Печальную концовку этой известной страшилки знают, пожалуй, все. Однако каждый год, лишь только сходит снег и подсыхает земля, а деревья покрываются молодыми листочками, сотрудников белорусских правоохранительных органов начинает одолевать очередной приступ головной боли: у черных следопытов начинается сезон «весенне-полевых работ». Вооружившись металлоискателями и картами мест былых боев, а иногда и просто ломами и лопатами, они просеивают белорусскую землю в поисках своих «сувениров».
Более полувека на белорусской земле царит мир. Самая ужасная война в истории человечества дважды прокатилась огненным валом по синеокой жемчужине Европы, оставив после себя слезы и боль, смерть и разрушения.
Беларусь, как известно, была для гитлеровцев кратчайшей дорогой на Москву, равно как и для Красной армии – на Берлин. Здесь кипели жесточайшие бои, унесшие миллионы жизней солдат — как наших, так и немецких. Многие из них так и остались лежать в заваленных взрывами окопах, проглоченных болотами танках и самолетах, а то и просто на полях сражений: забытые, непогребенные. Природа сама заботилась о них, укрывая ковром прелой листвы и пожухлой травы по осени, снежным одеялом зимой.
Через сорок лет после войны по инициативе комсомола на местах былых сражений стали проходить так называемые вахты памяти. Целью этих мероприятий было перезахоронение останков советских воинов в братские могилы и по возможности установление личностей погибших. Правда, почему-то занимались этим делом не историки, не армейские части, а подростки из школ, ПТУ и техникумов в составе поисковых отрядов. Бывало, что такие «поисковики» вскрывали учтенные воинские захоронения и преподносили это кощунство как великое дело по увековечению памяти погибших. Коммерциализация нашей жизни сказалась и на поисковом движении. В начале 1990-х пышным цветом расцвели ростки откровенно криминального бизнеса, основанного, в буквальном смысле слова, на костях.
Дело в том, что в земле под слоем торфа или в лесах рядом с телами солдат лежали их личные вещи, документы, оружие… Словом, все то, что представляет огромный и хорошо оплачиваемый интерес в кругах черных археологов, разного рода коллекционеров и… преступников. И если личные жетоны или документы погибших солдат и офицеров, предметы экипировки или награды времен войны сбывались коллекционерам или западным антикварам, то оружие и взрывчатка, которые, даже пролежав в земле более полувека, зачастую оставались боевыми, стали в условиях дикого капитализма и бандитских разборок объектом пристального внимания криминальных элементов.
В результате началось не слишком заметное, но со временем все более явное перерождение части поискового движения в прикрытый старыми лозунгами нелегальный бизнес. Кое-кто из руководителей поисковиков быстро смекнул, что руками подростков и энтузиастов можно загребать неплохой жар. На рынках появились железные кресты, советские ордена, немецкие каски, эсэсовские медальоны… Другая часть «улова» – оружие, боеприпасы, взрывчатка – реализовывалась по иным, не столь открытым каналам. Тем не менее только в Витебской области, как минимум, четверо представителей руководящего звена поисковиков были осуждены в первой половине 1990-х годов по статьям, связанным с незаконным приобретением, сбытом и хранением оружия и боеприпасов времен минувшей войны. А ведь это лишь верхушка айсберга! Поисковиков рангом пониже – хоть отбавляй. То где-то обнаружится обрез, припрятанный после раскопок не в меру хозяйственным юношей, так сказать, на черный день, то в Витебске задержат подвыпившего гражданина, прогуливающегося неподалеку от концертных площадок «Славянского базара», поигрывая в кармане своих широких штанин найденной на месте былых боев лимонкой, а то и вовсе выплывет на свет божий домашний арсенал до поры до времени складированный в сарае какого-нибудь «активиста» очередной «вахты памяти», а руководитель клуба «Саланг» А. Худинец так и вовсе погиб от взрыва, в процессе выплавки тротила из старых боеприпасов.
«Игры патриотов» не могли долго оставаться незамеченными. В нашей стране уже не первый год действуют нормативные акты, четко регламентирующие поисковую работу и определяющие круг организаций и лиц, коим разрешено заниматься раскопками. В структуре Минобороны 14 лет существует специальное воинское подразделение – 52-й отдельный специализированный батальон. За проведение несанкционированных раскопок законом предусмотрена серьезная ответственность. А в соответствии со статьей 295 Уголовного кодекса Республики Беларусь за незаконные действия (изготовление, приобретение, передачу, сбыт, хранение, перевозку, пересылку или ношение) в отношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ виновному грозит лишение свободы сроком до 7 лет с конфискацией имущества. Хотя нелишне будет напомнить, что в соответствии с примечанием к статье лицо, добровольно сдавшее указанные выше предметы, освобождается от уголовной ответственности за названные действия, за исключением случаев сбыта.
Впрочем, проблему до конца решить не удается: самодеятельные «следопыты» не перевелись, а лишь ушли в подполье. Тем более что многие взращенные на поисковой «романтике» юноши за минувшие годы повзрослели, набрались опыта, знаний, но… зачастую остались верны своему незаконному хобби.
Статистика свидетельствует: силовики ежегодно уничтожают тысячи единиц боеприпасов и оружия, изъятых у черных археологов или обнаруженных в созданных ими потайных схронах. К примеру, лишь за одну неделю апреля текущего года сотрудниками управления КГБ по Могилевской области обнаружены и изъяты 27 артиллерийских снарядов, 16 минометных мин и 27 гранат, а месяцем раньше в Брестской области сотрудниками милиции и КГБ был обнаружен «домашний» арсенал, состоящий из автомата ППШ, обреза винтовки Мосина, автоматической винтовки калибра 5,6 мм и охотничьего ружья. Всего же с начала 2009 года только органами госбезопасности изъято 40 единиц огнестрельного оружия, 99 гранат, 362 артиллерийских снаряда и значительное количество боеприпасов к стрелковому оружию.
Административные меры взыскания дают слабую отдачу там, где нарушитель надеется пополнить кошелек за счет раритетных или взрывоопасных находок. Привлечь же человека к ответственности только за то, что он ходит по лесу с саперной лопаткой или копает на опушке яму, невозможно. После большинства своих вылазок копатели возвращаются домой или с пустыми руками, или с незначительным уловом. В то же время в погоне за наживой они напрочь забывают и о покое могил, и об элементарной безопасности. Отдельные «старатели» рискуют при этом не только своей жизнью, но и жизнями других людей. Имели место случаи, когда копатели устраивали схроны найденных боеприпасов и оружия в гаражах, подвалах жилых домов и даже школ. Хотя с каждым годом улов черных следопытов все менее значителен, он от этого, увы, не становится менее смертоносным. Не говоря уже о той части стволов и взрывчатки времен войны, которые приобретают для своих недетских забав те, кто попирает законы, а человеческую жизнь ставит ниже черно-зеленой продукции заокеанских полиграфистов. Примеров тому более чем достаточно. Ведь даже во взрывном устройстве, оборвавшем жизнь Евгения Миколуцкого (одном из наиболее громких и нашумевших заказных убийств 90-х годов), был использован 75-миллиметровый немецкий снаряд времен войны!
Давно уже смолкли пушки, но смерть по-прежнему спит в белорусской земле. Спит в десятках обличий: от неразорвавшейся авиабомбы со взведенным взрывателем или проржавевшей за десятилетия лимонки до отлично сохранившихся и вполне боеготовых снарядов и мин. Так есть ли необходимость нести ее в мир живых?
Проблеме «копательства» уже много лет. Но окончательного решения ее, к сожалению, пока нет. Наверное, потому, что лежит оно все-таки не в правовой, а в нравственной плоскости.
