Мама. Это тот стержень, который и земной, и иноземный одновременно. Его нельзя распилить, нельзя взять пробу, он не поддается коррозии и временным коллизиям. Мама. Штука довольно простая и доступная в быту практически каждому. Тем загадочнее и тем прочнее. Вокруг этого стержня и вертится жизнь человечья. Как девушка вокруг поручня.
Мама кажется вечной. Она вечная и есть. Несмотря на время и геополитическую диарею. Действительно, никто не говорит: у меня была мама, все говорят — есть. Это вечная штука. Это первая и последняя женщина. Хотя «последняя» звучит как–то грубовато, но, уверен, эту статью читают правильно обученные люди. Некоторые вещи кажутся вечными и незыблемыми, как «лежачий полицейский» по дороге домой. Мама — одна из них.
Но как бы ни было страшно и противоречиво вышесказанное, она не вечна в земном понимании. Это самое ужасное качество мамы, мы все понимаем, что когда–нибудь ее не станет. Думаю, самое страшное для нее, это когда не станет нас. Смерть некоторых людей кажется шоком, они же вечные! Это остатки той стабильности, к которой нас приучила совковая лопатка. Так же невероятно воспринимался и воспринимается до сих пор уход великих актеров, которые кажутся нам дальними, но перспективными родственниками.
Сейчас все проще, люди уже понимают: ничто не вечно под луной и лампой следователя. Смотришь на румяного, всего в рюшечках от кутюр «непонятно что» и понимаешь: невозможное, в принципе, возможно. Только если регулярно оглядываться и сверять свои действия с обновленной редакцией какого–нибудь кодекса.
«Пожуем — увидим», — сказал лев, сглатывая дрессировщика.
Так о чем я? Я о маме, о вечном и прекрасном. Так больно смотреть на ту, которая тебя учила ходить и кормила с ложечки, а сейчас она нуждается зачастую в этом же. Трава сначала зеленая, потом желтая, затем белая. Перемены. Стабильность радует и пугает одновременно. Трудно себе представить офисное здание с тремя дверями, где все три открыты. Если человек столкнется с таким, он же потеряется в ориентирах. Это шизофрения. Привычка чувствовать и видеть привычные и знакомые до боли таблички, только в новом исполнении:
В кафе: «Курить!»
В метро: «Выход есть».
На столбе: «Влезай, не убьет!»
В поезде: «Только для магнитофонов и зарядных устройств».
И все же о вечном. Есть непреходящие ценности, невзирая на твою принадлежность и социальный статус. Это честность и правда. Они же вечны? Хоть у каждого свои.
Любовь. Возможно, это любовь к пиву или зеленой траве, не хочется говорить, но и к деньгам. Тоже патологическая, вечная, у кого–то единственная любовь. Но мне кажется, что самая главная любовь должна быть к женщине, а самая–самая — это мама.
Как я уже писал, здесь все возвращается, в начале жизни она нас учит премудростям, она на нас злится и гладит по головке одновременно. К концу жизни мы, как кажется, уже поумневшие, учим наших мам. Не умеет мама набирать sms — и не нужно ей учится этой пустоте, ведь гораздо важнее услышать голос своего ребенка, и желательно не по телефону, и пусть этот голос будет уже погрубевшим, для нее это всегда будет детский лепет...
Советская Белоруссия №119 (24256). Суббота, 29 июня 2013 года.
