С июня 1941 по июнь 1944 года в Гродненской области фашисты активно занимались уничтожением сельских населенных пунктов. Всего, как приводится в книге «Нацистская политика геноцида и «выжженной земли» в Белоруссии. 1941—1944», частично или полностью разрушено 65 деревень, 2650 крестьянских дворов. С лета 1943 года на территории региона стали проводиться акции массового уничтожения местного населения. Для этого немцы выбирали населенный пункт неподалеку от дислокации партизанских отрядов или тех мест, где совершены диверсии. В назначенное время отряд палачей-карателей выезжал из Гродно, чаще всего им командовал полицейский офицер Мюллер. До последнего момента название деревни сохранялось в тайне даже от полицейских. Расскажем о судьбе деревушек Демша, Пузовичи, Запурье, Бабино Гродненского района и их жителей.
Поводом для карательной расправы полицейского отряда над местными жителями в деревне Пузовичи в июле 1943 года послужили разобранные перегоны железнодорожных путей в окрестностях Скиделя. Гестаповцы и полицейские прибыли в село утром, сельчанам приказали собраться на площади. Люди видели: оккупанты окружили деревню плотным кольцом, в три ряда. И поняли, что им предстоит. Вырваться из «волчьей пасти» не получится — оккупанты стреляли без предупреждения.
Женщин с детьми собрали в одном сарае, мужчин — в другом. Оба закрыли на замок. Через несколько минут стали выводить по 20 человек к свежим ямам. Сталкивали туда и поливали огнем из пулеметов — стволы нагревались докрасна, вода в кожухах закипала. Раненые, засыпанные землей, шевелились.
В расправе уцелели Сергей Колодецкий, Сергей Быцкевич, муж и жена Козловские, 13-летний Николай Лапицкий. Там, в пепле сожженной деревни, остались его мать и братья Александр и Анатолий. И еще 650 человек, из них 230 детей. В тот день немцы сожгли более 80 дворов, соседние хутора Константиново и Эйсмонты.
Через несколько дней трагедия случилась в деревне Демша. В шесть часов утра 18 июля к селу подъехали немцы и окружили его. Выгнали из домов крестьян, каждого из них поставили на край свежей ямы. Всех расстреляли. Вечером местный староста Михаил Ремша и его подручные Иван и Михаил Сытые за бутылкой самогона делились впечатлениями.
Среди людей ходили разные предположения, что могло стать поводом для расправы. Многие знали: немцы и полицаи выпытывали у местных жителей, где партизаны, кто им помогает. Возможно, за поддержку партизан поплатилась Демша.
Такая же участь постигла деревню Запурье и ее жителей. Повод для расправы — убийство немецкого лесничего. 18 сентября 1943 года ранним утром кованые немецкие сапоги и приклады стали открывать крепкие дверные засовы. Люди поняли: стряслась беда с ними, с деревней. Всех выгнали на улицу. От черных мундиров, униформ палачей-захватчиков, было их человек триста, темнело в глазах. Быстро на виду у сельчан выкопали яму. Туда сбрасывали убитых, малых детей бросали живыми.
Всего погибло 48 человек по фамилии Теребей и Бура. Самому младшему, Бура Левону, едва исполнилось полгода, самому старшему было 82. В тот день немцы убили 18 детей. Двух, трех, семи лет…
На месте расправы над взрослыми и маленькими Бура и Теребеями земля долго еще шевелилась. Деревенский колодец неподалеку пришлось вскоре засыпать — вода в нем была красной от крови.
Мемориальный комплекс в деревне Пузовичи.Каков он, немецкий порядок, жители деревни Бабино узнали в первые месяцы войны. В соседней деревне Новая Руда в здании школы разместилась местная оккупационная власть, назначен был ее прислужник — солтыс (староста). Гитлеровцы грабили крестьянские дворы, за сопротивление — расстреливали.
В конце сентября 1941 года в двух километрах от деревни Бабино в глухом лесу партизаны группы А. А. Потапова бригады имени Ленинского комсомола разбили лагерь.
С каждым днем партизаны все чаще напоминали о себе. Жители Бабино и окрестных деревень многое знали о них, но никто из сельчан не проговорился немцам, даже солтыс. Захватчики пошли на хитрость: подсылали к жителям своих провокаторов. С двумя такими однажды встретился у амбара местный житель Кузьма Хоха. Оборванные, небритые, они, перебивая друг друга, рассказали, что убежали из фашистского плена. Требовали, чтобы охотник привел их к партизанам. Опытный человек почувствовал неладное. Незнакомцы показались ему не теми, за кого себя выдают. И не ошибся: гости были провокаторами.
Партизанское движение разрасталось, становилось грозной силой в тылу врага. Немцы начали разрабатывать планы по уничтожению партизан. Преимущественно через сеть собственных агентов или из показаний предателей они дознавались о местах размещения партизанских баз и лагерей, о приблизительном количественном составе партизанских отрядов.
31 декабря 1942 года оккупанты начали операцию по уничтожению партизан в районе Святого болота. Предполагалось окружить партизанский лагерь двумя отрядами: первый должен был зайти со стороны деревни Дубинка, второй — со стороны Бабино. Сначала должна была выдвинуться «бабинская» группа. Оккупанты думали, что окруженные партизаны направятся в Дубинку. Партизанский дозорный издалека заметил приближение карателей и выстрелом в воздух предупредил партизан. Немцы из двух отрядов затеяли между собой бой. В этой неразберихе партизаны снялись с места, вышли из лагеря и отправились в сторону деревни Сухари, смогли углубиться на территорию Литвы без человеческих потерь.
Стычка карателей между тем имела для сельчан последствия. В бою погибло несколько гитлеровцев. Естественно, оккупанты списали эти жертвы на счет партизан. И каратели решили так: за погибших гитлеровцев ответят местные жители.
В середине января всех сельчан деревни Бабино загнали в хату Григория Хохи. Они молча полчаса стояли рядом. Вошел гестаповец со списком в руках — приказом на казнь. Те из сельчан, чьи фамилии палач произносил, переходили в другую комнату.
Горькая участь постигла в тот день многих из Бабино. 13-летний Виктор Хоха старался успокоить младшего, шестилетнего, брата с сестрой. А потом позвали и его…
Место расстрела жителей деревни Бабино выбрали в конце деревни, у самой дороги. Ближе к Святому болоту, партизанскому лагерю. Немцы хотели, чтобы могила напоминала каждому непокоренному о расправе над мирными жителями.
Людей на казнь выводили по двое через дверь на веранде. Первыми каратели вывели Александра Янковича и его отца Сильвестра. Потом секретаря сельсовета Марию Хоха и ее тетку Надежду Хоха. В третьей паре были Павел и Владимир Хохи. Но ему, Владимиру Хохе, удалось бежать в лес. Он знал каждый куст, охотничью тропу и направился в глухое, болотистое урочище Высокий Груд. Через три километра пути он добрался до забытого стога сена на лесной поляне, там отлежался. А потом подался в соседнюю деревню к родственникам.
Побег разъярил карателей, они схватили двоих тринадцатилетних детей — Гену и Витю. Отвели их за дом, метров за пятьдесят, и расстреляли. Затем еще троих. Оставшихся в живых заложников отвезли в Новую Руду. По приезде всех собрали в местной школе. Люди сидели около суток, пока фашисты думали, что с ними делать дальше. Под вечер сельчан разделили на три группы. Первую из них отправили в Поречье, позже мужчины погибли в Гродненской тюрьме, женщин — в Германию. Вторую переселили в Новую Руду, в третьей были осиротевшие дети. Их судьбу решил солтыс, расселив по домам.
Расправившись с жителями, фашисты снесли дома в Бабино. Уцелело лишь четыре. Эти четыре осиротевших дома стоят в деревне и сегодня. Стоят в память о загубленных жизнях 24 сельчан из деревни Бабино. После войны крестьяне восстановленной деревни установили памятник с именами погибших земляков.
Сергей Синилов — специально для «СГ»
ОБ АВТОРЕПродолжение в следующем номере.
Сергей Синилов в 1982 году окончил факультет журналистики БГУ, работал в СМИ, преподавал в лицеях, колледжах, школах. Автор книг о Великой Отечественной. Интерес к ее изучению возник благодаря отцу Алексею Тимофеевичу Синилову, ветерану войны, журналисту, мемуаристу. Его неоконченные воспоминания о фронтовой жизни воодушевили Сергея на издание первых двух книг «Репортаж с винтовкой в руках» и «Всякая победа любит, чтобы за нее боролись», основанных на записях отца. Новая — «Места человеческой памяти» рассказывает о геноциде белорусского народа на территории Гродно и Гродненской области. С разрешения автора публикуем отрывки из книги.
