7 июня 2007 г. — 110‑летие советского полководца К. А. Мерецкова
Имя советского полководца, маршала Советского Союза, Героя Советского Союза, кавалера высшего военного ордена «Победа» Кирилла Афанасьевича Мерецкова хорошо известно читателям старшего возраста. О нем написаны книги, десятки статей. Кроме этого, он сам автор мемуаров «Непоколебимо, как Россия» (М., 1965) и «На службе народу» (М., 1983).
К.А.Мерецков в 1921 году окончил Военную академию РККА, с 1922 года находился на штабной работе, в 1930—1931 годах был командиром и комиссаром 14‑й стрелковой дивизии, а в 1931—1934 годах — начальником штаба Московского и Белорусского военных округов.
Первое назначение после выпуска Мерецкова — это должность командира учебной бригады в Петрограде. Однако его служба в городе на Неве закончилась, практически не начавшись. Начальник Военной академии РККА М.Н.Тухачевский настоял тогда, чтобы Мерецкова, как бывшего кавалериста 1‑й Конной армии, использовали в кавалерии. Возражений со стороны высшего начальства не последовало, и его отправили в Белоруссию.
В начале 1922 года Мерецков занимался формированием в Белоруссии кавалерийского корпуса, а затем был назначен начальником штаба 1‑й Томской Сибирской кавалерийской дивизии.
Биографы Мерецкова и он сам очень скупо пишут о его участии в советско-финляндской войне 1939—1940 годов. Заместитель председателя СНК СССР, ближайший соратник Сталина Лазарь Каганович открыто назвал командарма 2‑го ранга К.А. Мерецкова основной причиной поражений войск Красной армии в начальный период этой войны. Именно он в качестве командующего Ленин-градским военным округом, преобразованным затем в Ленинградский фронт, 29 ноября 1939 года подписал план операции по разгрому сухопутных и морских сил финской армии, а уже 30 ноября войска Красной армии перешли границу. Сталин принял решение поручить всю операцию Ленин-градскому фронту.
21 марта 1940 года «за умелое руководство войсками армии, личное мужество и отвагу» Мерецкову было присвоено звание Героя Советского Союза. До сих пор остается непонятным, почему Сталин тогда решил удостоить его самой высокой правительственной награды. Одна из версий — после победы над Финляндией у «вождя всех народов» было очень хорошее настроение. Летом 1940 года Мерецкову присвоили звание генерала армии и назначили заместителем наркома обороны, а в августе 1940 года он стал начальником Генерального штаба.
До сих пор почти во всех официальных биографиях и кратких биографических сведениях о К.А. Мерецкове, не говоря уже о мемуарах самого маршала, ничего не говорится о том, что в 1941 году он в должности заместителя наркома обороны СССР стал жертвой необоснованных репрессий.
Во время допросов Мерецков подвергался пыткам и издевательствам со стороны следователей НКВД. Его здоровье было подорвано, он с трудом мог ходить, и позже Сталин даже разрешил ему сидеть при докладах. Мерецков признался, что был одним из руководителей военно-фашистского заговора и немецким шпионом. 18 августа 1941 года заместитель начальника следственной части по особо важным делам НКВД СССР майор госбезопасности Шварцман возбудил ходатайство перед прокурором СССР о продлении срока следствия по делу К.А. Мерецкова и содержания его под стражей до 23 сентября 1941 года. Однако следствие Шварцману пришлось прекратить досрочно, хотя в этом же постановлении он указал, что Мерецков виновным себя признал.
На последнем листе постановления на арест К.А.Мерецкова имеются две пометки. Первая из них: Мерецков освобожден 6.IХ‑41 г. И неразборчивая подпись. Этим же лицом сделана другая пометка (красным карандашом): «Справка. Мерецков освобожден на основе указаний директивных органов по соображениям особого порядка (справка зам. нач. следств. части по особо важным делам тов.Родос)».
Из дела Мерецкова не усматривается, по чьему конкретному приказу (указанию) его арестовали.
Одно мы знаем точно: в сентябре 1941 года Мерецков был неожиданно помилован Сталиным и назначен представителем Ставки Верховного Главнокомандования на Северо-Западном фронте, куда он вылетел вместе с Н.А.Булганиным и Л.З.Мехлисом.
В своих мемуарах «На службе народу» Кирилл Афанасьевич ни единым словом не упоминает о периоде своего пребывания в застенках спецслужб, не рассказывает о содержании и методах его допросов, не раскрывает обстоятельств своего неожиданного освобождения.
И он об этом молчал не только при жизни Сталина, но и во времена Н.С.Хрущева — главного разоблачителя культа личности Сталина, а также при Л.И.Брежневе, который пытался этот культ реанимировать.
