До начала мая 1945 года гитлеровское командование верило, что в тылу советских войск находится крупная немецкая воинская часть...
ЖИЗНЬ, похожая на легенду. Именно так можно сказать об известном советском разведчике уроженце Беларуси Науме ЭЙТИНГОНЕ. У него было много оперативных имен, псевдонимов, его послужному списку может позавидовать любой агент спецслужб. Даже сейчас многое из того, что он делал, строго засекречено.
6 ДЕКАБРЯ 1899 ГОДА в Могилеве в небогатой семье конторщика бумажной фабрики Исаака Эйтингона родился первенец. С общего согласия его назвали Наумом. Детство мальчишка провел в Шклове. В юности подрабатывал частными уроками, занимался литературой, даже поступил в Могилевское коммерческое училище. Однако тут грянула Февральская революция, а затем и Октябрьская. Вдобавок в марте 1918 года Могилев оказался оккупирован немецкими войсками. Эйтингону пришлось искать работу. Вначале он трудоустроился на бетонный завод, потом работал на складе. После ухода немцев Наума направляют в Губпродком заниматься продразверсткой. Однако уже с сентября 1919 года Эйтингон перебирается в Гомель, где вступает в ряды РКП(б) и участвует в защите города от белогвардейцев.
Чекистская деятельность Эйтингона начинается в 1920 году. Тогда в должности уполномоченного по военным делам особого отдела гомельской ГубЧК он участвует в боях с бандами Булак-Балаховича, ликвидирует террористические группы савинковской организации, руководит агентурной разработкой и захватом известного авантюриста Опперпута. В октябре 1921 года в одной из перестрелок с бандитами Наум получает тяжелое ранение и несколько месяцев находится на излечении.
ПОСЛЕ окончания Гражданской войны Эйтингона направляют в одну из «горячих точек» советской страны — Башкирию. Там молодой чекист занимается ликвидацией местных банд вооруженных националистов. После выполнения задачи его отзывают в Москву, он работает в центральном аппарате ОГПУ помощником начальника отделения. Одновременно учится на восточном факультете Военной академии Генштаба. После окончания учебы попадает на работу в Иностранный отдел ОГПУ и с 1926 года под прикрытием должности вице-консула СССР в Китае отправляется в «командировку» вначале в Пекин, а затем в Харбин.
Стоит сказать, что время тогда было неспокойное. Китайские националисты вовсю конфликтовали с местными коммунистами. Поэтому «командировка» для Эйтингона оказалась не из легких. Но все же ему удалось добиться освобождения группы советских советников, захваченных китайскими националистами в Маньчжурии, и даже сорвать попытку вооруженного захвата советского консульства в Шанхае...
Весной 1929-го Эйтингона направляют в Турцию, где ему приходится добывать секретную информацию из иностранных посольств, восстанавливать резидентуру в соседней Греции.
После возвращения на родину Эйтингон какое-то время занимает должности заместителя начальника Особой группы, начальника 8-го, а затем 1-го отделения ИНО. Несколько лет работает нелегальным резидентом во Франции, Бельгии, США... Кстати, именно ему принадлежит заслуга в создании подразделения разведки, занимавшегося изготовлением фальшивых зарубежных паспортов.
В 1936 году с началом гражданской войны в Испании Эйтингон под именем Леонида Александровича Котова направляется в Мадрид. В то время главным советником по безопасности у республиканцев был сотрудник иностранного отдела Александр Орлов. Однако после его предательства и бегства в США Эйтингона назначают главным резидентом НКВД в Испании. После поражения республиканцев разведчик возвращается на родину.
22 ИЮНЯ 1941 ГОДА Эйтингон встретил в должности заместителя начальника Особой группы при Наркоме внутренних дел СССР. В первые дни войны он совместно с Судоплатовым создает знаменитую Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения. Костяк этого воинского соединения, которое было организовано на базе особой группы внешней разведки НКВД-НКГБ СССР, составляли добровольцы, прошедшие специальную подготовку для диверсионной работы.
За годы войны ОМСБОНовцы провели большое количество операций. Помогали партизанскому движению, организовали более восьмидесяти радиоигр с Абвером и гестапо. Классикой этих игр стала вошедшая во все учебники по разведке пресловутая операция «Березино».
Начиналась она так. После освобождения Беларуси в 1944 году советская разведка получила информацию, что немецкое командование предполагает наличие в белорусских лесах своих крупных воинских формирований. Узнав об этом, чекисты решили подыграть гитлеровцам, «создав» в радиоэфире воинскую часть вермахта, обремененную несколькими сотнями больных и раненых, испытывающую серьезную нужду в оружии, боеприпасах, продовольствии и медикаментах, которая пробиралась к фронту.
18 августа 1944 года от имени командира 36-го охранного полка 286-й охранной дивизии, входившей в состав группы армий «Центр», полковника Генриха Шерхорна через радиостанцию «Престол» было передано сообщение с просьбой о помощи. И хотя реальный Шерхорн находился в это время в плену у советских войск, немцы сообщению поверили.
25 августа чекисты получили следующий ответ: «Благодарим вас за ваше сообщение. Просим помочь нам связаться с этой немецкой частью». В тот же день в район озера Песчаное выехала оперативная группа во главе с Эйтингоном. В состав группы входили шестнадцать опытных оперативников, в том числе полковник Маклярский, которому отводилась роль Шерхорна, и майор Фишер, более известный как Рудольф Абель.
В ночь на 15 сентября 1944 года выставленный на подступах к базе секрет задержал двух «спортсменов», так условно именовались немецкие парашютисты. Одному удалось бежать, его задержали позже. Один из курьеров-разведчиков признался, что они были сброшены по приказу штаба группы армий «Центр» для установления связи с окруженной немецкой воинской частью. Операция «Березино» вскоре стала стремительно набирать обороты.
В ночь на 9 октября была сброшена группа из пяти человек во главе с прибалтийским немцем унтер-офицером СС Фенрихом Пандерсом из 501-го десантно-штурмового батальона. В тот же день была задержана еще одна группа из 501-го батальона СС.
В замыслы советской разведки и командования Красной Армии входили не только дестабилизация работы немецких разведорганов и авиации, не только нанесение урона немецкой армии за счет получения оружия, боеприпасов и продовольствия. Предполагалось под видом «воинской части вермахта» подвести к линии обороны немцев целый участок фронта и обеспечить его глубокий прорыв. Подобная идея была и у Отто Скорцени. Он планировал подвести «часть Шерхорна» под видом рабочего батальона военнопленных к линии фронта и ударить в тыл частям Красной Армии.
Скорцени, пославший Шерхорну четыре группы, потерял связь с двумя, а от двух стал получать данные. В результате на советские позиции регулярно сбрасывались продовольствие и боеприпасы...
...Игра продолжалась. Имитировались переходы, столкновения, потери. Радиограммы сообщали, что «боевая группа Шерхорна» медленно, но неуклонно приближается к границам Восточной Пруссии. В начале 1945 года Отто Скорцени с разочарованием констатировал, что Шерхорн движется слишком медленно, а нехватка горючего ограничила вылеты самолетов для сбрасывания продовольствия и обмундирования.
«Денно и нощно сидели радисты Скорцени, принимая сообщения от «Шерхорна», и так продолжалось вплоть до начала мая 1945 года», — так описывается эта уникальная операция в книге «100 великих разведчиков».
Примечательно, что из «Березино» возникло сразу несколько оперативных сюжетов — по линии внедрения советских разведчиков в неонацистские круги и иностранные спецслужбы.
В феврале 1945 года советской разведкой была получена информация о том, что в СССР найдены крупные и высококачественные месторождения урана. Чтобы скрыть это от американцев, Эйтингон организовывает широкомасштабную операцию по дезинформации. Как итог, американские военные ведомства более десяти лет находились в заблуждении относительно советской ядерной программы.
ОДНАКО 28 октября 1951 года в судьбе легендарного разведчика, впрочем, как и многих других сотрудников МГБ СССР, наступила черная полоса. Его арестовали по так называемому «делу о сионистском заговоре в МГБ». После смерти Сталина Эйтингона освободили, даже восстановили в органах госбезопасности, назначили на должность заместителя начальника 9-го отдела МВД СССР. Но 21 июля 1953 года последовал повторный арест. На этот раз Эйтингон был арестован по «делу Берии» и осужден на 12 лет. После освобождения бывший разведчик работал переводчиком и редактором в одном из крупных московских издательств вплоть до своей смерти в 1981 году.
Вопрос о реабилитации Эйтингона решался долгие годы. Лишь в 1991-м Главной военной прокуратурой Российской Федерации было установлено, что состава преступления в действиях легендарного разведчика за все годы службы не найдено…
Подготовил Сергей ЧИЧИЛОВ, «БН»
