— Я поела!
— Поел.
— Да, поела.
Мы ведем с сыном странные диалоги. Он настойчиво прикрепляет к глаголам окончания женского рода, я исправляю.
— Это потому что вокруг него одни женщины, — вздыхает муж.
Я на мужа смотрю с недоумением. Но детей в нашей стране (и не только в нашей) воспитывают женщины. И мальчиков, и девочек. Сыновья копируют женское поведение, мужья вздыхают. Ситуация не исправляется сама собой. Пытаясь понять, как выжили его старшие сородичи, малыш делает все, как его сестра. Как мама. Как няня. Папа приходит с работы поздно, уходит рано, с него кальку не снимешь. Ест, спит. Женщины проявляют себя активно. Смеются, причесываются, надевают красивые сапоги. Мой двухлетний малыш повторяет эти действия. Хорошо еще, что старшая сестра — бандит. От нее он научился драться, ломать, кричать и прыгать на кровати с криком: «Хэй!» Потом мой сын пойдет в сад. Там его уже ждут воспитательница и нянечка. В школе много учительниц...
Ведомый этим бабским хороводом, мой сын, конечно же, поймет, что он — не мы. Парень. Научится говорить о себе в правильном роде, но... Что там после детства останется внутри у наших мальчиков? Чем начинили их мамки, бабки, няньки? Любящие, зацеловывающие, подхватывающие при малейшем падении. Уж насколько требовательны мы, женщины, к мужьям, настолько и снисходительны к своим сыночкам. Наверное, это естественный процесс. Но как же человеку, который прожил первые 20 лет в одной системе координат, перешагнуть на другую сторону? Как из сына стать мужем? Научиться брать на себя ответственность, терпеть, прощать, действовать?
Это вообще еще чудеса чудесные, что мужики не перевелись. Я поначалу перед словом «мужики» написала «настоящие». Зачеркнула. Просто мужики не перевелись, уже удивительно. В моем детстве все было ровно так же. Мамки, бабки. И друг. Со второго класса мы сидели за одной партой, делали вместе уроки, носились по двору. Всегда втроем. Я, Сергей и его бабушка. Раз, пирожок. Два, теплые носочки. Три, мы гуляем, бабуля бдит из–за березы. Мне было стыдно за себя. За свою заброшенность. Никто ко мне не приставлен.
— Но ты же девочка! Сама можешь завтрак разогреть.
Да, точно. Все девочки вокруг меня очень толковые. Недаром они учат, сидят за кассами в магазинах, продают мороженое, работают в прачечной и приходят на дом к больным детям. Все, с чем я сталкивалась в своей детской жизни, делалось руками взрослых девочек. Мужчины приходили домой поздно. Ели и спали. Мужчины — это физрук, трехпалый трудовик и чудаковатый биолог. Что с них взять?
Но, может, и нет в этом ничего противоречивого? Наверное, миллион лет назад наши предки жили так же. Мужики на охоте, женщины охраняли жилье и детей. И ничего же. Дожили до сегодня. Наверное, все так и задумано. Сперва мальчик — лялечка, а потом напрямки — по ленте Мебиуса — он попадает вовне, где, сохраняя в себе благодарность всем женщинам, которые его берегли, платит им мужской заботой и любовью. Так я себя успокаиваю. Потому что если ситуацию никак нельзя исправить, ее нужно принять. Почему не исправить? Неблагодарное это дело — забота о детях. Низкооплачиваемое. Мужчины такие работы не любят. Им важен результат, рекорд, достижение. Вот если уж сын станет подавать большие надежды...
У моей подруги дома собаки. Когда они испачкали ковер, муж кричал:
— Убирай за своими псами!
Когда же псы победили на собачьей выставке, первое, что сделал супруг, поменял заставку в социальной сети — он с кубками в окружении любимых питомцев и подпись:
— Мои — лучшие!
Несмотря на уменьшающуюся, по наблюдению ученых, Y–хромосому и печальный прогноз относительно выживаемости мужского пола в будущем, я верю, что все как–то наладится. Не вымрут парни.
— Поспала! — кричит сын.
И я не исправляю. Женщины для него — совершенство и образец. Он поймет, что для того, чтобы быть с ними, нужно быть другим.
Т.С.
sylimovna@rambler.ru
Советская Белоруссия № 225 (24855). Пятница, 20 ноября 2015
