Наталья и Дмитрий Прокофьевы приехали в Витебск к родственникам неделю назад. В Краматорске остались дом, сад и верный ротвейлер Афри — за ним присматривают друзья. Глава семьи согласился рассказать корреспонденту “НГ”, что происходит в их родном городе, но от публикации фото категорически отказался. А по поводу старых снимков сказал, что, уезжая, они удалили все изображения с телефонов и ноутбуков ради безопасности — на блокпостах такие вещи могут проверить.
— В какой момент вы решили уехать из Краматорска и почему?
— В мае начали бомбить Славянск и Красный Лиман, было страшно, но мы надеялись, что конфликт не зайдет так далеко. Уезжать решили, когда стали стрелять по Краматорску. Однажды ночью недалеко от нашего дома начали взрываться мины, все вокруг тряслось, дрожали стекла, пришлось прятаться в подвале, дети с тех пор стали сильно бояться — нашему сыну восемь лет, дочке шесть. Плохо спят, вздрагивают, часто плачут. Мы сначала просто хотели увезти их на какоето время, но сейчас, смотря новости и слыша то, что сообщают друзья, понимаем: это все надолго. Надежды на возвращение тают с каждым днем.
— Легко ли вам удалось пересечь границу?
— Мы ехали на своей машине, выезжали через Артемовск, оттуда — на Должанский пропускной пункт. Неделю назад там не было украинской таможни, стояли ополченцы. На въезде в Ростовскую область у нас проверили паспорта и без проблем пропустили. По дороге несколько раз сотрудники ГАИ останавливали, но, когда слышали, откуда едем, даже документы не проверяли. Както все почеловечески относятся, сочувствуют.
— Много ваших знакомых уже покинули город?
— Да, с каждым днем таких людей все больше, в местной газете писали, что процентов 20 населения уже уехало. Недавно друзья, которые разводят ньюфаундлендов, списались в соцсетях с такими же собаководами в России и те их пригласили к себе, помогли с работой.
В городе царят тревога, всеобщая подавленность и страх. Остаются те, у кого нет денег или нет родственников, которые могут их принять.
— Когда начались события на Майдане, вы предполагали, что это приведет к таким последствиям?
— Поначалу казалось, что все в Киеве и закончится, у нас говорили: “Пусть они там с ума сходят, а нам работать надо”. Мы спокойно жили, только в середине апреля блокпосты начали ставить, а когда стали обстреливать Славянск, все как-то быстро стало развиваться.
В начале мая отец Сергий, настоятель храма Блаженной Ксении Петербургской, убедил украинских военных не входить на территорию города, уговорил их весь боезапас выпустить в воздух, но в это время кто-то из толпы стал стрелять в солдат. С этой провокации, по-моему, все и началось.
— В СМИ много противоречивой, часто взаимоисключающей информации. Что вы можете сказать о причинах происходящего? Кого поддерживают местные жители?
— Этот конфликт возник не вчера. Языковой вопрос играет не последнюю роль.
К русскоязычному населению отношение изменилось в стране в последнее время не в лучшую сторону.
Есть те, кто уверен, что во всем виноваты люди, не пожелавшие признавать смену власти, — мол, из-за этих ополченцев город бомбят, бюджетники сидят без зарплат и пенсий. Много слухов о том, что наша земля уже продана для добычи сланцевого газа, и все делается для того, чтобы мирные жители сами покинули дома. Люди понимают, что правды теперь не найдешь, и хотят одного — мира.
— Киев заверяет, что скоро на востоке страны будет прекращен огонь. Вы верите в это?
— Уже нет, потому что мы слышали такие обещания не раз и не два, а потом всегда начинались еще более мощные обстрелы. Причем целятся они в важные объекты: электрические подстанции, водоканал, торговые базы. Когда мы уезжали, воду уже давали только утром и вечером, теперь говорят, что скоро ее вовсе не будет: не успевают ликвидировать аварии, специалисты боятся обслуживать станции, потому что их бомбят. У меня есть знакомые, которые взяли в руки оружие, и я знаю, что соотношение сил не в пользу ополченцев. Они только обороняются.
— Если судить по информации местных интернет-ресурсов, не всегда есть точные сведения о том, какие силы ведут обстрел.
— Да, я тоже читал заявления о том, что это ополченцы делают картинку для иностранных СМИ. А как вам такой факт: в Семеновке под Славянском от домов одна щебенка уже осталась, а блокпост стоит на трассе и ни одна мина в него не прилетела. Это стопроцентная информация. Те, кто стреляет, знают, где находятся блокпосты, но ведут огонь по жилым массивам, магазинам и заводам. Кому это выгодно, я не знаю.
В Украине сейчас столько лжи и провокаций, что федерализации или отделения хотят уже и те, кто об этом месяц назад не помышлял.
— Как вы сегодня видите свое будущее?
— Если не прекратятся обстрелы, город станет, как Славянск, и возвращаться будет просто некуда. Хорошо если вещи удастся забрать.
У меня в Краматорске была небольшая СТО, может быть, и здесь займусь своим делом.
Мы приехали в Витебск, потому что здесь живет родной брат моего отца, родители были студентами местного мединститута, я здесь родился. Город хороший, люди приветливые. Придется начинать жизнь с нуля. Слава Богу, мне не 80 лет, руки и ноги целы, заработаю.
