Мужику сложнее

У победителей Международного конкурса исполнителей эстрадной песни «Славянский базар в Витебске» судьба сложилась по–разному. Руслана, к примеру, прогремела на всю Европу, поразив ее «дикими танцами»; Петр Елфимов сегодня — ведущий белорусский поп–вокалист; что там дальше случится с Аленой Ланской, как говорится, «будем посмотреть». Обладатель Гран–при  2003 года Максим Сапатьков спустя какое–то время после виктории совсем исчез из виду. (Широко улыбаюсь.) Дело в том, что в тело и душу артиста вселился «мистер Хайд» — только не злобный монстр, а романтичный и грустный лирик, назвавшийся Максом Лоренсом. И мечется певец безответной любви, выпустивший в 2008–м дебютную пластинку «Танцы под луной», не по мрачному Лондону позапрошлого века, а по сценическим просторам бывшего Союза, не забывая и про Беларусь. Распевая «Лебединую», «Возле дома твоего», «Схожу с ума».

С лимонадом против скуки

— Как настроение, Максим?

— Умеренно бодрое. В каком бы состоянии с утра ни просыпался, сразу начинаю работать над своим настроением — ищу радости. Бывает, что нападает депрессия: ее предвестница — обрушивающаяся после громкого концерта тишина. Чувствую себя мертвым. В такие моменты стараюсь встречаться с друзьями — желательно позитивными — или сижу с родителями, отгородившись их заботой от музыки. Я ведь последние лет семь вообще не отдыхаю: нет ни отпусков, ни каникул, ни отгулов.

— Не надорветесь от музыки?

— Усталость физическую не ощущаю. И то, что я весь в музыке, не означает, что не могу найти несколько часов для восстановления. Немножко занимаюсь спортом. Гири, конечно, не таскаю, но бегаю, отжимаюсь, иногда хожу в тренажерный зал, на велосипеде катаюсь. Фильмы смотрю, природу люблю — меня друзья на рыбалку «подсадили».

— Что за фильмы?

— Дурацкие американские комедии! Сериалы типа «Меня зовут Эрл», «Калифорникейшн». Или английскую развлекаловку «Как не стоит жить». Расслабляюсь и туплю! И хорошее настроение возвращается!

— Вместе с поп–корном и лимонадом?

— Да, обожаю лимонад!

— Выступаете часто?

— В этом году много работал на выпускных вечерах в Минске и Гомеле. Плюс давал сольные концерты. Публика ходит — нравится ей мой стиль R’n’B, в котором я пока еще работаю.

— Пока?

— Хочется попробовать себя в чем–то новом, в диско–фанке, например, заводном, веселом и ритмичном. Надоело раскачивать зал рэпперскими штучками. Готовлю новую программу, делаю аранжировки, набрасываю композиции: теперь я фанки-мэн, с R’n’B-мэном покончено!

— Значит, следите за модой? Диско–фанк нынче популярен.

— Я не задумывался особо, но изменения отмечаю. Jamiroquai всегда нравился, может, мне даже дуэт Modjo ближе (у него был отличный хит Lady (Hear Me Tonight), использовавший фанковую гитару, а на этом инструменте я играть люблю.

Без паники

— Отдаляетесь от родины?

— Не получается. Да и сам не хочу. Большую часть года провожу в Беларуси, телеканалы меня поддерживают, за что им респект. Да и счастье это — лишний день с родителями побыть.

— В российский шоу–бизнес встроились?

— Попасть в него, конечно, престижно. Быть в тусовке, нащупывать входы и выходы, стремиться понять, что там идет и как. Встроился?.. Наверное, все же пока еще только стремлюсь. Как и в украинский тоже. Цель такая есть.

— Из кожи вон не лезете?

— Я двигаюсь, не паникуя, что, ах, раз тут не сложилось, то все. Завтра сложится. Из штанов не выпрыгиваю, а то без них останусь — фанатизм хорош в меру, а я ее чувствую. Все делаю постепенно, стараясь не допускать ошибок.

— От чего предостережете белорусских артистов, желающих покорить Москву?

— Да я не вижу, чтобы кто–то из наших туда так уж стремился.

— Переехала же, скажем, Подольская.

— У девочек все проще! Им нужно удачно выйти замуж за человека, имеющего влияние в шоу–бизнесе. Либо за того, кто будет способствовать их стремлениям чего–то там покорить.

Мужику сложнее. Он не только должен суметь вклиниться в шоу–бизнес, но при этом еще и обеспечивать семью, растить детей. А дома у него есть работа в филармонии или концертном агентстве, халтура, наконец. И если сравнивать условия, в которых человек живет, которые ему предоставляются плюс сам уровень жизни, то не думаю, что Минск сильно проигрывает Москве.

— Но вы же неоднократно начинали с нуля?

— Да. Мои этапы: «Славянский базар», первая попытка сольного творчества, работа с Серегой, снова соло.

— С Серегой сотрудничество совсем прекратилось?

— Он постепенно перебирается в другую колею — в продюсерство. У меня продюсеров нет, лишь директора и пиар–менеджер. Их задача — продать меня, моя — сочинять и исполнять песни, создавать конкурентоспособный продукт.

— Поняли для себя, чем белорусская эстрада отличается от российской?

— Наша добрее и проще. Москва более закрытая, напряженная, подружиться в ней с кем–нибудь из артистов сложно. Мне повезло в этом смысле — Доминик Джокер, Ираклий Пирцхалава, ди–джеи Миллер и Шевцов. Ираклий как–то был у нас в Гомеле с концертом, позвонил мне: «Ты тут? Приходи на выступление!» Он все отлично спел, мы погуляли по городу, хорошо посидели в гостиничном номере, поели в ресторане. Вот это нормальные приятельские отношения.

— Гомельские музыканты всегда были в авторитете у коллег из других районов Беларуси. «Сябры», мощная «тяжелая» сцена, вы, Серега. Что сегодня происходит с музыкой в родном городе?

— Раньше все было покрепче, сплоченнее. Сейчас больше такого, когда каждый сам по себе.

— Звездной болезнью недужили?

— Думаю, нет. Я очень критично к себе отношусь, постоянно копаю что–то там внутри. И в интернете ищу отзывы профессионалов о своей музыке. Наматываю их мнения на ус. Анализирую.