Люба Андреева очень хотела танцевать в Большом театре. Как и многие девочки из хореографического училища она видела себя главной героиней «Лебединого озера», «Жизели», «Щелкунчика». Но некоторые педагоги ей часто повторяли, что в классическом балете девочке ничего не светит. Причина — рост. В толпе мегаполиса она ничем не выделялась, а вот на сцене… Сто семьдесят — для Большого это приговор, а вот для труппы знаменитого Бориса Эйфмана — то что надо, ниже туда вообще не берут. Два года отработав в Минске она поехала в Санкт-Петербург.
Век балерины недолог. Люба это прекрасно понимает. Говорит, будет танцевать сколько сможет. Сколько конкретно, это никому не ведомо. Но запасной аэродром готовит. Кстати, из эйфмановских танцовщиц получаются чудесные балетмейстеры. И Андреева тоже решила идти этим же путем. Правда, за знаниями отправилась в родной Минск, к не менее авторитетному педагогу — Валентину Елизарьеву. Он ее, между прочим, сразу выделил.
Именно Елизарьев подсказал Сергею Ковальчику хореографа к его «Двенадцатой ночи» Шекспира. Нужен был не постановщик танцев, а создатель пластического пространства. Рисковали все: и режиссер, взявший неопытного хореографа, и Андреева, никогда прежде не работавшая в драматическом театре.
— По своей природе я экспериментатор, — говорит Любовь. — Мне нравится ставить перед собой сложные и неожиданные задачи, требующие неординарного решения. Было интересно попытаться реализовать свои творческие идеи в работе с драматическим коллективом.
Словом, с разбегу да в незнакомую реку. А что Ковальчик, человек опытный? Говорит, ее предложения показались интересными, быстро нашли общий язык. Приводит показательный пример: в финальной сцене так грамотно расставила пластические акценты, что он даже согласился переделать свою первоначальную задумку. Да и в мизансценах многое подсказывала. В общем, хвалит девушку.
— Неужели все так гладко было? — спрашиваю.
— Была одна проблема, — признается режиссер. — Эйфман часто ее вызывал.
Собственно, это и неудивительно, ведь многие его постановки на ней держатся. А после «Двенадцатой ночи» есть риск, что мастер Любу вообще перестанет куда-нибудь отпускать: девушка-то вернулась с огромным «багажом». Ведь не только она питала драматических артистов, но и они ее многому научили. В главных-то ролях кто! Заслуженные артисты Беларуси Оксана Лесная, Сергей Чекерес, Андрей Душечкин.
Сцена из балета «Реквием»
— Это большая честь работать с такими актерами, — рассыпается в комплиментах хореограф. — Сотрудничество с ними позволило мне открыть для себя новый тип творческого мышления. Это ценнейшее приобретение, которое теперь могу использовать в работе над своими партиями. Низкий поклон труппе НАДТ им. М.Горького за ее трудолюбие и бесконечную преданность своему делу.
С Русским театром у Андреевой все понятно, остается только ждать премьеры (она 24 и 25 октября) и своими глазами оценить дебют молодого балетмейстера. А что же с музкомедией, где планировался ее дипломный спектакль? Оказывается, хореографические миниатюры на музыку Петра Чайковского и Арво Пярта успешно сданы комиссии. Костюмы, декорации, световая партитура — все практически полностью готово. Но в афише на три ближайших месяца ничего подобного не значится. Официальная версия — финансовые сложности. Хотя, если честно, больше смахивает на недоверие к молодому хореографу.
Интересная может сложиться ситуация. Андреева сама найдет спонсоров, готовых помочь с выпуском спектакля, поставит свои миниатюры на другой сцене, скорее всего российской, а мы потом будем оплакивать уехавшего хореографа. Дескать, она же наша, белорусская, здесь выросла и выучилась. Приблизительно так было с Раду Поклитару. Молдаванина, отучившегося у Елизарьева в Беларуси, тогда тоже не все поняли, удерживать не стали. Сегодня он один из самых ярких балетмейстеров на постсоветском пространстве и за его пределами. Его «Киев модерн-балет» с успехом колесит по всему миру, изредка заглядывает в Минск. Пока лишь как гость, зазвать на конкретную постановку Поклитару не удается.
Сравнение Любови с Раду — это, конечно, большой аванс для нее. Но ведь всякое в жизни случается.
Но если бы известный хореограф звал только за внешность и рост! В Любе он оценил грацию, пластику и импровизацию — сегодня в почете тот, кто умеет думать на ходу, подстраиваться под партнера. Она такая. В санкт-петербургском коллективе Андреева уже пятый год, и почти всегда на первых ролях. Она Дульсинея в «Дон Кихоте», Татьяна в «Онегине», Камилла в «Родене» и т.д. Сказать, что ей сладко — неправда, с Эйфманом вообще никому не бывает просто. Но она пашет, пашет и добивается от него доброго слова. Слышит и зрительский восторг.
stepuro@rambler.ru
