Свое участие в спектакле на льду «Огни большого города», премьера которого состоялась
14 октября, Марат Башаров называет авантюрой. О самой большой детской мечте, о любви к Москве и о том, почему его дочь теперь спит в машине, актер рассказал нам, пригласив полюбоваться огнями ночной Москвы.
Звездой почувствовал себя в дьюти-фри
– В Нью-Йорке, Лос-Анджелесе или, например, Лондоне, есть тематические экскурсии по местам, имеющим отношение к съемкам знаменитых фильмов или жизни актеров. А если бы сделали экскурсию по любимым местам Марата Башарова, куда бы повели туристов?
– Первым пунктом следовало бы сделать 13-ю Парковую улицу в Москве. Экскурсию стоит начать с места, где я провел первые годы своей жизни. Помню, там был магазин «Орленок». Когда мама водила меня в ясли, а потом в детский сад, наш путь всегда лежал мимо витрин с игрушками. Я смотрел на них и мечтал… Это сейчас у моей дочери есть все, о чем она только может подумать. А у меня все было иначе.
Я очень хотел железную дорогу, каждый день видел ее в витрине – и на глаза наворачивались слезы. Я никогда не тянул маму за рукав: «Ну купи, пожалуйста, купи-и-и-и!», не закатывал истерик, не капризничал, потому что уже тогда, в глубоком детстве, понимал: это бессмысленно. Мама не покупала мне игрушку не потому, что ей было жалко денег, – просто лишних не было. Я сглатывал слезы и молча переживал, что моя мечта о железной дороге никогда не осуществится.
А потом случилось чудо: тетя привезла мне из Чехословакии кроссовки – мечту любого советского ребенка! И тогда я, семилетний, сказал маме: «В этих кроссовках я ходить не буду, давай сдадим их в комиссионный магазин и на эти деньги купим мне железную дорогу!» И мама меня послушала. Мы сдали эти кроссовки в комиссионку, и я стал молиться, чтобы их поскорее купили. Каждый день забегал в магазин и смотрел, стоят они на витрине или нет – продали или еще не успели. Это длилось недели две: 14 мучительных дней. И вот однажды я прихожу – и вижу: о Боже, кроссовок нет!В конце концов мы с мамой пришли в комиссионку, получили деньги за кроссовки и сразу же, не заходя домой, отправились в магазин и купили мне железную дорогу!
И знаете, она до сих пор жива! Лежит у меня на даче. Удивительно, но с ней даже можно поиграть: видимо, такого качества немцы делали игрушки, что и спустя 30 лет все механизмы продолжают работать.
Вот, пожалуй, с этого места – магазина «Орленок» – и нужно начинать экскурсию. Здесь сбылась моя самая первая мечта…
Затем стоит пойти в училище имени Щепкина – это моя альма-матер, место, где меня на-
учили актерской профессии.
Третьим пунктом программы стал бы аэропорт Шереметьево-2. Я помню, как в 1998 году летел первый раз за границу – чтобы сниматься в своем первом же в жизни фильме. Это был «Сибирский цирюльник». Почти все съемки в павильонах должны были проходить в Праге. Помню каждую деталь той поездки: как прошел паспортный контроль, впервые увидел дьюти-фри, вдохнул его запах, составленный из смеси всевозможных французских духов, – в этом было что-то шикарное, волнующее. Я стоял, смотрел на полки, заставленные разноцветными пузырьками и баночками, и думал: «Я в самом деле настоящий артист! И еду не куда-нибудь, а на съемки фильма. И не какого-нибудь, а самого 
Михалкова! Вот она, настоящая жизнь! Как же я крут!..» И до сих пор я, летающий за границу несколько раз в месяц, испытываю в аэропорту приятное волнение.
Вспоминаются почему-то и Чистые пруды. Одно время, еще до поступления в институт, я целый год играл в театре «Современник» и каждый день проходил вдоль пруда – туда и обратно. С тех пор люблю бывать там, особенно когда мне грустно. Это такие ностальгические моменты…
Следующим пунктом экскурсии «По местам Марата Башарова» стал бы парк «Сокольники». В детстве я занимался там во Дворце спорта хокееем. А на дорожки парка нас выводили на пробежку, там играли в войнушку и даже искали грибы…
Когда мне исполнилось шесть лет, наша семья переехала в квартиру в районе станции метро «Бабушкинская». Там до сих пор живет моя мама.
На «Бабушкинской» прошли все мои школьные годы. Мы жили недалеко от реки Яуза, и в парке возле нее я постоянно пропадал вместе с пацанами: играл в войну, строил какие-то шалаши. Тогда Яуза была глубже и чище, чем сейчас, – в детстве мы не раз там купались и даже ловили щук.
– Скучаете по Москве своего детства?
– Пожалуй, нет. Конечно, город сильно изменился, но и тогда, и сейчас Москва хороша. В детстве все было по-другому, тогда даже поездка на такси мне казалась праздником. Если родители говорили мне, что сегодня мы едем в гости на машине, я был безумно рад! И это несмотря на то, что у меня был очень слабый вестибулярный аппарат, поэтому всегда жутко укачивало в машинах. Чуть ли не каждая поездка заканчивалась тем, что нас выгоняли из такси: весь автомобиль был уделан ребенком. Меня все время тошнило, но я все равно обожал такси.
– Говорят, что, когда ты сам садишься за руль, проблемы с вестибулярным аппаратом проходят сами по себе...
– Да, есть такое. Первую машину я купил, учась на четвертом курсе, в 1996 году. Снялся в рекламе средства от прыщей, получил огромный гонорар и тут же потратил его на автомобиль. Это были «жигули» белого цвета, «пятерка».
Моя тетя, у которой стаж вождения уже 40 лет, дала мне тогда ценный совет: «Марат, запомни, садись за руль – и отдыхай». Конечно, не сразу, а со временем я оценил ее слова. И теперь стараюсь делать именно так. Иногда очень здорово ехать по ночной Москве, возвращаясь домой с работы, поставить музыку, проветрить голову. Огни большого города, дорога, уходящая вдаль, – красота! А если еще рядом, на пассажирском сиденье, красивая девушка – вообще хорошо…
Дочь теперь спит в машине
– Какие безумные поступки вы совершали в последнее время?
– Если говорить о работе, мое последнее, самое безумное решение – то, что я согласился участвовать в спектакле «Огни большого города». Потому что я – единственный в этом спектакле актер. Не фигурист, не танцовщик, не циркач, не акробат, как остальные, а просто актер, которому придется кататься на коньках наравне с профессионалами. Плюс ко всему, я посчитал, и оказалось, что у меня и номеров больше – я нахожусь на сцене дольше остальных. Это очень ответственно и тяжело. Сейчас даже не понимаю: зачем согласился на эту авантюру? Хотя есть здесь и мой особый интерес: я словно вызываю себя на дуэль: смогу или не смогу?
– Что было самым сложным во время подготовки к спектаклю?
– Мы с Ильей Авербухом не могли решить: как должен появляться мой герой? Нам было важно сделать так, чтобы все его выходы были разными. Чтобы он появлялся на льду, как чертик из табакерки, – откуда ни возьмись.
Придумали немало интересных выходов. Один раз, кстати, я приеду на сцену на детском автомобильчике. «Реквизит» пришлось позаимствовать у моей дочери Амели. Таня Навка как раз недавно подарила ей эту машинку на день рождения – довольно-таки большой детский электромобиль. Амели отдавала его со слезами на глазах. Она просто обожает автомобили, несмотря на то что девочка. Машину не променяет ни на какую куклу. Дошло до того, что недавно мы купили ей мальчиковую кроватку в виде красного авто. Амели была в восторге. Я объяснил дочке, что ее игрушечный джип нужен папе для спектакля, что все дети будут смотреть на ее машинку и радоваться. И дочка согласилась с ней на время расстаться. Теперь проблема в том, что машина во время представления должна выезжать на лед и ее шины придется ошиповывать.
На спектакль я Амели, конечно же, приведу, более того, очень хочу, чтобы она сама приняла в нем участие. Может быть, мы уговорим Илью. По сценарию там есть эпизод с участием маленькой девочки, которая видит сон, как будто оживают игрушки. Среди них есть куклы, и одну из них могла бы сыграть Амели. К слову, моя дочка довольно уверенно стоит на коньках. Я сам учил ее кататься.
– Ваш герой – городской Бродяжка. Как вы сами относитесь к таким людям на улицах городов?
– Начиная работать над образом, мы с Ильей придумали, что мой герой станет загадкой спектакля. Может быть, он вовсе не бродяжка? Может, все наоборот: он богатейший человек, который просто решил посмотреть на жизнь другими глазами. Как в восточных сказках, когда какой-нибудь султан или принц уходит из своего дворца, чтобы побыть среди обычного народа: у кого-то поучиться, кому-то – помочь. Осознать заботы других ты можешь, только когда окажешься с ними на одной ступеньке, в одинаковой жизненной ситуации. А если ты где-то наверху, далеко, помогать очень непросто.
– В Москве спектакль «Огни большого города» будет идти четыре дня. А что дальше – гастроли?
– Мне бы очень хотелось, чтобы это шоу получилось, потому что до Ильи никто ничего подобного на льду не делал. И конечно, было бы здорово, если этот спектакль увидят в разных городах России, в Беларуси, Украине. А потом… с такими людьми, которые принимают в нем участие (Алексей Ягудин, Татьяна Навка, Роман Костомаров, Татьяна Тотьмянина, Алексей Тихонов, Мария Петрова и др. – Прим. «ЗН»), отправиться на гастроли – это настоящее наслаждение.
На лыжах катаюсь даже летом
– Вы не раз говорили, что очень любите свой родной город. А бывало ли такое, когда чувствовали, что хотите сбежать из Москвы?
– Я и так, получается, сбежал – когда переехал из столицы в Подмосковье. Умчался подальше от бесконечной суеты, от грохота машин, дыхания людей, от шума города, его ритма… Того, кто однажды пожил за городом, обратно в квартиру не затащишь. Это невероятный кайф – проснуться утром зимой, увидеть заметенные тропинки и пойти их расчищать… Или проснуться от того, что тишину нарушило карканье вороны. Зимой особенно слышно каждую птицу. Это здорово: поработать в Москве, глотнуть ее энергии – и вернуться домой, в уют, в покой.
– А какой вы больше образ жизни ведете: ночной или дневной?
– Ночной. Я сова. Засыпаю часа в два и просыпаюсь ближе к полудню – если работа не требует чего-то другого.
Если я не снимаюсь, то обычно иду себя «наказывать» – в спортивный зал, где истязаюсь до седьмого пота. Сначала час на беговой дорожке, потом еще на тренажерах. Либо беру дочку, и мы едем кататься на лыжах в Красногорск, где есть крытая трасса. Или, бывает, гуляем по нашему Солнцево.
В метро провел гаишник
– Марат, вам, как коренному москвичу, приходилось когда-нибудь произносить расхожую фразу «Понаехали!»?
– Конечно! Буквально вчера вечером голосую на улице. Останавливается парень, открывает дверь машины и говорит: «Марат, здравствуйте, садитесь. Вы меня, наверное, не помните, но однажды я вас уже подвозил. Это было давным-давно, вы еще только начинали сниматься, но я вас запомнил…» Познакомились. Мой новый знакомый Василий оказался разговорчивым. Едем, болтаем о том о сем. Подъезжаем к дому, я выхожу из машины – и тут во двор на полной скорости влетает ржавая «девятка» и с разгону впиндюривается в Васин автомобиль. Прямо в задницу! Выходит такой носатый «профессор Хачикян»: «Ой, а что же делать?» Начинаем разбираться: «Страховка есть?» – «Нет, – говорит он. – И денег тоже нет…» Я разозлился. Испортил человеку дорогую иномарку – и взять с него нечего. И вот в ту минуту я не сдержался: «Понаехали!» Само вылетело…
– А в метро Марат Башаров спускается?
– О, это вообще отдельная история! Года три назад, помню, ехал играть спектакль в Театр имени 
Моссовета на «Маяковской» и попал в ужасную пробку. Время – без десяти семь, спектакль должен уже вот-вот начаться. Я весь на нервах, бросаю машину, бегу к метро… и понимаю, что в последний раз был там, когда еще действовали пластиковые жетончики. А какой там сейчас порядок, не знаю совсем. Вижу гаишника, который возле входа стоит. Я к нему: «Товарищ инспектор, я оставил машину, спектакль у меня через несколько минут, не подскажете, в метро сейчас как? Сколько стоит? Что делать надо?» И сотрудник ДПС, в форме, с палочкой, говорит: «Пойдем».
Мы подходим вместе к турникетам – к будке, где сидит дежурная, гаишник просит: «Пропустите его, пожалуйста» – и вместе со мной спускается по эскалатору, сажает в поезд. Я оглядываюсь по сторонам – вокруг просто планета другая. Тут в кармане зазвонил мобильный телефон: «Ты где?» – кричат из театра. «Ребята, я бросил машину на Садовом, пересел в метро и теперь на станции «Ленинский проспект». – «Какой «Ленинский»? – кричат мне в ответ. – Ты уже все проехал!» В общем, ездил я, ездил – и никак не мог выбраться. Наконец в одном вагоне ко мне подошла девушка, сказала: «Мне кажется, вам нужна помощь». Видимо, заметила, что я стою у схемы, бешено вращая глазами. «Да, – говорю, – нужна». – «А куда вам?» – «На «Маяковку». – «Хорошо, я вас провожу», – сказал мне мой персональный ангел-хранитель, взял за руку и повел по метро. Мы доехали до нужной станции, вышли на улицу, побежали по каким-то сугробам – и очутились возле театра. «Спасибо вам огромное!» – выпалил я – и помчался на спектакль, который из-за меня задержали почти на час. Потом, когда уже пришел в себя, стал переживать: «Ну какой же дурак! Даже телефон попросить не догадался! Надо было хотя бы в театр ее пригласить, отблагодарить как-то!» Жаль, сразу не подумал!
Самое удивительное, что моя шестилетняя дочь Амели уже знает московское метро, – и это несмотря на то, что она живет за городом. Вместе с бабушкой они выходят из дому, садятся на автобус, добираются до станции метро «Юго-Западная» и едут в цирк, в театр…
Амели уже выучила много дорог: точно знает, например, путь от нашего дома до бабушки, которая продолжает жить на другом конце Москвы – на «Бабушкинской». Она даже подсказывает мне: «Папа, тут надо ехать направо, а потом – налево».
Я и сам в детстве был очень самостоятельным. Мама работала в ГУМе, и я, шестилетний пацан, часто ездил к ней на метро, один добирался до центра. Сейчас мне даже страшно представить, чтобы я отпустил Амели куда-то одну…
Обидно за свой город
– Как вы думаете, Москва людей разъединяет?
– Конечно, особенно после того как появился Интернет, скайп, мобильный телефон. Но я все же стараюсь не терять старых друзей. Это совершенно другая компания, не актерская. Моим школьным друзьям наплевать, что я стал актером. Они никогда не пристанут с вопросами: «Ну расскажи, а Михалков, он какой?» И я им очень благодарен за это. И даже если сам вдруг начинаю сбиваться, произношу фразу: «А вот у нас недавно на съемках что было!» – они меня тут же одергивают: «Марат, о работе ни слова!»
– Если бы на недельку вы смогли стать мэром столицы, что бы сделали?
– О, я сразу делал бы дороги, причем в первую очередь – из аэропортов. И, наверное, начал ломать голову над тем, почему москвичам не хватает вежливости, уважения к ближнему…
Недавно я был на съемках в ЮАР и поразился тому, какое там уважение друг к другу на дорогах. Когда тебе надо перестроиться, водители тебя всегда пропустят, еще и особенный знак сделают: улыбнувшись, приподнимут большой палец. Мол, все о’кей, поезжай дальше!
В связи с тем что я веду сейчас «Битву экстрасенсов» на ТНТ, я часто гуляю по Москве: многие моменты передачи мы записываем прямо на улицах. Режиссер часто ищет места, где в кадре было бы сразу много народу, толкучка. Так что я постоянно нахожусь в муравейнике, в потоке, в движении и ритме. Часто приходится вживую общаться с прохожими – и я, к сожалению, замечаю, как много в Москве раздраженных людей. Они обозлены на жизнь, на город, на себя – и это очень чувствуется. Становится обидно за свой город. Почему говорят: «В Париже воздух совершенно другой»? Да потому что там люди другие. Они вдыхают и выдыхают радость и удовольствие. А у нас удовольствие другое: где бы скорее что урвать, все время какое-то соперничество. Казалось бы, в Нью-Йорке такой же дикий ритм, это тоже деловой, динамичный город. А этой злости все равно нет.
Может быть, у нас тоже когда-нибудь наступят времена, когда все в нашей жизни успокоится и люди станут добрее. Я уверен, что настанет такой момент. И жду его.
Несмотря на все проблемы Москвы, несмотря на ее безумный ритм и ее бесшабашность, цены и людей, которые не всегда добры, – я обожаю этот город. И не могу без него.
Ксения ПАДЕРИНА, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Владимира БЯЗРОВА
