Верховный Суд Беларуси 18 июня 2010 года рассмотрел во второй инстанции и оставил в силе приговор по шокирующему делу Ольги Денскевич, которая была признана виновной в зверском убийстве своей двухлетней дочери Даши. Я написал «в зверском» и задумался: так ли это? Ведь звери поступают совсем по-другому.
В тот же день, 18 июня, в сжигаемой пекельной засухой Свердловской области сгорела в лесу медведица с двумя медвежатами. Она могла спастись, но медвежата были не в силах перебраться через адскую стену сплошного лесного пожара, и мать пре
дпочла погибнуть вместе с ними, вылизывая до последней минуты…
Четверо ненужных детей
5 июня 2009 года в дверь одной из квартир дома № 8 по улице Молодежной деревни Новоселье, что в Горанском сельсовете Минской области, позвонили несколько человек. Это была комиссия по делам несовершеннолетних Минского райисполкома. На руках у комиссии было официальное решение «об отобрании у Ольги Денскевич и ее сожителя Сергея Сивицкого двоих малолетних детей»: дочери Дарьи двух с половиной лет и сына Егора, который был на год младше.
Дверь никто не открывал, и участковый милиционер, который сопровождал комиссию, отправился на поиски хозяев. Недалеко от дома он встретил полупьяного Сивицкого. Завидев участкового, Сивицкий побледнел и с явной неохотой поплелся за ним.
Комиссия вошла в загаженную, вонючую берлогу, бывшую некогда квартирой, все оледенели. На полу в зале, прикрытая рваным хлопчатобумажным одеялом, лежала Даша. Мертвая. Настолько мертвая, что температура тела, измеренная экспертом, составляла 14,7 градуса. Воздух в тот день был на три градуса теплее…
Позже, при патологоанатомическом исследовании эксперты обнаружат на теле Даши не меньше 27 «травматических воздействий» на голове, 23 – на туловище и 50 – в области конечностей; в общей сложности около 110 ссадин, кровоподтеков, кровоизлияний и колото-резаных ран.
Но это будет чуть позже, а пока следователи стали допрашивать Сивицкого. Первый протокол его допроса напечатан на пятидесяти семи листах. Понимая, чем лично ему может грозить обвинение в убийстве, Сивицкий сразу же признался, что Дашу убила его «гражданская жена» Ольга, но особенности дела из подозреваемого приходилось по песчинке вытягивать «клещами».
Человек, не знакомый с подробностями жизни Денскевич, мог бы подумать, что Даше уготована счастливая судьба. Ведь родилась она 25 декабря 2006 года – в светлый день Рождества Христова, а таких детей ангелы-хранители охраняют особенно трепетно. Но, как не прискорбно, еще задолго до появления на свет Даша оказалась никому не нужна. Ольга Денскевич была абсолютно асоциальным типом. К моменту зачатия Даши у нее уже были две старшие дочери: Татьяна девяти лет и семилетняя Анна. Но в отношении их Денскевич давным-давно была лишена родительских прав, и жили девочки на полном государственном иждивении в Дзержинском доме ребенка.
К тому же, кто именно был отцом старших дочерей, достоверно установить не удалось. Младшая сестра Ольги Наталья, когда ее допрашивали, выложила следователю интересные подробности. Денскевич всю свою сознательную жизнь прыгала из постели в постель. Первым ее сожителем был некто Будай Александр, которого официально и записали отцом Татьяны, хотя сам Будай никогда себя таковым не признавал. Затем неизвестно от кого Ольга родила Анну, а в ЗАГСе заявила, что прижила ее от некоего наглядно знакомого Денскевича Владимира Юрьевича. Факт тем более интересный, что Денскевичем Владимиром Юрьевичем звали Ольгиного папашу.
Затем Ольга убежала от Будая и пристроилась у своего односельчанина Александра Пилецкого. Скорее всего, биологическим отцом Даши был именно он, хотя в свидетельстве о рождении со слов матери вновь было указано: «Отец – Денскевич Владимир Юрьевич».
Деградировавший Пилецкий чувствовал двусмысленность ситуации. Чтобы выместить злость, он избивал старших дочерей Ольги, дрался с ней и неоднократно угрожал убить. За это, в конце концов, в марте 2007 года Пилецкого и осудили по статье 186 Уголовного кодекса «Угроза убийством». Получил он почти максимальное наказание – один год исправительных работ.
На суде Пилецкий, оправдываясь, говорил: «Не я первый начал. Она меня кастрюлей по голове, а я ей – в зубы». Может, и так, но еще одна сестра Денскевич – Марина показала: «Когда Ольга была беременна Дашей, Пилецкий бил ее ножом в живот».
Так Дашу пытались убить в первый раз. Еще в утробе матери. Странно только, почему правоохранительные органы в свое время оставили этот факт без внимания?
Может, и были у Пилецкого основания ревновать и ненавидеть Ольгу, ведь достоверно известно, что та, еще проживая с Пилецким, спуталась со своим нынешним сожителем Сергеем Сивицким, который Пилецкому приходился двоюродным братом. Именно от этого блуда был зачат младший сын Ольги – Егор. Записала его Денскевич на фамилию Пилецкого, однако Сивицкий считал именно Егора своим кровным сыном и очень его любил, насколько может «любить» атрофировавшаяся личность.
Что тут скажешь?.. Высокие, высокие отношения…
Зачем она рожала
Рожала Денскевич Дашу в областном роддоме, затем написала заявление об отказе и исчезла, не удосужившись внести Дашу в свой паспорт. Потому ребенка даже зарегистрировать в квартире было нельзя, ведь хозяин жилья, тот самый фантомный Владимир Юрьевич Денскевич, испарился в 
неизвестном направлении, а Ольге было недосуг добрести до сельсовета.
Однако спустя несколько месяцев Ольгу вдруг обуяли материнские чувства, и она забрала дочку к себе.
– В чем же дело? – спросил я следователя, который вел это дело, ныне заместителя прокурора Минского района, юриста I класса Александра Валерьевича Филонова. – Ведь очевидно, что дети ей были не нужны. Оставила бы в детском доме, и тратиться на пропитание не пришлось.
Александр Валерьевич без тени сомнения ответил:
– Думаю, что Денскевич прекрасно понимала, что ей придется возмещать из своих доходов детскому дому все затраченные средства. Терять такие деньги ей не хотелось.
«Верно!» – подумал я. Денскевич настолько была поглощена систематическим пьянством, что даже не удосужилась взыскать со своих любовников алименты на содержание детей. А так хоть детское пособие из бюджета можно получать.
Правда, вставал другой вопрос: как на два пособия можно кормить детей, питаться самой да еще содержать обленившегося альфонса Сивицкого и каждый день покупать пойло? Здесь надо упомянуть, что Сивицкий работать не желал принципиально. Мотивировал свой отказ тем, что в детстве отец ударил его по лицу, отчего Сивицкий оглох на правое ухо, а, значит, ему должны платить пенсию по инвалидности.
Это же интересовало и следователя:
– На какие деньги вы жили?
Вот тут-то Сивицкий и выдал под протокол:
– Ольга была «минетчицей». Она каждый день ходила на трассу Гродно-Минск к бензозаправке, где зарабатывала деньги у дальнобойщиков.
Пока следователь допрашивал Сивицкого, эксперт хладнокровно записывал в акте лишенные всяких эмоций научные формулировки: «Труп девочки пониженного питания. Длина тела – 86 см. Вес – 10 кг. На трупе надеты синие хлопчатобумажные трусы с рисунком львят. На трусах – обильные наложения каловых масс»…
Именно эти «каловые массы» и были непосредственным поводом для убийства ребенка.
Такие неподкупные гены
Все дело в том, что Даша Денскевич родилась безнадежно больным человеком, и главная трагедия заключалась не в том, что болезнь ее была смертельной, а в том, что фактически неизлечимой. Эта неизлечимость была предначертана как генетическими отклонениями самой Ольги и членов ее семьи, так и тем образом жизни, который Ольга вела все свои никчемных тридцать пять лет.
Из акта экспертизы: «При обследовании трупа малолетней Денскевич Д.В. признаков каких-либо тяжелых заболеваний не обнаружено. Имелось врожденное заболевание центральной нервной системы с задержкой психомоторного развития с последующим развитием судорожного синдрома».
Генетические отклонения заключались в том, что и Ольга, и все ее родственники страдали врожденной эпилепсией, которая, в итоге, по спирали ДНК переползла и в мозг несчастной Даши. Сестры убийцы на допросах так и говорили: «Когда Ольга жила с нами, она постоянно пила. Мы – не пили, потому что у всех у нас эпилепсия. Напиваясь, Ольга отправлялась на шоссе, где занималась проституцией».
Вот еще один вывод эксперта: «Денскевич О.В. всю беременность курила, употребляла алкоголь, страдает хроническим пиелонефритом, расстройством центральной нервной деятельности по гипертоническому типу. В 2002 году перенесла сифилис». В областном наркодиспансере ей был поставлен диагноз: «Употребление алкоголя с вредными последствиями».
И вы думаете, что у такой матери могут быть здоровые дети?!
Теперь я прошу читателей внимательно следить за сюжетом. Мы подбираемся к сути. Ольга забрала Дашу из детдома за восемь месяцев до убийства. Сожительствовать с Сивицким она стала примерно тогда же. То есть, вся драма проходила на глазах Сергея. Он тоже далеко не ангел – такой же отвратительный и беспринципный тип: поколачивал Дашу, мог «с чистой совестью» забыть ее покормить, закрыть одну в комнате, но, как бесспорно установило следствие, он ее не убивал.
Сивицкий в 1996 году был осужден к трем годам лишения свободы за грабеж, после этого привлекался за заражение венерической болезнью, оставление в опасности и неоказание помощи больному. А уж перечень административных правонарушений – это отдельная оратория: оскорбление, мелкое хулиганство, самоуправство и троекратное «Нарушение правил дорожного движения пешеходом и иными участниками дорожного движения».
Но даже он от случившегося пришел в ужас и, как показали соседи, вечером 3 июня, то есть в день убийства, истошно кричал сожительнице: «Зачем ты это сделала?» Потом, правда, наступила тишина, и любящие супруги на двое суток отправились в кабак.
Такая чудная семья
Итак, за восемь месяцев до убийства матушку обуяла неизбывная любовь к детям…
Не будем с голубыми глазами умалчивать о секрете Полишинеля: в детских домах жизнь у детей – тоже не сахар. И там, бывает, подворовывают продукты, наказывают детей за провинности не самыми гуманными методами и занимаются их развитием спустя рукава. Вот и Даша со своей эпилепсией вышла в мир абсолютно не развитым ребенком.
То, что она в двадцать два месяца абсолютно не умела разговаривать – полбеды. В любящей семье этот недостаток удалось бы исправить. Но Денскевич совершенно не собиралась общаться с ребенком и пополнять ее словарный запас.
Нет, вру! Одно слово Даша все-таки переняла у родной матери.
Следователь – Сивицкому: «Скажите, как Даша вела себя? Могла ли она общаться?»
Сивицкий: «Общаться она не могла. У нее были абсолютно пустые глаза, один-два раза в неделю cлучались припадки, конвульсии, она теряла сознание и падала на пол. Когда ей хотелось взять какую-нибудь вещь, она просто показывала на нее пальцем и говорила «А».
Следователь: «И все?»
Сивицкий: «И все. Она знала только одно слово: «сибал»».
Следователь: «Что значит «сибал»?
Сивицкий: «Это так Ольга посылала меня, когда ругалась».
Знаете, почему я верю этим показаниям Сивицкого и почему Денскевич кажется мне более омерзительной личностью? Потому что слова «сибал» в женском роде Даша так и не научилась произносить, а, значит, от отчима его не слышала.
Дашина эпилепсия доводила Ольгу до неконтролируемых истерик. В этом не было ничего удивительного. Психолого-психиатрическая экспертиза так оценила внутренний мир Денскевич: «Для исследуемой характерны истощаемость психических процессов, непоследовательность, эмоциональная черствость, недостаточное содержательное разнообразие, асоциальность, высокая мотивация достижения, непосредственность поведенческих реакций». Всего двадцать семь психологических характеристик, которые в целом создают портрет ограниченного, истеричного самовлюбленного и бесконечно амбициозного существа.
В первые дни Денскевич пыталась давать Даше прописанные от эпилепсии лекарства, которые, действительно, избавили ребенка от припадков. Однако потом Ольга решила, что деньги лучше тратить на попойки, и курс лечения прекратила.
Неудивительно, что к Даше эпилепсия вернулась. Но теперь она осложнилась тем, что Даша начала ходить под себя. Денскевич и Сивицкий озверевали. Поначалу они просто лупили Дашу ремешком от дамской сумочки. Причем, если Сивицкий при всей своей нелюбви к падчерице никогда не выходил за рамки «легких телесных повреждений», проще говоря – синяков, то Ольга исподволь сбрасывала с себя личину матери и с каждым днем сатанела все больше.
В обвинительном заключении, направленном в суд, сказано, что Денскевич за период с 3 февраля по 3 июня 2009 года ежедневно «избивала свою дочь не менее 10 раз в сутки». При этом простые удары ремешком в исполнении Денскевич можно считать ласковыми поглаживаниями. Когда Даша, развлекаясь на диване с единственными доступными для нее игрушками – винными бутылками и пробками, пачкалась, Денскевич выволакивала ее в ванную комнату и со всех сил била лицом в кафельную стену и о край ванны. Не зря у трупа зафиксированы «множественные переломо-вывихи резцов верхней челюсти».
Хозяйственный Сивицкий ходил следом и вытирал кровь женскими гигиеническими тампонами.
А потом заботливая мама начинала мыть дочь. Даша плакала, кричала и вырывалась, за что вновь получала непереносимые побои.
– Непонятно,– пожал я плечами в разговоре с Александром Валерьевичем Филоновым,– ведь все дети любят купаться.
– Все дело в том,– ответил мой собеседник, – что за неуплату коммуналки в квартире была отключена вода, поэтому Денскевич в ведре приносила из уличной колонки ледяную воду и ей мыла девочку.
Когда терпение Денскевич из-за обгаженного дивана лопнуло, на холодные половицы были брошены обкаканная, обписанная простыня и рваное хлопчатобумажное одеяло. Отныне, с апреля и до самой смерти, Даша спала именно здесь. Причем из одежды ей полагались только те самые трусики со львятами.
– Щенё малое, – орала на дочку Ольга,– ты не моя! Подсунули в роддоме чужого ребенка! Сколько ты сраться будешь, щенё сраное?
Она хватала изгаженные трусики и засовывала ребенку в рот. Сивицкий был гуманнее – он всего лишь бросал их Даше на лицо… В качестве дополнительного наказания голую Дашу выталкивали на балкон (это студеной-то весной 2009 года!!!) и держали там по нескольку часов.
Между Сивицким и Денскевич была негласная договоренность: Даша – ее дочь, Егор – сын Сивицкого. Приходя домой, Сивицкий занимался Егором. О, как любяще он грел в чайнике воду, заливал кипятком пакет «Роллтона» и из ложечки аккуратно кормил дитя! А когда голодная Даша пыталась отобрать у брата хоть крошку лакомства, Сивицкий хватал сына в охапку и закрывался с ним в комнате, бросая Ольге:
– Родила выродка – сама и корми.
Может поэтому, оправдываясь в суде, Денскевич на вопрос, почему же она все-таки так безжалостно избивала дочь, смогла найти только одно «оправдание»:
– Ребенок был ненасытным, все время хотел есть. Поэтому и била.
День гнева
Вечером 3 июня Ольга, как обычно, вернулась с бензоколонки. День был довольно удачный – удалось купить несколько бутылок вина и пакетов «Роллтона». С Сивицким они сели за стол. Даша, оставленная в спальне наедине с собой, вела себя тихо, и супруги долго про нее не вспоминали.
А затем, когда Ольга решила проверить, чем же занимается дочь, и вошла в комнату, в глазах ее потемнело: Даша опять накакала на диван.
Денскевич с трехэтажным матом вытащила Дашу в ванную, и Сивицкий, как он сам говорит, услышал нечеловеческий вой. Так страшно Даша не кричала никогда. Ольга в этот раз не просто била ребенка руками, не просто со всего размаха швыряла его в стену, не просто колотила лицом об эмалированные борта чугунной лохани – она схватила электрический шнур с вилкой от стиральной машины.
Шнур толщиною с палец. Шнур с твердой резиновой оплеткой.
Этим шнуром Денскевич стала гвоздить по измученному Дашиному тельцу, не выбирая мест для ударов, стараясь попасть вилкой по голове, по позвоночнику, по паху… Сивицкий полуравнодушно попытался вмешаться, но Денскевич отбрила его такой отборной руганью, что он почел за лучшее исчезнуть.
От болевого шока Даша провалилась в глубокий обморок, и, когда Денскевич волокла ее назад в спальню, только тихо и бессознательно стонала тем единственным звуком, который умела произносить: «А», «А», «А»…
Убийца бросила дочь на пол и небрежно швырнула одеяло на тело. Именно тогда соседи и услышали срывающийся, панический возглас Сивицкого:
– Зачем ты это сделала?!
Но, как бы Сивицкий испуган не был, от предложения Ольги сходить куда-нибудь выпить не отказался, и, уложив спать полуторагодовалого Егора, вышел со своей любушкой на поиски новой, радостной жизни.
А 5 июня в дверь позвонила комиссия по делам несовершеннолетних. Она опоздала всего на сутки…
Я не буду приводить здесь все травмы, которые диагностировала экспертиза у той, кого совсем недавно звали Дашей Денскевич. Не буду вспоминать все выявленные кровоизлияния во внутренние органы от мозга до поджелудочной железы. Скажу только, что в соответствии с медицинским заключением, от момента истязания до смерти прошло от 6 до 12 часов. Это значит, что ребенок, по самым скромным подсчетам, умирал в одиночестве на полу холодной квартиры не меньше 21 600 бесконечно долгих секунд.
Намного ужаснее то, что следствие обнаружило: у Даши была резаная рана головы с переломом затылочной кости, давность которого составляла около двух месяцев. Два месяца девочка жила с проломленным черепом.
Наталья Денскевич рассказала о том, как это было. 3 апреля она пришла к Ольге в гости. Той не было дома, но Наталья обратила внимание на неестественно болезненный вид Даши. Схватив племянницу, пошла с ней в Новосельскую поликлинику. Там врач заподозрил неладное и выписал срочное направление в Минскую областную детскую клиническую больницу, что в Боровлянах. Дежурный врач больницы Хитро обследовал ребенка и заявил, что госпитализировать Дашу не может, перенаправив к нейрохирургу в Больницу скорой медицинской помощи. А там, как следует из материалов расследования, доктор Клявин «несмотря на наличие у Денскевич Д.В. телесных повреждений, не осмотрел последнюю, ее не госпитализировал, а отпустил домой с рекомендацией наблюдения хирурга по месту жительства».
Выводы делайте сами.
Суд приговорил Ольгу Денскевич за умышленное убийство и истязания к 21 году лишения свободы, Сивицкого за те же истязания и оставление в опасности – к 2 годам. Денскевич с приговором не смирилась и продолжает писать жалобы во все возможные инстанции, утверждая, что Сивицкий ее оговорил.
Лично меня во всей этой истории утешает только одно: матери-детоубийцы в женских зонах долго не живут. Но вот какой вопрос неотступно гложет: Боже, зачем приходила Даша Денскевич в этот мир? Зачем так несчастливо отсюда «сибала»?..
Не знает Бог ответа. Ответ может дать только сгоревшая со своими детенышами медведица.
Глеб ГОНЧАРОВ, юрист, фото Дмитрия Елисеева, «ЗН», и прокуратуры Минского р-на
