"Марксизм де Сад"

Смешные и печальные истории нелегальных иммигрантов

Более 20 лет назад болгарские чекисты убили в Лондоне болгарского писателя Маркова, ткнув его острием зонтика, выстреливающего дробинку с ядом. Позже от генерала Калугина стало известно, что снабдили болгар этим зонтиком советские собратья.

В то время русская служба Би-би-си располагалась на одном этаже с болгарской, и Марков несколько раз просил меня записать отрывки из произведений Солженицына для болгарских слушателей. Известие о смерти Маркова всколыхнуло все службы Би-би-си. Пока результаты вскрытия были неизвестны, английское начальство с усмешкой отнеслось к толкованиям "бывших советских" о причинах смерти писателя, который в прошлом охотился и пировал с главным болгарским коммунистом Живковым.

"Вам везде видится рука Москвы, - шутили бывшие английские леваки, - и все оттого, что вы сами настрадались от "марксизма де Сада"..." Сами-то они свое наивное увлечение марксизмом списывали на счет революционной игривости.

После вскрытия Маркова англичане больше не улыбались, а глава русской службы даже извинился за недоверие к нам.

Детективы Скотленд-Ярда беседовали со многими работниками Би-би-си, тем более что сотрудницы опасались возвращаться вечером домой, особенно в дождливую погоду.

Я и сам тогда подумал, что витязи госбезопасности вернулись к "мокрым делам", из-за чего поздно вечером, резко обернувшись и отпрыгнув в сторону, обратил в бегство запоздалого пассажира. Он шел за мной по подземному железнодорожному переходу. Мне до сих пор стыдно: ведь он подумал, что я собирался на него напасть. Я рассказал об этом сержанту угрозыска Тейлору, и он шутливо похвалил меня за бдительность.

Мы с ним подружились, позже он рекомендовал меня для работы переводчиком в полиции, в иммиграционной службе и в судах, чем я и занимаюсь после сдачи довольно сложных экзаменов.

Билет в один конец

Нелегальные иммигранты из бывшего СССР предпочитают отвечать на вопросы британских властей по-русски, хотя у многих паспорта граждан прибалтийских стран, которым виза в Британию не нужна. Немало людей из Беларуси. Паспорта куплены в основном в Польше, поэтому многие из них теряются, когда с ними пытаются говорить на их родном языке. На вопрос иммиграционного офицера: "Где вы купили подложные документы?" - следует ответ: "На рынке. Ко мне подошел неизвестный и предложил..." и т.п.

Иммиграционным офицерам разрешено делать рейды по известным им адресам с доставкой арестованных в ближайший полицейский участок, если там есть свободные камеры. Эти офицеры обязаны быть в пуленепробиваемых жилетах и при наручниках. Недавно им разрешили взламывать двери ручным тараном.

При аресте они делают обыск в квартире, изымая квитанции о зарплате засидевшихся туристов, которые полтора-два года назад прибыли в Британию на неделю, поддельные визы и паспорта, а также подлинные квитанции о получении социальной помощи.

В полиции с задержанными проводят беседу, им дают право на бесплатную помощь юриста, который не зависит от властей и следит, чтобы права человека строго соблюдались. В любой момент подозреваемый может прервать беседу, чтобы посоветоваться с юристом. В этом случае магнитофон останавливают, полицейский или иммиграционный офицер выходит, а я помогаю частному разговору.

Женщина из Тернополя говорит юристу, что купила бельгийский паспорт, а ее муж въехал в Великобританию как студент, - их арестовали по одному и тому же адресу. "Вы сказали об этом иммиграционному офицеру?" - спрашивает юрист. - "Нет, я сказала, что муж остался в Тернополе". - "Я никому ничего не сообщу, - объясняет юрист, - но если во время интервью вы повторите, что муж остался на родине, я вынужден буду извиниться и уйти".

Британские полицейские удивительно вежливы с арестованными. Чувство юмора типично для них. 30-летний нелегал из Беларуси, только-только протрезвевший (арестован за управление машиной в пьяном виде), кричит по-русски, а я перевожу: "Вы все время следите за мной - и дома, и на улице... Я хочу сидеть в одной камере с моей женой!" - "Она не ваша жена, - говорит сержант, он уже беседовал с арестованной женщиной (у нее был поддельный паспорт), - ее муж с нетерпением ждет ее в Минске". - "Она на четвертом месяце беременности!" - продолжает арестованный. - "Срок беременности три месяца", - отвечает сержант (она сама ему так сказала). "Даже здесь вы за нами следили! - говорит арестованный, которого под локоток уводят в камеру. - Вас, наверное, прислал Лукашенко..."

"А если я попрошу политического убежища, - спрашивает 30-летняя женщина из Львова, - меня отпустят?" Юрист скорбно отвечает: "Думаю, что нет. Вы приехали сюда с норвежским паспортом..." Она прерывает: "Я купила его в Париже, иначе меня не пропустили бы сюда". - "Это нарушение закона, - печалится юрист. - Вас, возможно, еще и полиция допросит". - "А чего допрашивать? - возмущается украинка. - Жить-то надо. Я дома работу потеряла на фирме, у нас все воруют и врут, милиция и юристы в сговоре с преступниками!"

Юрист мягко излагает: "Великобритания принимает только политических беженцев..." - "Вот я и хочу просить политического убежища! Что вы посоветуете?" Юрист понимающе кивает головой: "Я советую подписать согласие на вылет во Львов, иначе насидитесь в тюрьме, и вас все равно вышлют". Украинка мучительно размышляет: "А кто за билет платить будет?" Юрист улыбается, ему встречаются такие клиенты постоянно: "Мы платить будем, - он показывает рукой на меня и на себя. - Налогоплательщики. С вас ни пенса не возьмут". На лице нелегалки различимо облегчение: "Спасибо и на этом!"

Если бы она попросила политического убежища, то иммиграционный офицер непременно поинтересовался бы, почему она не сделала этого в других странах, через которые проехала на автобусе. Европейский закон гласит: если ты политический иммигрант, то проси убежища в первой свободной стране.

Тысячи людей месяцами сидят, например, во Франции и Бельгии, пытаясь любыми путями проникнуть именно к нам. В полицейском участке Форест-Гейт арестованную спрашивают: "Как вы попали сюда?" - "Как все! - отвечает она. - В фургоне".

Фургонный путь сейчас почти закрыт: на границах появилась новая аппаратура, да и служебные собаки чуют живое мясо, поднимая радостный лай. В бывшем СССР, в Киеве и Минске, существуют целые преступные структуры: они обогащаются, перебрасывая доверчивых сограждан в благополучные страны.

На вокзале Ватерлоо иммиграционный офицер спрашивает задержанного туриста: "Вы из Литвы?" - "Не! Какой там Литвы! Я с Украины! Прошу у вас укрытия от коммунистов. Притесняют они народ, как и раньше!" Офицер задумчив, но не удивлен: "Ваша фамилия Марционас?" - "Не! Нечипоренко!" - "Вам 27 лет?" - "Не! Мне 25". - "Мы проверили, - говорит офицер, - ваше фото не вклеено, паспорт не поддельный". - "Так я же заплатил за него целых 500 долларов в Польше!"

Глобализация, естественно, охватила иммиграционный рэкет. Я встречал нескольких арестованных, которые заплатили деньги в Беларуси, а были нелегально доставлены в Великобританию на шведской яхте, в другом случае - на французской.

Беспаспортному белорусу объяснили, что полиция будет выяснять, почему он просил политического убежища как украинец, которого преследуют литовские власти как русского. Заявление он подал под чужой фамилией, предъявив купленные бумаги. Перед тем как у него взяли отпечатки пальцев, он сказал: "Все равно я буду ждать полгода вызова на беседу в связи с моей просьбой об убежище (ошибка: все идет быстрее), после чего мне разрешат работать (это верно, если действительно пройдет полгода). Если мне откажут (что будет наверняка), я это обжалую и буду продолжать работать месяцами на стройке в ожидании вызова в апелляционный суд (сейчас все идет быстрее), если и здесь отказ, то..."

Если и здесь отказ, то он изменит адрес и место работы. В случае повторного ареста его депортируют, а он тем временем накопит валюту.

Иммиграционный офицер спросил его: "Почему Великобритания должна платить за ваши уловки?" - "Я могу сообщить вашему правительству правду о Беларуси. Там у власти опять коммунисты. Неугодные им люди исчезают без следа, произвол такой же, как до перестройки!" Офицер улыбается: "У вас такой хороший вид. Но все, что вы говорите, постоянно повторяют люди, приезжающие нелегально. Мы это знаем". "Нелегал" разочарован: "Уже знаете?" - "Давно", - отвечает англичанин.

Подарок для офицера

Люди, принимающие решение об иммигрантах в иммиграционной службе МВД, специализируются по странам или республикам бывшего СССР. Они знают, где какие партии, даже их связи с преступным миром.

Говорящий по-русски английский офицер в аэропорту Хитроу составил для своих сотрудников списки российских фирм, наживающихся на потенциальных нелегалах. За деньги российские дельцы оформляют туристические и студенческие визы в Британию, но в этом случае нужен запас времени. А если денежный человек рвется уехать буквально через пару дней? Тогда ему срочно оформляют туристическую визу в далекую страну с 24-часовой транзитной остановкой в Лондоне, где можно осесть.

Такие путешественники знают нужные адреса юристов в Лондоне, иногда эти адреса записывают прямо на теле: ведь их часто обыскивают, а багаж досматривают. Британские юристы предъявляют для государственной оплаты счет своих услуг таким беженцам, но транзитные пассажиры нередко пытаются ускорить дело, добавляя свою валюту.

Некоторые иммигранты берут с собой детей: за детей здесь платят социальное пособие 10 фунтов в неделю, семьям дают несколько комнат. Во многих случаях происходит самоуплотнение, и семья сдает свободные комнаты таким же иммигрантам, работающим нелегально.

Нелегалов отлавливают на дому или на работе. Их фотографируют, берут отпечатки пальцев, чтобы опознать, если после депортации они вновь появятся в стране. Большинство нелегалов избегают ожидания в тюремных условиях, соглашаясь как можно быстрее вернуться домой.

Среди иммиграционных офицеров попадаются новички, смутно представляющие себе бывший СССР. В аэропорту Гэтвик один из таких офицеров в чалме проводит интервью с украинцем - тот просит политического убежища. Проситель прибыл как турист на неделю, в кармане у него 100 долларов. Над этим туристом нависла угроза: ночевка в аэропорту, а утром - возращение на родину.

"Меня преследуют, - говорит он. - Прошу меня спасти!" - "Кто вас преследует и за что?" - спрашивает молодой офицер. "Я участвовал в демонстрации против засилья русского языка в Украине". Сам он по-русски говорит бегло: видно, перенял эту "мову" вопреки своему желанию.

"Вы служили в армии?" - спрашивает его офицер. - "Конечно. У нас это обязательно". Офицер задумчиво дотрагивается до своей фуражки: "А почему вы не боролись против засилья русского языка в армии?" Беженец ошеломленно смотрит на офицера, потом на меня, но я ничего не поясняю, пока меня не спрашивают.

Он "гонит" дальше свою легенду: "Тогда я еще был незрелым". - "Но сейчас вы уже созрели?" - уточняет офицер, тщательно все записывая.

Позже этого беженца отправляют домой, видимо, чтобы не перезрел.

Я встретил иммиграционного офицера, который получал творческое наслаждение от своей работы. Позже он мне сказал, что работал военным следователем. Тогда из Москвы прилетела группа туристов. Пропустили не всех. Мужа и жену из Еревана задержали почти на 12 часов в аэропорту Хитроу. В багаже раздосадованного туриста нашли видеокассету и номера парижских телефонов.

Бывший военный следователь несколько раз допрашивал эту пару поодиночке, сверяя продиктованные ими адреса, возраст общих детей и детей от первых браков. Я английскими буквами записывал на бумажке все адреса для него, и он даже гаркнул на меня, чтобы я перевернул страницу, иначе задержанная прочитает, что продиктовал ее муж. Я не обиделся: мне посчастливилось работать с художником на казенной работе.

"Я иммиграционный офицер, - напоминает он раздраженному ереванцу и показывает ему свою бляху. - Мне дано право отправить вас завтра домой, - офицер выдерживает паузу. - Говорите мне правду, только правду и ничего, кроме правды!"

"Я не понимаю! - взрывается задержанный. - За что?" Офицер сокрушенно покачивает головой. "Я дожил до седых волос, - говорит он скорбно, - я работал с такими, как вы, сотни, а может, тысячи раз". - "За что? - опять спрашивает ереванец и обращается ко мне: - Переведите, только точно переведите, что я начальник канцелярии правительства Армении. Переведите! Переведите все!" Я все перевожу, но это не волнует бывшего следователя.

"Кому вы привезли видеокассету?" - спрашивает он. - "Мы хотели после Лондона поехать в Париж, позвонить человеку, который заберет видеокассету"... - "Что на видеокассете? Какому человеку?" - спрашивает офицер, пристально глядя на начальника канцелярии. - "У нас, у армян, принято передавать подарки от знакомых и друзей при поездках за границу"...

Видеокассету в иммиграционном офисе уже просмотрели, там запечатлены местная демонстрация и свадьба.

"Что на видеокассете?" - повторяет офицер. - "Не знаю!" - отвечает измученный турист. Офицер нависает над столом: "А если я вам скажу, что там отснято убийство, а?"

Турист чуть не плачет: "Возьмите эту видеокассету себе! Она мне не нужна!" - "Это ваша собственность, нам чужого не надо!"

Глубокой ночью этих туристов неожиданно отпускают в Лондон, и они готовы повалиться в ноги хмурому офицеру; благодарный начальник канцелярии даже не торопится к такси. Его жена, учительница английского языка, застенчиво признается, что кое-что понимает по-английски. Метро в это время закрыто, и приободренный иммиграционный офицер провожает меня к казенной машине, которая везет меня домой. Его смена закончилась.

Раза два-три в месяц российский пассажирский лайнер заходит на один день в лондонский порт Тилбери. Иммиграционные офицеры поднимаются на борт судна за несколько часов до пришвартовки. Они проверяют списки пассажиров, их паспорта, запрашивают британские консульства в странах бывшего СССР.

Я ожидаю судно в порту, чтобы помочь собеседованию с теми, кому, вероятнее всего, не разрешат сойти на берег. Симпатичному парубку из Украины дан отказ. Он рвется на берег, как утопающий. На следующий день перед отходом лайнера он пытается по канату сползти с высокого борта на причал, но срывается и ломает себе ноги.

Через несколько дней врач в больнице разрешает иммиграционным офицерам провести с ним беседу.

"Кто вас преследовал в Тернополе и за что?" - спрашивают его. - "Я не знаю, меня били и грозились убить..." - "Кто бил и за что?" Он смотрит на двух офицеров выразительными карими глазами и часто моргает: "Я не знаю, они были в масках". Офицер все записывает: "Вы жаловались местной полиции?" - "Я пожаловался, но милиционеры меня выгнали, а заявление не приняли. Они, видно, тоже не хотели, чтобы я продавал рождественские трепари..." Я уточняю: "Тропари?" - "Да, тропари".

Теперь другой офицер спрашивает его: "А кто вас послал их продавать?" - "Церковные братья". Офицер не унимается: "Те самые, которые вам визу организовали и заплатили за поездку?" - "Да, они, - отвечает больной. - Что со мной будет?" Офицер разъясняет: "Вас подлечат здесь, а затем отправят в Норвегию, так как Осло - первый порт захода лайнера. Это предусмотрено европейским законом о беженцах..." Больной удивлен: "Прямо в инвалидной коляске?" Офицер отвечает: "Нет-нет. Вас поставят на ноги, а потом уже с Божьей помощью отправят".

Когда этот лайнер ("Асседо") зашел в очередной раз, иммиграционная служба проверила паспорта и визы всех пассажиров, но не учла команды судна. Два рослых официанта, оттолкнув дежурного офицера возле сходней, бросились в портовую полицию "сдаваться". Их привезли в ближайший полицейский участок.

"Что с нами будет?" - спрашивают они дежурного сержанта. Тот объясняет, что их продержат в полиции недолго, что вскоре за ними приедет микроавтобус с охраной, чтобы отвезти в иммиграционный центр. Там юрист с помощью переводчика изложит на бумаге их просьбу об убежище. Эти заявления уйдут в МВД, после чего начнутся собеседования и проверки их легенды.

"Нас в Лондон не пустят?" - спрашивает беженец. "Это будут решать иммиграционные власти, - отвечает полицейский. - Чем вас здесь, в полиции, кормить? У вас нет аллергии?" - "Не хочу вас обидеть, - говорит беженец, - у нас в стране много всякой заразы, но о такой я даже не слышал! А едим мы все, только просим побольше!"

В тюрьме в Рочестере литовец объявил голодную забастовку протеста против решения властей вернуть его на родину после отсидки. Его осудили по двум статьям: он провозил в Англию в фургонах американские сигареты из Литвы (пачка там стоит 70 - 80 пенсов, цыгане у нас платят два фунта за пачку и продают по два с половиной фунта. Госцена - 4 фунта). Таможня конфисковала сигареты. А тут еще выяснилось, что он скупал и отправлял в Литву ворованные автомашины, нашлись свидетели.

Я спросил иммиграционного офицера после его беседы с истощенным узником: "Его принудительно кормить не будут?" Офицер был удивлен. Он не подумал, что я из бывшего СССР, где правозащитников, державших голодовку, насильно кормили, да так, чтобы побольнее. "Что вы! Это было бы нарушением прав человека!"

Через несколько дней этот узник умер.

Женщина, разогнавшая тучи

Мне довелось резюмировать дневники российской женщины в иммиграционном офисе в Хитроу. Она прибыла из Швейцарии с поддельным американским паспортом. Рыдая, призналась, что вынуждена была его купить: ее жизни в России угрожала опасность. Богатый индус загодя снабдил ее доверенностью на получение в Великобритании 20 тысяч фунтов стерлингов в год - на житейские расходы. Ее временно отпустили.

Она ухитрилась за несколько недель уговорить одного итальянца жениться на ней, наняла платного адвоката и через подставное лицо вызвала из России своего 10-летнего сына. Устроила его в дорогую школу-интернат в Лондоне, а сама сняла квартиру в центре Лондона, выделив мужу место в чулане.

Итальянец "забросил" свои макароны, потом понял, что зря. Он стал писать подробные письма иммиграционным властям с описанием клиентуры и сутенеров своей жены.

Но иммиграционные офицеры ничего сделать не могут - итальянец заклинает их не проговориться о его письмах, иначе его убьют или искалечат: его жена, как уверяет он, член целой бригады проституток из балканских стран и России. Перепуганный муж не готов быть свидетелем, а недоумевающий адвокат его жены, не получая ответов на свои запросы, грозит иммиграционным властям жалобой в Европейский суд в Гааге: почему российской женщине, которая замужем за итальянцем, не дают права жительства в Великобритании?

Дневники этой женщины - муж их скопировал и передал властям - вроде бы подтверждают версию итальянца, но их нельзя использовать в суде. Полиция взяла это дело на заметку, но инициативы не проявила: с дамой должны разбираться иммиграционные власти, которые пропустили ее в страну.

Позже я узнал, что над этой женщиной стали сгущаться тучи, но она сумела их разогнать. Итальянец, с которым она развелась, сообщил, что бандерша, вызвавшая из России сына теперь уже бывшей его жены, нашла ей платного английского мужа, которого "пасут" бдительные сутенеры.

Знакомый офицер в иммиграционном зале ожидания для переводчиков с улыбкой мне говорит: "Женщина, которую мы будем интервьюировать, очень красивая". - "Постараюсь сдержать себя", - отвечаю я. - "У нее студенческая виза, и она ездила в Ригу к родным, - объясняет он на ходу, добавляя: - Она имеет право работать 20 часов в неделю как студентка, а платить ей приходится за обучение, жилье и все прочее. Денег у нее с собой нет, родители - безработные..."

"Кем работаете и сколько часов в неделю?" - спрашивает офицер красавицу. На ее лице почти нет красок, одежда скромная, взгляд застенчивый: "20 часов в гостинице". Офицер полон сострадания: "Как вам удается за все платить в Лондоне?" (Минимальная сдельная плата в стране - четыре с половиной фунта в час. Сомнения офицера вполне обоснованны.) "Мне менеджер платит 20 фунтов в час, потому что я работаю иногда официанткой". Офицер понимающе кивает головой, хотя знает, что официантка зарабатывает ненамного больше уборщицы: "У вас есть родственники, друзья, знакомые в Британии?" Ее взгляд открыт и правдив: "Только подружки из колледжа".

Офицер перекладывает свои бумаги: "А знаете ли вы бывшего студента по фамилии Петрулис?" Она негодует: "Я его не знаю и знать не хочу!" Офицер не отстает: "Он жил в одной комнате с вами почти полгода?" - "Это все в прошлом!"

Петрулис, как я узнал, сидит в британской тюрьме: кроме побочной работы сутенером, он занимался воровством машин и рэкетом среди своих сограждан в Лондоне. Красавицу отправили на родину.

Где у вас тут вдовы?

У иммиграционных офицеров в аэропорту Хитроу возникает сомнение в истинных целях приезда приземистого азербайджанца в тулупе и с мешком. Он живет под Пермью, откуда и прилетел через Москву в Лондон.

Иммиграционные офицеры находят в его мешке списки организаций в Лондоне, которые якобы берут иностранцев на работу. Там же липовые российские публикации с указанием зарплат и телефоны юристов в Лондоне.

С ним беседовали трижды, и одну ночь он провел в аэропорту, чтобы не тратиться на гостиницу. У него 700 долларов на 7 дней, после чего его виза кончается. Он объясняет иммиграционным офицерам: "Я открыл визу почти полгода назад, понимаешь, но был занят бизнесом, и чтобы виза не пропала, приехал на 7 дней, понимаешь, посмотреть Большой Бен и другие сооружения".

"Если вы приехали на 7 дней, зачем вы взяли с собой три семейных альбома?" - спрашивает его англичанка, рассматривая фотографии троих его детей и жены. "Люблю свою семью, понимаешь, - отвечает он. - Каждый день о детях думаю... - его глаза наполняются слезами: - Если бы я знал, что меня так будут мучить здесь, я бы не приехал! - он смотрит на англичанку с обожанием: - Вы такая прекрасная, понимаешь, подумайте своей головой, как я могу работать в Англии, мне 54 года, кому я нужен?"

Его просят подождать, офицеры совещаются, затем вновь задают вопросы: "Почему у вас списки юристов, списки работодателей?" Он понимает озабоченность казенных людей: "Я, понимаешь, для родственников хочу узнать, они бедствуют на Кавказе, зарабатывают 10 долларов в месяц, по-русски говорить не умеют, мечтают поработать на Западе".

Его вновь просят подождать. Я держусь в стороне от офицеров, это их решение, мое дело - переводить. Но они спрашивают мое мнение.

"Не знаю, - отвечаю я. - Но мне его жалко, он плачет, вспоминая детей, будто прибыл в ссылку"...

Ему ставят штамп в паспорте и отпускают в Лондон. Он неожиданно, шаркнув сапогом, целует руку миловидной англичанке, которая поставила ему штамп в паспорте. "Вы такая прекрасная, понимаешь!" - говорит он, подхватывая свой тулуп и мешок. Он сказал офицерам, что нашел место для постоя: 20 фунтов за койку в многонаселенной комнате. Доллары он держит в специальном кармане в брюках возле ширинки. Я представил себе его спящим в брюках на тулупе, а английский разговорник - в нагрудном кармане, как партбилет...

Я пригласил его к себе, покормил, устроил в дешевый номер гостиницы рядом с моим домом (15 фунтов в день), там же телевизор, по которому регулярно показывают Биг-Бен перед новостями, а утром дают бесплатный завтрак. Подарил ему книги для его детей.

Гость поел и выпил водку маленькими глотками, как чай, сообщив, что как мусульманин обычно спиртное не пьет, а затем спросил душевно: "Найдите мне, понимаешь, жену, чтобы я здесь остался, - он снял с шеи золотую цепочку. - Ничего для вас не пожалею!"

"Спрячьте цепочку, это не Россия! - сказал я туристу. - А как же жена, дети?" - "Жена моя тупая, - сказал он. - Не хочет никуда ехать! А детей я потом вызову, когда женюсь! У вас же есть вдовы, брошенки, разведенки?"

"Как же вы будете общаться с англичанкой?" Он сладко улыбается: "Я ноги ей мыть буду, понимаешь!" - его воображаемый мир населяют богатые старухи, которые ломают голову, как бы отдать ему зашитые в матрас деньги.

Я стараюсь вывести его из транса: "А если у нее ноги чистые с прошлого года?" - "Тогда я буду ей дом ремонтировать!" - бесхитростно парирует он, все продумав. У дверей я прошу его не напоминать больше о себе.

Он, как я позже узнал, просит политического убежища как азербайджанец, которому "русские жить не дают"...