Посмотрите на театральные афиши. Нас приглашают познакомиться с жизнью англичан, французов, американцев, немцев, шведов, даже жителей неизвестной ирландской деревушки. Только о сегодняшней Беларуси на сценах ни словечка.
Как же тогда относиться к заявлению замминистра культуры на пресс-конференции по случаю праздника Дня театра, что одну треть репертуара у нас составляют белорусские пьесы? Нет, конечно, белорусские пьесы играются. Чаще всего это Я. Купала, Я. Колас, А. Макаенок, Ф. Дунин-Марцинкевич, В. Короткевич, В. Быков, В. Вольский. Драматический театр белорусской армии вообще на сто процентов выполняет установку: там идут только пьесы А. Дударева. И правильно: они об армейской жизни, хотя и не о сегодняшней, а прошлой.
В других коллективах картина следующая. На сцене нашего флагмана — театра имени Янки Купалы — современная белорусская действительность представлена криминальной мелодрамой А. Дударева «Ким» и комедией А. Делендика «Вкус яблока». Мягко говоря, они не о самых наболевших проблемах отечества. Театр юного зрителя может отрапортовать спектаклем по пьесе С. Ковалева «Поцелуй в ночи». Новый драматический театр «Чаем с верблюдом» Г. Марчука. В театрах Молодежном, киноактера и в Русском нет даже этого.
Сегодня аудитория Молодежного театра вообще не имеет возможности познакомиться с белорусскими пьесами или хотя бы инсценировками тех произведений, которые изучают в школе и в вузах.
Национальный театр имени Горького давно не интересуется ни русской, ни белорусской современной пьесой. Правда, год назад здесь произошло исключение из правил: на малой сцене с огромным успехом сыграли пьесу молодого белорусского автора Андрея Карелина «Я верю в гороскопы». Увы, сыграли всего четыре раза. Спектакль прикрыли, сославшись на длительный ремонт. Могли бы справедливости ради перенести спектакль на основную сцену, убрав или потеснив многолетнюю чудовищную пошлость зарубежного происхождения — пьесы «Утешитель вдов» и «Свободный брак». По актуальности темы, сюжету и интриге произведение Карелина вполне способно собирать полный зрительный зал. К тому же театр мог претендовать на свое открытие автора, у которого, между прочим, на счету 15 написанных и частично опубликованных пьес.
В этой ситуации все взоры обращены на уникальный по замыслу Республиканский театр белорусской драматургии. Его и создавали как опытный полигон для взлета незнакомых талантов. Но вскоре об этом забыли, нагрузив традиционными для репертуарного театра нормами и планами. Многие между собой считают его опытным полем для хиленьких и непонятных растений. Между тем театр свою миссию исполнял и продолжает выполнять. Сотни пьес проходят через его литчасть. С его сцены прозвучали имена И. Ореховского, И. Сидорука, С. Кондрашова, В. Саулича, Н. Казаченка, Р. Боровиковой, В. Рудова, С. Ковалева, М. Адамчика, Н. Рудковского, А. Шуцкого, А. Курейчича, Е. Конева, Д. Балыко.
Недавно туда переместился Центр белорусской драматургии, правда, без базы и штатов. Однако прошли читки новых пьес, и одна из них украсит скоро афишу. Но строить театр только на неизвестной белорусской драматургии было бы неправильно. Есть молодые актеры. Им необходимо расти, а это значит играть классику. Театру надо заботиться о кассовом сборе, а это значит думать о развлекательном репертуаре. К тому же за оригинальные произведения надо платить деньги.
«Хороший драматург – мертвый драматург», — пошутил однажды режиссер Рид Талипов, имея в виду, что с таким проще решать творческие и финансовые проблемы. Шекспир и Мольер с режиссером спорить не будут и денег не попросят. Да и критика им уже не страшна. В то же время пьеса своего автора наверняка вызовет споры, нарекания, а то и жесткие оргвыводы.
В стране регулярно проводятся конкурсы белорусской драматургии, на которые поступает до 100 пьес, раздаются награды, но театры произведения победителей не ставят. Литераторы пишут и хотят с трибуны театра говорить с нами о наболевшем. О том, что волнует. Иначе зачем же браться за перо? Часть таких произведений является вариантом так называемой новой драмы, идущей из России. Точнее, «черной драмы» про наркоманов, алкоголиков, братков и неустроенных в жизни личностей. От нее в театрах не в восторге: все перенасытились подобной продукцией на теле- и киноэкранах.
Так что же включает понятие «современная пьеса»? Наверное, проблемы социума, стремительно меняющегося мира, исследование человека в современной цивилизации. Проще сказать, то, что недавно написано про нашу жизнь и ее героев. И не хочется бояться слова «герой». Оно не устарело, хотя и видоизменилось. Герой по-прежнему тот, кто преодолевает неблагоприятные обстоятельства.
Сегодня во время любых театральных встреч иностранные гости спрашивают, есть ли в хорошо себя зарекомендовавшей белорусской драматургии новые имена, о чем пишут хорошо известные за пределами страны А. Дударев, Е. Попова, А. Делендик. Но даже специалисты ничего не знают о творчестве А. Карелина, Т. Ламоновой, П. Васюченко, П. Пряжко, А. Шурпина, П. Рассолько, Н. Рудковского, К. Стешика. Последний, между прочим, автор 20 пьес. Их имена постоянно мелькают в Интернете, но наталкиваются на глухую стену театров. Удается из новых имен пробиться лишь тем, кто пишет сказки для детских и кукольных театров.
Так что же будет дальше с современностью на сценах отечественного театра? По-прежнему будут разгуливать на них королевские и дворянские особы, князья да купцы, царствовать легковесная буржуазная драма и торжествовать кризис веры в рациональное устройство мира? Разочаровавшись, мы легко променяем театр на другие занятия. Но как он проживет без нас?..
