«Отец моего ребенка увидит нашего трехмесячного сына только теперь – на ваших страницах», – говорит Маша Малиновская. Что написано в свидетельстве о рождении ее сына, почему Маша теперь живет в Одессе и какого мужчину ищет, она рассказала нашим корреспондентам.
Мне было ужас как стыдно перед мамой
– В ветреный мартовский день 2011 года я легла в больницу города Смоленска на сохранение беременности. Срок приличный – восьмой месяц. Палату, в которой меня размещают, здесь называют виповской. На самом деле это просто крошечный пенал с узкой, скрипящей при каждом движении кроватью, старенькой облупившейся тумбочкой да повидавшим виды умывальником в углу. На обед дают серого цвета пюре и холодную скукоженную котлету. Мама, придя меня навестить, замечает, что за 30 лет, с тех пор как я сама здесь же появилась на свет, тут практически ничто не изменилось. Хорошо, что работают врачи, как говорится, от Бога. А бытовые неудобства мы потерпим. «Маша, сейчас в твоей жизни вот так – простенько, не комильфо. Что будет дальше – посмотрим. Главное – приложить все силы к тому, чтобы родился ребенок», – настраивала я себя. Но состояние все равно подавленное. На то есть причины: мне 30 лет, я публичный человек, ранее вполне прилично зарабатывавший и вдруг оставшийся практически без средств к существованию, без работы, без радужных перспектив. И в Смоленск перебралась от безысходности: мне элементарно стало нечем платить за съемную квартиру в Москве. Правильно говорят: от тюрьмы и сумы не зарекайся. Ужас как стыдно было перед мамой... В 17 лет, отправившись покорять Москву, я самонадеянно заявила, что обратно никогда не вернусь – разве что гостем. Не потому что такая цепкая и мне важно жить в столице, а просто ради того, чтобы мама с отцом знали, какая я у них хорошая. Мне всегда хотелось, чтобы они мной гордились. И тут я, взрослая тетя, поджав хвост возвращаюсь в отчий дом...
Удивительно, но мой приезд в Смоленск сблизил меня с отцом, который уже давно не проявлял ко мне никакого интереса. Родители развелись, когда мне было 10 лет. Почему они расстались, меня никогда не волновало. Но было больно от осознания равнодушия родного отца. Теперь же папа навещал меня в больнице по два раза на дню. Мне его поддержка очень помогала, при том что в душу со своими советами он не лез.
В Смоленске я пробыла до начала лета, родила там Мирона. Кстати, в больнице никто не думал, что во время схваток я буду себя прилично вести, а не материться и дебоширить. Как потом признались акушерки, они опасались, что я хулиганка и вообще дамочка с приветом. Что поделаешь – имидж у меня такой.
Вахту около Мирона мы несли вдвоем с мамой. Я сова, не сплю до трех-четырех утра, а мама – жаворонок, подскакивает в пять. Так что все очень удачно складывалось. Первый месяц я его даже сама кормила. Но потом молоко пропало, и пришлось перевести сына на искусственное вскармливание. В начале июня, когда Мирону исполнился месяц, я купила билеты на самолет, собрала десяток чемоданов – в основном с вещами сына – и полетела в Одессу, в свою квартиру. Ее я купила по случаю года четыре назад, но бывала наездами и вообще планировала продавать. Но теперь, когда у меня ребенок, рассматриваю это жилище как подарок судьбы: роскошный климат, до моря пять минут езды, фрукты-овощи... Моему сыну здесь хорошо, а ни о чем другом я теперь и не думаю.
Жизнь стала налаживаться. У меня отличный директор и сильный ангел-хранитель на небесах, по-
этому посыпались предложения по работе – я ведь очень хороший диджей. Первая эмоция, когда узнала, что надо ехать в Киев на два дня, – радость: ура, возвращаюсь в профессию! А потом задергалась: ой, как же я Мирона-то оставлю? Боже мой, как я в ту поездку нервничала! Няне дала сотню рекомендаций, сто пятьдесят раз позвонила, пока ехала туда, и еще столько же, пока возвращалась. «Мирон спит? Сколько поел?» – и так несколько часов подряд. Отыграла концерт – и опять бегом к телефону. Я вовсе не попрыгунья-стрекоза, как думают те, кто со мной не знаком.
Еще не знаю, что буду говорить Мирону про отца
– Я никогда не понимала женщин, которые в каком-то возрасте вдруг начинают хотеть ребенка. Слышала иногда от знакомых таинственные фразы: «Пора ребенка завести». Это что – собачка? Поражалась: как это вообще можно просто «хотеть» малыша, а не от конкретного мужчины, в которого безумно влюблена…
Когда я узнала, что беременна, поняла: теперь моя жизнь изменится безвозвратно, – и это принесло облегчение. Наконец-то! Ведь в последнее время в своем существовании я не видела никакого смысла.
С отцом Мирона в браке я не состояла и не собиралась этого делать. Между нами случился бурный, но короткий роман. Я любила, меня, кажется, тоже. Мужчина говорил: «Роди мне сына». И я действительно захотела родить именно от него. Да, он женат, и у него четверо детей. Но называть меня разлучницей было бы ошибкой. Не хотела я строить свое счастье на несчастье другой! Когда однажды он начал обещать: «Я уйду из семьи», решительно его прервала: «Если после стольких лет брака ты способен уйти от матери своих детей, что же со мной тогда будет? Тоже бросишь меня когда-нибудь?» Нашу историю можно рассказать в трех словах: встретились, полюбили, забеременела. Вот и все. Роман длился несколько месяцев. Отец Мирона – человек несвободный, у него семья, дети, ну как я могу полоскать его имя? Помочь мне материально я его никогда не просила. Считаю: хотел бы – помог. А унижаться не умею, не хочу. Фотографии его у меня, конечно же, остались. Я их не стала уничтожать, но и пересматривать не собираюсь. Но если он захочет посмотреть на сына, возражать не стану. Я пока не задумывалась на тему: что буду говорить Мирону про его отца. Может быть, к тому моменту, когда сына это заинтересует, я давно уже буду замужем и вопроса не возникнет вообще.
Верите – я ни разу не пожалела о том, что родила без мужа! Вот мои родители десять лет прожили вместе, а своему отцу я тридцать лет на фиг была не нужна! Даже на дни рождения не получала от него паршивенькой открытки! Ну и на кой черт это нужно? Настоящий папа – человек, который любит, заботится, воспитывает, а не тот, кто записан в свидетельстве о рождении. Уж честнее в таком случае поставить прочерк!
В постели – девушка, с ужасом смотрящая на меня
– В моей жизни еще ни разу не было отношений с мужчиной настолько безоблачных, чтобы они могли продолжаться долго. В 17 лет я приехала в Москву и сразу познакомилась с Максимом. Он был на 10 лет старше. Роман закрутился настолько страстный, что я почти сразу перебралась к нему жить. Но однажды я раньше пришла домой. Открываю своим ключом дверь, вхожу и слышу в спальне голоса. Иду по коридору, протягиваю руку к двери, чтобы открыть, а она захлопывается. Толкаю и понимаю, что ее держат изнутри: замка-то на двери нет. От ярости силы прибавилось, я подтолкнула дверь плечом, она распахивается – я вижу на постели девушку, прикрывающуюся одеялом и с ужасом смотрящую на меня. А у двери Максим… Взяла я свою сумку, села в такси и уехала. Максим за мной не помчался, остался дома.
Но потом, видимо, очнулся и еще довольно долго названивал, убеждал вернуться. А когда я его в очередной раз послала, зло сказал: «Пожалеешь еще! Приползешь на коленях! Кто ты такая? Что вообще умеешь делать?»
Ух, как я тогда разозлилась на его слова! С остервенением начала искать работу. Целью жизни в тот период было доказать ему, что я что-то собой представляю. Что я не из тех, кто приползает, и меня есть за что любить и уважать. Я работаю с 17 лет и приживалкой при мужчинах никогда не была. Даже когда училась в школе, подрабатывала моделью… на колхозном рынке: демонстрировала пуховики, меховые шапки, которые местные предприниматели возили мешками из Китая.
После развода с Максимом мне повезло: я удачно прошла кастинг и попала на канал Муз-ТВ. Хит-парад «10 sexy», «Лучшая двадцатка», эротическое реалити-шоу «Империя» сделали меня популярной. А еще я училась на заочном отделении в Смоленском институте искусств по специальности «экономика и управление в сфере социально-культурной деятельности». Это был мой «ответ Чемберлену», то есть бывшему мужу. Хотя меньше всего в то время я думала о Максиме. Любимая работа, тусовки, друзья – известные персоны… Я начала вести богемный образ жизни. Точнее, раздолбайский. Все это потом сыграло со мной злую шутку. Я что-то такое возомнила о себе, начала срывать съемки, опаздывала или вовсе на них не приходила. Ну и подмочила репутацию. Со мной боялись связываться, ожидая, что я снова что-нибудь отчебучу. Романы начинались и заканчивались, о семье я больше не задумывалась, пока спустя лет пять-шесть в компании не встретила Дениса (Денис Давитиашвили, депутат от ЛДПР. – Прим. «ЗН»). Причем я ведь его сразу спросила, еще когда мы познакомились: «Ты свободен?» – «Да, разведен», – отвечает. И даже паспорт с чистой страничкой о семейном положении показывает. Но как-то к нам в гости в отсутствие Дениса заезжает его мама. Про что разговор ни зайдет, она вспоминает Юлечку – невестку, и все в настоящем времени. Сомнения червячком зашевелились в душе. И тут я блефанула: «Ну и что же они, если все не так ладно, не разводятся?» – «Не хотят, видимо», – отвечает она со вздохом. Меня будто холодной водой окатили.
...Я любила его безумно – наверное, больше, чем он меня. А это погибель для отношений. Не знаю, как бывает, когда мужчина любит больше, – может быть, это меня даже раздражало бы. Но женщина растворяться в мужчине не должна: сильный пол такого фанатизма в чувствах никогда не оценит. В ноябре 2008 года мы поженились. А через полгода разъехались. Почему? Поругались, начали скандалить, слово за слово – вдруг Денис замахнулся и ударил. Такого у нас еще не было. Он, правда, сразу пришел в чувство, отступил. Ну а я быстренько собрала вещи и рванула из нашего с ним дома.
Я знаю секрет счастливых отношений
– Объяснять через прессу, как я изменилась в лучшую сторону, было бы странно. Надеюсь, это и так со временем станет понятно. Я фаталист и давно поняла, что можно сколь угодно рвать себя на части, мотаться по кастингам, названивать нужным людям, пытаться куда-то пробиться, но если не судьба, то ничего и не получится. У меня далеко не все происходит по щелчку пальцами, без усилий, но все же дыхание ангела-хранителя за спиной я ощущаю. Господь посылает мне шанс, и в случае, если я его не упускаю и много работаю, все складывается наилучшим образом. Я уже вознаграждена – Мироном. И свою ответственность перед ним ощущаю сполна.
Думаю, я знаю один секрет счастливого брака. Нужно зарабатывать настолько хорошо, чтобы позволить себе иметь в доме разные спальни. Это выход для людей самодостаточных, охраняющих свою территорию и внутренний мир. Таких, как я. Не хочу себя надламывать, терпеть мужские выкрутасы. Для чего?! Может быть, я резковата, но женой для каждого своего мужа, мне кажется, была идеальной. Могу быть кошечкой, когда от меня ждут соответствующего поведения, могу – хлебосольной хозяйкой. Я обожала делать сюрпризы мужу, писала записки, оставляя их на кастрюльках с борщом, баловала. Всех секретов выдавать не стану, но я женщина изобретательная, просто подарок, если только меня не обижать и не обманывать. Рядом со мной можно стать самым счастливым мужчиной на свете.
Впрочем, претендентов на мою руку и сердце пока не вижу. Хотя кто знает, может быть, на одесских пляжах мне встретится мужчина моей мечты...
Конечно, я девушка избалованная, и определенные запросы у меня имеются. Ну вот, предположим, я встречаю мужчину, безумно любящего и меня, и Мирона. Но он ездит на трамвае, потому что денег на машину у него нет. Встретив меня, с удовольствием пересаживается на мой автомобиль, а я начинаю думать, что он со мной из-за корысти. Должен появиться такой мужчина, который докажет силу своих чувств. Пускай он ездит на трамвае, но что-то делает для того, чтобы пересесть на собственное авто. Тогда я не почувствую подвоха. Он должен стараться – и я буду спокойна.
Сейчас я намеренно не ищу никого. Пока моя жизнь – в сыне, в Мироне…
Алла ЗАНИМОНЕЦ, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Андрея ЭРШТРЕМА
