Мат — не формат
19.09.2009
Против
«Все как будто бы святые...»
Роман РУДЬ, борец с лицемерием:
Сейчас я допишу эти строки, пойду и уроню кирпич тебе на ногу, Андрей. Просто чтобы узнать, переплюнешь ли ты в многоэтажности выражений штукатура Петю, когда на того падает поддон с известкой... Или станешь утверждать, что всего лишь по–девичьи ойкнешь? Не стыдно врать–то?
Кстати, про стыд. Мне непонятно, почему не краснеют люди, штрафующие других людей за употребление так называемых «нецензурных слов»? Ведь милиционеры, я сам не раз слышал, ругаются не меньше прочих. Вообще, признаться, я не знаю ни одного взрослого человека, который похвастался бы абсолютной целомудренностью своего языка. Музыкант, порвавший струну на любимом инструменте; хирург, случайно уронивший скальпель; даже интеллигентная поэтесса, сломавшая каблук или ноготь, — думаю, все они в первую очередь произнесут то же самое, что и ты после моего кирпича. Так к чему лицемерить, устраивать невнятные баталии за язык без мата, когда он — на языке у всех? Очередная кампания «Пчелы против меда»? Очень верно поется об этом в песне группы «Сектор Газа»:
Все как будто бы святые, а приди к любому в дом —
Через каждые два слова каждый кроет матюком.
Но им не только кроют, им еще пишут письма, как Александр Пушкин в 1824 году (к своему брату Льву Сергеевичу). И поэмы слагают не без него, как Маяковский спустя сто лет («Про это», 1923 год). Мат виртуозно использовали Бунин и Куприн, Платонов и Шукшин... Почему мы должны чураться крепких словечек, раз их считали необходимыми в своей речи такие столпы нашей литературы? Они, видимо, хорошо сознавали, что мат — всего лишь самое сильное лексическое средство для выражения эмоций. Когда обычных слов не хватает. Когда вмиг нахлынувшие переживания зашкаливают за некую отметку обыденного. Это может случиться как при созерцании прекраснейшего рассвета в тропиках, так и просто на городском тротуаре, когда тебя обольет из лужи промчавшийся мимо автомобиль... А ты предлагаешь сознательно обеднить язык, исключив из него самую, может быть, яркую и экспрессивную часть.
Кроме того, этот элемент нашей речи — еще и наиболее, так сказать, оперативный. Если надо срочно отразить внезапно возникшее эмоциональное состояние, не отвлекаясь при этом от более важных дел, то нет лучшего способа, чем коротко выругаться. Спроси об этом у таксистов, которые целый день колесят по городу, постоянно избегая множества аварийных ситуаций. Представляешь ли ты, что они начнут тратить драгоценные секунды на длинные тирады вроде «Как же неправ этот водитель, поехавший на красный свет!»
Еще о секундах. Американские военные хвастали, что выиграли Вторую мировую войну потому, что в бою тратили на 56 процентов меньше времени на отдачу приказов, чем японцы. Потому, мол, что средняя длина слова в английском языке — 5,2 буквы, а в японском — 10,8. Тем же исследованием ученые выяснили, что в обычном русском языке средняя длина слова — 7,2 буквы, однако в боевых критических ситуациях тот же язык почему–то сокращался до 3,2 символа в слове! Догадаешься почему? Или станешь доказывать, будто командир чистейшей литературной речью растолковывал бойцам, как правильно, согласно уставу, отбивать атаку противника, внезапно ворвавшегося в окопы?
С матом битвы выигрываются, Андрей. Мне не веришь, поверь ветерану войны, известному профессору–литературоведу П.А.Николаеву, весьма пронзительно написавшему, между прочим, в «Литературной газете»:
«Вот утверждают, дескать, на войне ребята бросались в атаку, выкрикивая: «За Родину! За Сталина!». Но во время бега невозможно произнести этой фразы — дыхания не хватит. Бежит мальчик семнадцатилетний и знает, что погибнет. После каждой такой атаки во взводе погибала половина. И они выкрикивали мат. Они спасались этим, чтобы не сойти с ума. Есть мат, который священен...»
А есть мат, разумеется, который отвратителен. Если использовать его через слово, вместо междометий или ради пьяной бравады. Мат в русском языке, по моему мнению, — как хороший коньяк в твоем холодильнике. Принять рюмку после работы — вполне в меру, даже аристократично. А выхлебать бутылку за раз — бытовой алкоголизм и похабщина... Но ты ведь, надеюсь, еще не зовешь на борьбу с коньяком?
За
Букв больше, чем три
Андрей ДЕМЕНТЬЕВСКИЙ, вставший на путь исправления:
А ты кстати вспомнил Кодекс об административных правонарушениях. Напомню, он трактует нецензурную брань в общественном месте как мелкое хулиганство, чреватое штрафом в размере от 2 до 30 базовых величин или административный арест. Может, следует почаще практиковать «лексические» поборы? Это большое поле работы для участковых, дружинников, повод для создания своеобразной общественной «полиции нравов», особенно в небольших городах, на селе. Думаю, в любом райцентре или районе столицы не помешало бы установить не только доски Почета, но и доски позора с фамилиями и портретами во всей красе матерщинников–рецидивистов. И, конечно, программа «Антимат» (лучше придать ей статус общенациональной) должна координироваться с антиалкогольными программами, ведь нецензурная брань — непременный спутник пьянства.
Что касается, так сказать, латентной нашей тяги к соленому словцу (каюсь, грешен и я, соглашусь без твоего кирпича), то тут каждый должен избавляться от вредной привычки самостоятельно. Как заядлый курильщик постепенно переходит с крепкого табака на сигареты–лайт, как раскаявшийся пьяница заменяет мутные «чернила» на светлое пиво, так и матерщинник должен привыкать к более благозвучным синонимам. Согласен, «Ёшкин–кот», «Ёлы–палы», «японский городовой», «блин», «пипец» звучат отнюдь не благозвучно, но лучше уж так выражать свои эмоции, чем грязной бранью...
А дальше — больше. Попробуй–ка, Роман, читать не Пелевина с Сорокиным, а наших и зарубежных классиков. Слушать не Шнура, а Шевчука. Попробуй не смотреть пошлых реалити–шоу с английскими словами из пяти букв (они звучат не респектабельнее «родных» древних тюркизмов). И тогда с твоего языка даже в минуты стресса и горечи не будут слетать слова, которые даже на «продвинутом» ТВ заглушают пиканьем. В конце концов, как сказала Светлана Савицкая, улетавшая в космос (наверное, чтобы быть подальше от слишком приземленных сентенций): «Если надо ругаться, то хватает приличных слов, например «дурак». Надеюсь, намек понял?