Вероятно, так бы и не решилась написать эту колонку, побоявшись критики, но история, свидетелем которой стала в канун Нового года, не оставила меня равнодушной.
Дело было вечером на кассе магазина одной известной сети. В предпраздничные дни покупателей в магазинах — не протолкнуться. Люди немного нервничают. Нервничают, но ждут. Вдруг в конце очереди появляется старая женщина: из покупок — две бутылки водки. На лице отразились не только прожитые годы, но и, к сожалению, литры выпитого спиртного. Бесцеремонно расталкивая локтями покупателей, она пробивается к кассе. Люди молча и снисходительно уступают ей очередь: старая ведь, тяжело стоять. В ответ — ни слова благодарности, ни слова извинений.
Как мы ни прижимались к краю, пропуская пожилую женщину, инцидент все же случился: одна из покупательниц упала на стеллаж и в кровь разбила колено. А виновница уверенно продолжила путь к кассе, даже не оглянувшись. Кто-то наконец не вытерпел: «Смотрите, что вы натворили!» В ответ трудно переводимая игра слов и фраза: «Я слабая и немощная», — от той, которая минуту назад одной левой расталкивала во все стороны нас, молодых и здоровых.
Чем закончилась эта история, не знаю. Слышала только, как пострадавшая требовала оплатить больничный, а ее обидчица жаловалась на маленькую пенсию. «Значит, на больничный денег нет, а на две бутылки водки есть?» — вопрос так и повис в воздухе.
Несомненно, старости нужно многое прощать. Только я думаю, в любом возрасте человек должен оставаться человеком и не терять лицо. Коллега рассказывает: «Сижу в поликлинике, записалась заранее на 10.40. Приходит бабуля с талоном на 11.00. Врач зовет в кабинет, она заходит впереди меня, хотя на часах было ровно 10.40 — мое время, о чем я ей и сказала. Лучше бы промолчала: услышала в свой адрес столько оскорблений, что до сих пор не по себе». И, к сожалению, такие примеры не единичны.
Вместе с тем сердобольности очень многих бабушек и дедушек остается только поучиться. Вот и мамина знакомая после выхода на пенсию сначала не знала, чем занять освободившееся время. А потом решила: лежать на диване и смотреть телевизор не дело, когда есть те, кто нуждается в помощи. Теперь покупает пряжу, иногда распускает ненужные свитера и кардиганы и вяжет из них теплые носочки для детей из дома-интерната. Еще одна знакомая едва ли не половину пенсии тратит на подкорм бездомных животных. Кстати, я заметила, что эта бабушка всегда ждет, пока коты доедят угощение, чтобы выбросить опустевшие тарелки в контейнер и не загрязнять двор.
Сравнивая такие разные случаи, понимаю, что дело не в возрасте, а в элементарной воспитанности. Грубость, нахальство не имеют ни возраста, ни пола. Мне, например, неприятно наблюдать, как крепкие парни в метро притворяются спящими, чтобы не уступать пожилым место. Наверное, в том числе и поэтому некоторые обиженные таким поведением старики заходят иногда в троллейбус с таким видом, будто готовы в любую секунду вступить в бой за свободное сиденье.
Я всегда считала, что старость — это мудрость, мягкость, доброта. И когда в будущем мне, шестидесятилетней бабушке, парень уступит место в троллейбусе, я улыбнусь в ответ и непременно скажу: «Спасибо!»
gorbatenko_inna@mail.ru
