Мавр: белый и совсем горячий...

Мучительное чувство ревности со времен Шекспира, наверное, не изменилось. А вот сопутствующий этим страстям "антураж" сильно поблек. В сегодняшних житейских драмах главными действующими лицами являются отнюдь не адмиралы венецианского флота и юные веронские аристократки, а сведение счетов за коварство и измену происходит далеко не в роскошных альковах...

"Дездемона" из подвала

Михаил Ревзин (фамилии в материале изменены. - С.К.), 53-летний кузнец минского автопарка, был уважаемым человеком, которого по праву ценили на работе и начальники, и многочисленные коллеги. А вот семейная жизнь у Михаила Михайловича не удалась. Женившись в 1969 году на очаровательной 18-летней Нине, он и не предполагал, что через некоторое время их брак превратится в кошмар. Дело в том, что практически сразу после рождения второго ребенка Нина Иосифовна всерьез "подружилась" с алкоголем. Пагубное пристрастие вскоре заставило ее бросить работу, втайне от семьи выносить из дома вещи и продукты и менять их на вожделенные поллитровки. Общение с опустившимися собутыльниками стало для женщины важнее воспитания дочери и сына, а перманентные поиски спиртного - важнее забот о любящем муже. Да, несмотря ни на что, Михаил по-прежнему любил свою жену и продолжал за нее бороться. Именно благодаря его уговорам Нина Ревзина не единожды пыталась покончить со своим пристрастием к спиртному, соглашаясь пройти курс лечения в специализированной клинике. Увы, желаемых результатов это не принесло... В конце концов подросшие дети, уставшие от бесконечных загулов матери, вынуждены были уйти из родительского дома. А Михаил, о котором позже даже теща скажет: "Золотой человек. Я вообще не понимаю, как он мог жить с моей дочкой", упрямо пытался сохранить семью. Но однажды нервы не выдержали и у него...

В тот злополучный день Михаил Ревзин сдавал на работе экзамен, подтверждающий повышение профессионального мастерства. Испытание завершилось удачно: Михаилу Михайловичу присвоили квалификацию кузнеца четвертого разряда. Естественно, по окончании смены друзья уговорили его отметить маленький праздник. Возможно, эти символические "сто грамм" и оказались впоследствии роковыми. Возвращаясь в приподнятом настроении домой в поселок Большевик, Михаил Ревзин столкнулся возле подъезда с соседом. Тот, поздоровавшись, с плохо скрытой издевкой доложил: "Пока ты по работам мотаешься, твоя в подвале с Генкой развлекается". Михаил Михайлович сразу понял, о каком Генке идет речь. 38-летний Геннадий Крамаренко из-за беспробудного пьянства давно был изгнан бывшей женой из дома, поэтому пристроился жить в подвале соседнего подъезда. Там же он радушно принимал "гостей". Правда, дальше банальных пьянок подобные "визиты вежливости" обычно не заходили.

Взбешенный, Михаил Михайлович резко рванул дверь собственной квартиры. Там царил почти уже привычный кавардак, в холодильнике - никаких продуктов. Жены дома не было. Эта будто впервые осознанная убогость, только что испытанное перед соседом унижение вмиг нейтрализовали рассудок. Дальше Ревзин подчинялся исключительно инстинктам. Схватив свое охотничье ружье, он бросился вниз, в Генкин подвал. Страстно обнимавшиеся любовники вряд ли даже успели испугаться: несколькими выстрелами обманутый муж мгновенно оборвал их непутевые жизни. А кошмар собственной жизни усугубил еще больше. Видимо, поняв это, Михаил Ревзин снова взвел курок и попытался застрелиться. К счастью, произошла осечка. В полубессознательном состоянии Михаил пришел к теще. Страшная весть о смерти дочери ее отнюдь не шокировала. А вот состояние зятя - бледное лицо, трясущиеся руки - очень разволновало, поэтому она решительно достала из холодильника водку: "Выпей, Миша, и успокойся..." Через полчаса Михаил Ревзин уже писал явку с повинной в Папернянском отделе милиции Минского РУВД.

На суде родственники погибших, признанные по делу потерпевшими, просили строго не наказывать обвиняемого. Суд учел их просьбу: Михаил Ревзин был осужден на 12 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

Огненная ярость

Борис Углов и его жена Бронислава прожили вместе четверть века. Обычно в таких случаях люди готовятся к празднованию серебряной свадьбы. Однако праздника у Угловых не получилось...

Отношения у Бориса и Брониславы испортились уже давно, практически через несколько лет после прозвучавшего в их честь марша Мендельсона. Дело в том, что слесарь минской автоколонны Борис Углов довольно часто рабочий день предпочитал завершать "дегустацией" спиртных напитков различной крепости и всевозможного качества. После этого в "разобранном" состоянии он прибывал домой и устраивал жене и детям "показательные выступления" на тему "кто в доме хозяин". Порой эти "выступления" так распаляли его, что превращались в дебош, от которого Бронислава вынуждена была спасаться у подруг или соседей. Бесконечно продолжаться это не могло, какой бы кроткой ни была женщина.

У себя на работе Бронислава познакомилась с Геннадием Горовым, которого характеризовала всем знакомым так: "С ним я почувствовала себя женщиной". Вскоре Бронислава нашла в себе силы уйти от мужа - благо дети подросли и уже не требовали особой материнской опеки. Кстати, сын с дочерью, познакомившись с Горовым, полностью одобрили решение матери. К тому же Бронислава покинула мужа, но не детей: она часто навещала их, готовила обеды, убирала квартиру. Конечно, о том, что жена живет с другим мужчиной, знал и Борис. Но на просьбы супруги дать развод отвечал всегда одинаково: "Я тебя скорее урою, чем разведусь". Ну не мог домашний тиран просто так смириться с потерей своей жертвы. Именно жертвы, поскольку суть их взаимоотношений с Брониславой, повторюсь, давно уже укладывалась в емкую строчку из песни: "Любовь здесь больше не живет". И вот однажды наступил момент, который Углов посчитал самым удобным для сведения счетов с женой...

У Угловых была дача в садоводческом товариществе "Надежда" в Пуховичском районе. Впрочем, дача - громко сказано: установив на участке металлический вагончик, глава семейства от дальнейшего обустройства "фазенды" самоустранился. Бронислава же наведывалась туда регулярно: возиться на грядках было ей в радость. В один из августовских дней она приехала с Геннадием собрать урожай помидоров. Закончив работу поздно вечером, они уже готовились ко сну, как вдруг сквозь щель в стене вагончика заметили пламя. Геннадий попытался было открыть дверь - не получилось: снаружи ее кто-то подпер. А огонь уже вовсю лизал стены. Обезумевшая от страха Бронислава судорожно распахнула маленькую форточку и в этот момент ей в лицо плеснули бензином. Геннадий, которому все-таки удалось открыть дверь, вынес объятую пламенем женщину на улицу и потушил огонь. Тем временем Борис Углов уже уносил ноги с места преступления. Он случайно узнал о том, что жена в этот день приедет на дачу с Геннадием. И совсем не случайно прихватил с собой из Минска две полуторалитровые бутылки с бензином...

Бронислава Углова умерла в реанимации Марьиногорской больницы через четыре дня. Перед самой смертью она сказала сестре: "Вот и все. Борис сам не жил и мне не дал жить". Бориса Углова суд приговорил к 18 годам лишения свободы в колонии строгого режима.

А кавказцы лучше...

Биографию Николая Жиляева вполне можно уместить в 4 слова: родился, учился, пил, сел. За всю жизнь единственным его пристойным достижением стало разве что создание семьи. С 21 года Жиляев состоял на учете в наркодиспансере с диагнозом "хронический алкоголизм 2-й степени", в 28 лет был условно осужден за хулиганство, в 31 год в драке убил соседа и отправился на 7 лет за решетку. Освободился, правда, уже через 4 года условно-досрочно и вернулся к жене Ольге в Смолевичи. Прелестями свободной жизни Жиляев наслаждался ровно полгода.

...Тот ноябрьский день не предвещал ничего необычного. Проснувшись, супруги Жиляевы вместо положенного у обычных людей кофе или чая взбодрились двумя бутылками дешевого вина. Потом Ольга сбегала за добавкой - бутылкой самогона. Когда спиртное иссякло, жена отправилась прогуляться, а муж прилег отдохнуть. Вечером Ольга вернулась домой совершенно пьяная и не в меру агрессивная. А потом и совсем разошлась: "Какой-то ты слабый у меня. Говорят, вот Жора-дагестанец - орел... В постели..." Николай Жиляев не стал утруждать себя долгим и нудным выяснением подробностей "горячих" связей жены. Он просто начал ее избивать. Методично, без жалости. Сначала женщина еще огрызалась, но очень быстро затихла. Завершив "воспитательную" экзекуцию супруги, Николай отправился спать. Наутро он обнаружил бездыханное тело Ольги на полу: выжить после 50 жесточайших ударов у нее не было никаких шансов. Суд, с учетом прошлой судимости за тяжкое преступление, приговорил Николая Жиляева к 25 годам лишения свободы в колонии особого режима...

Все эти три истории из практики Минского областного суда схожи в одном: основой для их сюжетов стали, увы, отнюдь не страсти роковой любви. А главных действующих лиц погубило прозаическое алкогольное умопомрачение. И, пожалуй, эти повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте...