у нас разные. Был один осужденный, который шестилетнего мальчика утопил за мобильный телефон. В луже. Потом продал телефон за 6 тысяч рублей, чтобы купить бутылку пива и мороженое. Другой с подельником изнасиловал двенадцатилетнюю девочку. Решив, что она все расскажет, — жестоко убили, проломив грудную клетку. А третий у бабушки 20 тысяч попросил, а она не дала. Он привязал ее, поджег дом и смотрел, как женщина в нем горит, — поведал Олег Аркадьевич.
Павел Грика из деревни Староволя Пружанского района попал в колонию из-за драки. Выпивали с другом, зашли в магазин. На выходе их задел мужчина, стали ругаться, подрались. В результате — разрыв селезенки, а это уже статья 147 Уголовного кодекса — нанесение тяжких телесных повреждений.
История нарушений закона Павла Кондруцкого длиннее. В его «послужном» списке несколько судимостей. В воспитательной колонии он повторно. Сидит за грабеж.
Гомельчанин Дмитрий Батурин из благополучной семьи, две сестры у него и брат. Однако с 13 лет уже стал хулиганить — попался на краже цветного металла, за это и сидит. У всех разные статьи, сроки, а мечта одна — поскорее освободиться и устроиться в жизни. Кулаев, который сидит за убийство, хочет найти хорошую работу, Грика — построить дом, Батурин и Кондруцкий — попросить прощение у родственников.
«Два года посидел, вышел — и опять за старое»
По словам заключенных, каждый из них вину осознает. Мне они признались, что жизнь в колонии меняет мировоззрение, характер в лучшую сторону. И заверили, что больше никогда не будут нарушать закон. А как выходит на практике?
Если подростки попали в колонию в раннем возрасте — в 14—15 лет, — то чаще всего они возвращаются. Обычно это воры. Два года посидел, вышел — и опять за старое. Освободился по амнистии (она у нас каждый год) — опять приехал. А дальше уже тюрьма. Преступлений меньше не стало, однако сажают парней в таком возрасте сейчас меньше. Государство пытается быть гуманнее. За первое правонарушение дает штрафы, за второе — наказывает условно. В третий раз — ограничение свободы по месту жительства.
— Закон должен быть один для всех. Если совершил преступление, должен понести за него наказание, — резюмирует Олег Шункевич. — Условия в таких колониях должны быть нормальными не только в бытовом плане. Важно, чтобы осужденные не потеряли веру в общество. Чтобы остались людьми, чтобы не появились у них подлость и зависть. Это тяжело. Но возможно…
КОММЕНТАРИЙ В ТЕМУ
Валерий МЕЛЕШКО, заместитель начальника отдела управления профилактики
Министерства внутренних дел Республики Беларусь:
— После принятия Закона «О профилактике безнадзорности правонарушений несовершеннолетних» в 2003 году сложилась целостная система в работе по этим вопросам, в которой участвуют Министерство образования Республики Беларусь, МВД, Министерство здравоохранения. Результаты этой работы только положительные. За последние десять лет (с 2003-го по 2012 год) количество преступлений среди несовершеннолетних снизилось в 2,7 раза. Это хороший показатель. Удельный вес детской преступности также сократился с 10 до 4 процентов. Кроме того, сейчас стали использоваться альтернативные виды наказания. Воспитательные и исправительные учреждения — это не панацея. Ведь здесь нужно учитывать, что у ребенка психика слабее, поэтому, когда появляются негативные факторы — разлад в семье, плохое окружение, — тогда у ребенка и начинаются проблемы с законом.
Татьяна БИЗЮК, «БН»
Фото автора
