Об искусстве сказать «продано!»В нашей стране, особенно в провинции, аукционисты — редкость. К примеру, Александр БУРКИН (его основная работа — заведующий методическим отделом Могилевского городского центра культуры и досуга) — единственный на Могилевщине. С 1995 года он провел уже более тысячи публичных торгов.
Еще в Древнем Риме торговлю рабами и лошадьми осуществляли в основном методом аукциона. На публичных торгах распродавали имущество впавших в немилость патрициев. Позднее в Европе аукционы чаще всего использовали в качестве судебного инструмента распродажи имущества банкротов. Обычно вещи, предметы домашней обстановки должника по приказу судейского чиновника выносили на улицу, где все желающие могли выступить в роли стервятников–падальщиков. Поэтому неудивительно, что старые романисты и художники так часто и сочно описывали аукционы, ведь тем самым они наглядно демонстрировали степень социального и морального падения человека.
У историков есть сомнения на тот счет, может ли профессия аукциониста всерьез претендовать на звание древнейшей, однако репутация редчайшей (или, если хотите, штучной) принадлежит ей по праву. Целенаправленно на специалиста по продажам с молотка нигде не учат. В «молотобойцы» приходят самыми разными, подчас весьма причудливыми дорогами. Например, один очень известный московский аукционист начинал когда–то с ведения лошадиных торгов, куда его пригласили за импозантную внешность, природные актерские данные и отличные связи в конноспортивной среде, наработанные за годы жокейской работы.
— В середине 90–х, — рассказывает Александр Александрович, — Международная финансовая корпорация (МФК) реализовывала на территории области проект «Малая приватизация». Тогда для проведения аукционов в Могилев приглашали специалистов из Минска, Гомеля, Витебска. Но потом подсчитали, что получается накладно, — решили обучить местного аукциониста и объявили кастинг. Я пришел на него и победил. После месячной учебы поездил по нескольким аукционам — посмотрел, как работают коллеги. Свои первые публичные торги провел в 1995 году.
— Какими качествами должен обладать аукционист?
— В первую очередь великолепной дикцией, способностью не теряться и быстро реагировать на самые неожиданные вопросы из зала. Но самое главное, пожалуй, это умение считать в уме. Когда проводят аукционы, цена с каждым шагом повышается не на какую–то сумму, а на определенный процент. Организаторы готовят «шпаргалку», на которой проставлены следующие друг за другом суммы. Но бывает, что записанных цифр не хватает. Тогда приходится вести математические расчеты: прибавляешь процент и объявляешь стоимость.
— Во время торгов азарт в зале присутствует?
— Бывает. Помню, в Бобруйске проводили первый в городе аукцион. На торги выставлялась постройка–развалюха начальной стоимостью 4 миллиона рублей. Двое конкурентов настолько не хотели уступать друг другу, что цена постройки с обшарпанными стенами дошла до 44 миллионов рублей — по тем временам весьма приличная сумма. Правда, потом, как мне сказали, победитель отказался от покупки. Или еще пример. В Могилеве продавалось право аренды помещения площадью пять квадратных метров. Стартовали с полутора евро за «квадрат» в месяц, а остановились на 180. Честно говоря, не представляю, чем надо торговать, чтобы окупить такие расходы.
— Подкупить вас никто не пытался?
— Не один раз. Подходили люди перед началом аукциона и, отведя в сторонку, просили продать объект именно им — не бесплатно. Предлагали до тысячи долларов за «услугу».
— А разве такое возможно: сидят люди в зале, торгуются, а вы уже заранее знаете, кто станет покупателем очередного лота?
— Теоретически да. Я могу через шаг показывать на одного и того же человека. И в конечном итоге он выиграет торги. Другой вопрос, что этого я никогда не сделаю. Это просто незаконно, да и имени ради каких–то сомнительных сделок терять не хочется. Поэтому, чтобы не давать повода для лишних разговоров, дал себе зарок: с покупателями ни до начала аукциона не разговаривать, ни после его завершения.
— А после завершения почему? Ведь в этом случае на вас уже никто надавить не сможет.
— Зато могут попытаться выяснить отношения. Есть очень много людей, которые обижаются на то, что лот им не достался. Или победившие считают, будто цена в конечном итоге оказалась чересчур завышенной. Кто в этом виноват? Правильно, аукционист. Помню, в Горках продавали бензоколонку. Ее купил тот, кто и хотел изначально. Но покупателю пришлось выложить за товар гораздо большую сумму, чем он рассчитывал. Выхожу на улицу, а там бизнесмен меня уже ждет. Предложил домой отвезти и силой потянул за руку в машину. Не знаю, чего он хотел, но такую злость увидел на его лице, что предпочел от услуг отказаться — мол, сам доберусь.
— Более чем из 1.000 аукционов, которые вы провели, какие самые запомнившиеся?
— Понятно, что запомнился самый первый. Самый долгий — это когда продавались места на Виленском рынке в Могилеве. Я тогда вел торги с 3 часов дня до 7 вечера. За это время выпил шесть бутылок минералки — горло постоянно пересыхало. И вымотался очень здорово. Самым необычным могу назвать благотворительный аукцион — на торги выставлялось право вручить детишкам из Дома малютки подарки, собранные МФК. Причем вырученная сумма также шла на нужды детского учреждения. Я обычно не вытягиваю деньги из покупателей, а там вошел в азарт и просил: давайте больше, ребята. Приятные воспоминания оставил тот аукцион. Жалко, что ничего подобного в последнее время не проводится...
— Кстати, что касается азарта. Вы ощущаете его, когда стоите на трибуне?
— Нет. Это работа, когда важнее всего трезвая голова. Я приучил себя к тому, что надо хладнокровно, спокойно и уверенно делать свое дело. Единственное — в конце на словах «поздравляю победителя с покупкой» могу слегка ехидно улыбнуться. Скажем, когда продавали земельные участки под строительство частных жилых домов, я никак не мог понять, ради чего люди готовы выкладывать за 12 соток по 8 — 10 тысяч долларов. Сам свои сотки в дачном кооперативе покупал за 200 «баксов». Суммы несоизмеримые...
— Никогда не пробовали подсчитать, сколько денег мимо вас прошло?
— О–о, это сложно. Самый дорогой объект я продал за 560 тысяч долларов. А если считать все аукционы, то сумма получится, наверное, астрономическая.
— Не обидно, что все эти сотни миллионов и миллиардов мимо вас проходят?
— А это не мои деньги. Я их не заработал — они идут городу, который становится все красивее. И от этого приятно.
— Когда поднимаетесь на трибуну, что видите в глазах людей, сидящих напротив?
— У меня есть свой секрет: я вижу только номер участника аукциона и не смотрю в глаза покупателям. Не хочу увидеть там невысказанную просьбу «продайте мне». И, понимая, что сумма за конкретный лот уже превысила разумный предел, не хочу сопереживать человеку, продолжающему торговаться и ради победы готовому влезть в долги. Нет желания брать на себя чьи–то проблемы...
— Кто–нибудь из близких приходил посмотреть, как вы работаете?
— Как–то приходила жена. И оценила мою работу одной фразой: «Ну ты и умеешь из людей деньги вытягивать».
— Моделирую ситуацию. Вы провели аукцион, продали что–то дорогое. Человек выиграл, денег не хватило — влез в долги. Не смог рассчитаться — пустил пулю в лоб. Почувствуете свою вину в этом случае?
— Знаете, нет. Человек, который приходит на торги, должен рассчитывать свои силы. Увлекся? Значит, на аукцион приходить не следовало. Один раз я даже спрашивал человека: вы точно уверены, что хотите выложить такую большую сумму? Отвечает, что да. Через месяц я опять продаю тот же объект. Предыдущий победитель от покупки отказался и заплатил штраф. Не понимаю, зачем так поступать...
— Аукцион можно назвать своеобразной лакмусовой бумажкой, которая «проявляет» уровень благосостояния общества. По опыту проводимых вами торгов — много ли у нас богатых людей?
— Не скажу, что их очень много. Но и не мало... Людей, у которых хватает денег, достаточно.
Часто бывает, что в профессию аукциониста приходят самобытные творческие личности, стремящиеся к дополнительному заработку, желающие как–то перебиться, подхалтурить в ожидании настоящей работы. Однако многих данное ремесло затягивает полностью, а вот чем именно, это уже дано знать только им — немногим счастливчикам, которым судьба уготовила необычное амплуа: быть в жизни маэстро аукционов. Кстати, в Америке, где весьма популярны публичные торги, нередко можно на улице наблюдать такую сценку: взрослые и вполне приличные на вид люди выносят из своих домов разное ненужное им барахло и начинают играть в аукцион, за бесценок, но с подлинным азартом распродавая с молотка выставленные лоты.
Фото автора.
