Откровения Руслана Алехно перед конкурсом «Евровидение»
Говорят, нет белорусских мачо. Климат для них неподходящий, мало солнца. Как же нет, господа! А Руслан Алехно? Жгучий брюнет с трехдневной щетиной, одним взглядом прожигающий обои на стене. И следа не осталось от тихого и застенчивого мальчика из Бобруйска, каким мы все запомнили Алехно после триумфальной победы в телевизионном проекте «Народный артист».
От конкурса до конкурса — такова жизнь современного артиста. Накануне «Евровидения–2008» в Белграде мы нагло влезли в плотный график артиста, чтобы поинтересоваться, не передумал ли он представлять нашу страну в Белграде. Не жалеет ли о том, что ввязался во всю эту изнуряющую музыкальную авантюру под названием «Евровидение»?
— Руслан, кто для вас главный конкурент на предстоящем конкурсе?
— Не знаю. Я об этом как–то не думал. Мне нужно просто приехать в Белград и выступить. Если начинать заранее думать о конкурентах, можно психологически загнать себя в тупик.
— Вы могли бы набраться наглости, как Билан, и представлять Беларусь на «Евровидении» дважды?
— А почему вы думаете, что это наглость? Если артист стремится к цели и достигает ее осуществления, дай Бог ему здоровья. Я за Билана только рад.
— Ну а вы бы поехали дважды?
— Вряд ли. Зачем? Надо в первый раз сделать все максимально хорошо.
— А его второе место в позапрошлом году — это что, недостаточно хорошо, что ли? Вы — коллега, наверное, его лучше понимаете. Объясните нам, простым зрителям: он лучший российский поп–артист?
— Я бы не сказал, что он лучший. Каждый из тех артистов, кто участвовал в российском отборочном туре, был достоин поехать на «Евровидение». Лично я болел за своих товарищей — Сашу Панайотова, группы «Ассорти» и «Премьер–Министр».
— Если вы уж вспомнили коллег по «Народному артисту», можете сказать, что у вас сохранилось какое–то особое братство?
— Да. У нас же один продюсер — Евгений Фридлянд и один музыкальный продюсер — Ким Брейтбург. Поэтому так или иначе мы вместе всегда: встречаемся в компаниях, на концертах и вообще в жизни, не связанной с творчеством.
— С каким чувством вы вспоминаете «Народного артиста»? С нотками ностальгии?
— Да, это же был целый период моей жизни, который просто невозможно забыть. Опыт и большая школа. Я его всегда помню, победа в «Народном артисте» предоставила мне возможность настоящей работы.
— Руслан, а зачем маститым акулам Пугачевой, Киркорову сегодня продюсировать молодых исполнителей для «Евровидения»?
— А почему нет? Это же работа. Они берутся ее делать за деньги и делают, пользуясь заслуженным именем и наработанными связями.
— Все равно, кажется, что это какая–то игра. Ладно. Расскажите немного о вашем новом имидже мачо. Насколько он вам близок?
— Мне этот имидж очень нравится.
— Визуально или внутренне?
— Внутренне и визуально. И вряд ли я в ближайшее время его поменяю.
— Иногда говорят, что белорусского мачо нет, мол, белорусские мужчины в своем большинстве не уверены в себе, мало зарабатывают.
— Сколько людей, столько мнений. Видит кто–то во мне мачо или нет — на это я не обращаю внимания. Знаете, о каждом артисте можно всегда сказать что–то плохое и хорошее вне зависимости от имиджа и статуса.
— Дайте совет, как не зависеть от чужого мнения?
— Здесь ничего нельзя поделать — критика будет всегда. Если переживать, можно с ума сойти. Лучше с юмором и самоиронией.
— А вас обидело высказывание члена жюри белорусского отборочного тура Михаила Финберга о том, что выбор вашей кандидатуры не совсем удачен и что вообще с песней вы не угадали?
— Я считаю Михаила Яковлевича профессионалом. Я не работал непосредственно в его оркестре, но часто с этим коллективом выступал. Такой человек, как Финберг, имеет право на свое мнение. Замечания от профессиональных людей — это добрый совет.
— Руслан, а кто для вас сегодня идеальная публика. Девочки–подростки?
— Идеальной публики не существует. Для меня это все, кто приходит на мой концерт.
— Можете вспомнить самое яркое впечатление нынешнего промо–тура?
— В Литве на отборочном туре «Евровидения» я выступил в защиту одной молодой исполнительницы. В ее адрес высказывались такие нелицеприятные слова о внешнем виде, о том, что она толстая, что ей нельзя выходить на сцену... А человек только начинает свой творческий путь, еще ничего не вкусив, а жюри уже такое говорит! Да можно на всю жизнь крылья перебить! Она не выдержала — заплакала. Я поддержал как мог. Все–таки это — начинающий артист. Нужно, наоборот, человеку помочь, подсказать. Сказать гадость всегда легче.
— Каким вам рисуется утро следующего дня после «Евровидения»?
— Я не могу представить то, чего еще никогда не было в жизни. Я — простой человек и не люблю о чем–то говорить заранее. Давайте поговорим по факту.
— Ваша творческая группа ставит перед вами какие–то конкретные олимпийские задачи — войти в тройку, пятерку?
— Задачи занять какое–то конкретное место нет. Нужно выступить так, чтобы не было стыдно перед самим собой.
— Кому из белорусских артистов, выступавших в эти годы на конкурсе в независимости от полученного места, это наиболее удалось?
— Мне кажется, каждый сделал все, что мог.
— А такие коллективы, как «Палац», «Александра и Константин», — это вчерашний день в музыкальной моде, по–вашему?
— Музыка — это и фолк, и джаз, и поп, и рок, и классика. Фолк был 30 лет назад и будет 30 лет спустя. Так же, как и джаз. У каждого направления есть свой зритель, но сейчас, наверное, более жесткие условия для альтернативных жанров, потому моду диктует популярная музыка. Есть западная музыка, которая не сочетается с нашим менталитетом. Запад ушел далеко вперед в музыкальном развитии. Вопрос в соотношении: имеет ли, допустим, сегодня классика равное соотношение с популярной музыкой? В численности, видимо, нет. Но у каждого жанра есть своя ниша и своя жизнь.
— А ваша следующая песня, например, будет такой же динамичной?
— Видимо, да. Мы сохраним этот драйв и энергетику. Как и мой образ. Он мне еще не наскучил.
— Спасибо за беседу и удачи!
Фото Александра РУЖЕЧКА, "СБ".
