Мне приходилось спать с пистолетом
В конце 80-х годов голос певицы Марины Журавлевой звучал во всех дворах, концерты славились аншлагами. «На сердце рана у меня», «Белая черемуха», «Алые гвоздики» – эти и многие другие песни Журавлевой распевали люди всех возрастов. Но вдруг Журавлева внезапно исчезла. Оказалось, все эти годы певица жила в Америке. Почему артистка на пике популярности вынуждена была покинуть Россию? Как сложилась ее судьба?
— Марина, ваш отъезд из страны был неожиданным. Никто не знал, куда вы делись. За это время о вас говорили многое. Какой самый нелепый слух о себе вы читали?
— У меня дома лежит газета, где написано, что я умерла от СПИДа...
— Вы не давали в те годы интервью. О вас практически ничего не известно. Известно, что на всесоюзном песенном конкурсе вас заметил сам Иосиф Кобзон. Кстати, Иосиф Давыдович тоже недоумевает, куда вы исчезли.
— Приятно, что люди помнят. Я пела с четырнадцати лет. Мои первые выступления прошли в Воронежской филармонии. На работу меня пригласили сразу после школьного выпускного. Я укатила в гастрольный тур, который продолжался четыре месяца.
— Кто писал стихи к вашим песням?
— Меня поставили перед фактом: хочешь альбом, пиши стихи сама. Я села, обложилась книгами, месяца два читала много разной поэзии, а потом стала сочинять.
— Известно, что в свой ВИА «Серебряные струны» вас пригласил популярный в то время музыкант Сергей Сарычев. Вскоре вы вышли за него замуж.
— Это так. Моя семейная жизнь была, как непрекращающийся гастрольный тур. В перерывах между работой я летела в свой родной Воронеж, где меня ждала маленькая дочь. С Юлей нянчилась моя мама. Я мало видела свою девочку, когда она была маленькой. Юля — моя дочь от первого брака. Мой первый муж тоже был музыкантом. Мы расстались, потому что были молоды.
— В Америке вы расстались со своим вторым мужем — Сергеем Сарычевым. Сейчас вы замужем?
— Замужем. Но отношения очень неопределенные. Иметь нормальную семейную жизнь — это счастье. Женщины — это прислуга на балу у мужчины…
— До сих пор остается тайной, почему вы уехали из страны, где у вас были миллионы поклонников.
— В каждом городе меня ждали не только поклонники, но и бандиты. В гостиничном номере со мной жили по два охранника. Случалось, меня не отпускали со стадиона, заставляя отработать концерт на бандитских, грабительских условиях. Они говорили: «У нас есть автоматы, и ты будешь петь столько, сколько мы захотим». Обманным путем приходилось убегать с концертной площадки. Я спала с пистолетом под подушкой. Во многих городах у меня концерты просто останавливались. Меня в полном смысле бросали в машину и увозили под милицейские сирены. Но в этом скорее не бандиты виноваты, а толпы фанатов, которые сносили на своем пути всё, лишь бы пробраться ко мне. Последние мои концерты были на Кавказе. Это было до печальных событий в Чечне. О том, что там происходит, я узнала, уже живя в Америке. В Грозном после моего выступления пустили машину «Чайку» — вроде я в ней еду, а меня посадили в милицейский «бобик», мне на голову надели милицейскую фуражку, а на плечи накинули китель. Под таким прикрытием я добралась до гостиницы. Люди шли с концерта и пели мои песни. Впервые я услышала, что «Черемуху» можно петь под лезгинку. Я это видела из окна машины. Забавно было.
— Как вы оказались в США?
— Я не стремилась уехать из России. В Штаты я поехала на гастроли. Там я застряла с работой. Прокатчики, которые нас пригласили, взяли у нас паспорта — якобы визы поставить, а потом стали отказываться платить нам деньги, угрожали, что не отдадут паспорта. Это были местные русскоязычные ребята. Мы не знали, как себя вести в чужой стране. Шло время. Надо было как-то существовать. Я послала этих прокатчиков подальше и начала работать. Месяц отработала в Канаде. В это время туда на гастроли приехал из Лос-Анджелеса Шуфутинский.
«Поезжай в Лос-Анджелес, — сказал мне Михаил. — Там тебя любят, климат классный. Уверен, тебе понравится. Будешь иметь успех».
Так прошло полгода. Я думала, что все это временно, что я вернусь на родину. Моя мама оставалась с Юлей в России. Спустя год я им сделала вызов. Мой бывший муж сделал вызов своей дочери. Девочки начали ходить там в школу. Работа у меня была постоянно. В Лос-Анджелесе живут полтора миллиона русскоязычных. Я давала концерты, пела на приват-вечеринках и в ресторанах. Но потом мне было какое-то время не до карьеры. Все ушло на десятый план. Речи о возвращении не было. Заболела Юля. Моей дочери сделали операцию на головном мозге. Она должна была постоянно находиться под присмотром врачей. Сейчас у нее все хорошо. Она пошла по стопам моей мамы, стала медиком. Ей уже за тридцать, а когда она приехала в Америку, было 11 лет.
— С кем из наших артистов вы общались в Америке?
— С Жанной Агузаровой, Сашей Маршалом. Они там жили какое-то время. С Владимиром Шаинским мы чудно провели время. Он попросил меня куда-нибудь его свозить. Мы погуляли, а потом поехали в ресторан. Очень хорошо посидели. Он веселый, радостный, заводной мужчина. Дай бог ему здоровья! Надеюсь, что он и сейчас такой же энергичный.
— Вы 18 лет не были в России. Что вас удивило и порадовало спустя эти годы.
— Площадки, на которых я пою, всегда заполнены. Это меня и удивило по-хорошему, что публика меня не забыла. Я, правда, сейчас на малых площадках работаю. Стадионы и дворцы спорта не собираю. Но все равно хорошо. Порадовало, что разнообразия на эстраде стало больше. В советские времена были худсоветы. На экране постоянно появлялись одни и те же лица. Сейчас исполнителей гораздо больше. Они на разные вкусы и аудитории. Ни о ком плохо не могу сказать; если у артиста есть хоть один поклонник, значит, он востребован.
— Вы можете о себе сказать одним словом?
— Я разная. Одним словом о себе не смогу сказать. В жизни мне мешает то, что я очень сомневающийся, нерешительный человек. Это меня раздражает. Но в основном все хорошо. Может, я многое и упустила. Но я ни о чем ни разу не пожалела. Иначе бы не была такой, какая я есть.
Александра Пирогова.
Советская Белоруссия №51 (24434). Среда, 19 марта 2014 года.
