Когда на прием к психологу приходит мужчина средних лет, стенающий о невозможной жизни в семье, это принято называть статистической погрешностью. Мачо ведь не плачут. Не жалуются, предпочитают вообще не обсуждать с посторонними свои проблемы. Разве что иногда, под хорошую закуску и только наедине с проверенным другом. Впрочем, когда дело доходит до физического и сексуального насилия со стороны собственных жен, “затюканные” главы семейств иногда заглядывают в кабинет специалиста.
Борис в свои 37 возглавлял небольшой отдел на строительной фирме, считался прекрасным мужем и отцом двух дочерей. Высокий, брутальный (правда, только с виду) мужчина. Женился рано, едва окончив первый курс вуза. Избранницей парня из райцентра стала бывшая одноклассница Илона, дочь бизнесмена, обосновавшегося в Минске. Девушка сама сделала парню предложение и сама же повела его, покорного, под венец. Тогда Борис искренне полагал, что поймал удачу за хвост:
— Как-то изначально сложилось, что семья жены диктовала мне не только мой образ жизни и распорядок дня, но и во что одеваться, куда ездить отдыхать. Мои желания вообще ни во что не ставились, я для них был примаком, обязанным всю оставшуюся жизнь благодарить судьбу за предоставленный шанс “вырваться в люди”. Тесть обожал унижать меня при сотрудниках. Илона изощрялась в другом: на несколько месяцев “отлучала от постели” за какие-нибудь проступки вроде позднего прихода с работы домой или позабытой напрочь годовщины первого поцелуя. Или могла влепить мне пощечину при детях. Однажды вылила на голову остывший суп: ей не понравилось, что я слишком долго шел к обеденному столу. Мои родители, когда я пробовал жаловаться им на невыносимую жизнь, хватались за головы и причитали: да ты что, сынок, спятил? Живешь в столице, тесть тебя к себе на фирму устроил. Терпи!
За 19 лет брака Борис, по его собственным словам, до такой степени оказался затюканным своей половиной и ее многочисленной “элитной” родней, что мысли об инсценировке дорожной аварии, пластической операции и дальнейшей эмиграции из страны по чужому паспорту не казались ему бредовыми. Останавливала любовь к дочкам, которые, впрочем, по мере взросления тоже начинали командовать слабохарактерным папой.
Ситуация разрешилась самым что ни на есть банальным образом: Илона полюбила другого. И развод с Борисом был оформлен в одночасье (его как обычно никто не спрашивал, просто поставили перед фактом: идем расторгать брак). Бывшая супруга позволила ему трижды в неделю встречаться с дочками и даже разрешила им летом жить у папы в деревне.
Вкусив все прелести семейной тирании, разве что кроме регулярных побоев, Борис отныне сторонится женщин, как чумы, и заявляет: вырвавшись из одного капкана, в другой он прыгать не намерен.
— Как ни странно, понятия “порядочность” и “расчетливость” в некоторых случаях отлично уживаются друг с другом, — говорит семейный психолог Анна Неглинная. — Например, мужчина женился на состоятельной женщине, получил благодаря ей значительный капитал, движимое и недвижимое имущество. И, разумеется, бросить ее он не может. Отчасти из чувства благодарности. Отчасти из страха снова начинать жизнь с нуля. Мужчины в принципе боятся перемен. А тут речь о глобальных переменах. Однако именно зависимость от супруги (как правило, финансовая) делает таких мужчин игрушкой в руках властных и капризных жен.
Другой пример — среднестатистическая супружеская пара, у которой все общее: квартира, машина, дети, дача. Любовь давно прошла, не осталось ничего, кроме раздражения. Жена каждый день выносит мужу мозг, оскорбляет его как мужчину, порой в качестве назидания лишает полноценного обеда или ужина. Развод для обоих означает крах всего нажитого непосильным трудом. Вот и терпят друг друга. Более сильная и жесткая личность начинает подавлять слабую. Выход для обоих — расстаться. Но у нас не умеют разводиться цивилизованно, для многих людей проще терпеть издевательства в браке, чем сесть за стол юридических переговоров.
Советская Белоруссия №242 (24623). Пятница, 19 декабря 2014.
