Сахара и Антарктида делятся секретами
— Сергей Анатольевич, сегодня многие интернет-ресурсы пестрят объявлениями о продаже кусочков самых разных метеоритов. И цены, скажу я вам, кусаются — за грамм камня почти как за грамм золота. Неужели они столь ценны?— Цены называются самые разные. Кстати, зарубежные дилеры, чтобы продать их побольше, суммы даже занижают. Особенно если речь об опте. А в целом разброс очень большой — просят за грамм от 50 центов до 4,5 тысячи долларов. В первую очередь все зависит от количества выпавшего вещества. Если, скажем, нашли всего 200 граммов, цену диктует тот, у кого находка в руках. Если речь идет, например, о Сихотэ-Алинском метеорите весом в 30 тонн, который есть уже практически у всех коллекционеров, цена будет намного ниже. Но, конечно, главная ценность каждой такой находки научная. Физикам, астрофизикам всегда было интересно узнать, из чего состоят погибшие протопланеты. К слову, сегодня их зафиксировано свыше 30 тысяч. Интересно, что еще до 1980-х годов мы знали всего 8—10 тысяч метеоритов. А потом за 20—30 лет к этой цифре прибавилось сразу еще несколько десятков. Как это случилось? Нет, не было метеоритных дождей. Просто в один момент решили чуть получше исследовать пустыню Сахара.
— Означает ли это, что существуют места наибольшего метеоритного притяжения? И как можно опознать метеорит?
— Таких мест нет. Откуда мы это знаем? Возраст всех находок в Сахаре, как и их классификация, самый разный. То есть упали они туда не одномоментно. Просто искать черные камни на желтом песке очень удобно. А пески то и дело выносят на поверхность свои тайны. Другие типы почвы так явно своих секретов не открывают. Кстати, не меньшее количество метеоритов по той же самой причине нашли в Антарктиде — там они заметнее, лучше сохранились. К слову, антарктические метеориты особо ценны, поскольку любое практическое использование минеральных находок на ледяном материке законодательно запрещено. Определить метеорит несложно: как правило, он будет обугленным черным или коричневым, сверху с корой плавления. Но не светлым и полосатым, как морские камушки.
Высокоскоростные болиды
— В одном контекстуальном ряду со словом «метеорит» очень часто стоит еще одно — «апокалипсис». Возможно, прозвучит это несколько наивно, но насколько эти небесные тела опасны для нас?— С одной стороны, бояться вроде бы нечего — за последние десятилетия не было страшных трагедий, связанных с метеоритами. Но у страхов астрофизиков есть подоплека. Они рассчитывают траекторию движения крупных космических тел, и зачастую эти компьютерные расчеты показывают пересечение их траекторий с Землей. Тем не менее только за последние несколько лет крупные и опасные для нас небесные тела трижды проходили совсем неподалеку. Но это не означает, что беспокоиться не о чем. Вообще, падающее небесное тело переживает три стадии: то, что мы наблюдаем в космосе, — астероид, когда он, разогреваясь, летит к нам — это болид, и по достижении поверхности Земли — метеорит. К слову, болид может так и не стать метеоритом, полностью сгорев в атмосфере. Надо понимать, что средняя скорость астероидов вне атмосферы Земли — 70 километров в секунду. То есть за это время он преодолевает такое расстояние, как от Минска до Воложина.
Земные раны
— Если тот самый астероид Апофис, которым сейчас пугают землян, при заявленных размерах соприкоснется с Землей, какими могут быть последствия? И какими были самые страшные метеоритные трагедии?— Если это произойдет, катастрофа может быть планетарного масштаба. Ударная волна спровоцирует возгорание, которое выжжет территории на тысячи километров. Но самое страшное — возможная потеря магнитного поля Земли. Даже нескольких секунд будет достаточно, чтобы нарушить все земные процессы.
Самые трагические падения в истории нашей планеты связаны с так называемыми астроблемами — метеоритными кратерами, последствиями падения небесных тел. «Астро» — звезда, «блема» — рана, иными словами, «звездные раны». Зависят они от скорости падения, веса метеорита. Уже обнаружено более ста таких звездных ран. Только около 100 километров занимает Попигайская котловина в Сибири, на десятки километров раскинулся кратер и расположенное в нем озеро Эльгыгытгын на Чукотке. В Южной Африке находится кратер Вредефорт диаметром 250—300 километров. Предполагается, что весь Мексиканский залив тоже имеет метеоритное происхождение. К слову, есть астроблема и на нашей территории — в Логойске. Но в рельефе она не так выражена, как, скажем, Аризонский кратер. Тем не менее наш намного больше — семнадцать на тринадцать километров! По расчетам, камень, который сюда упал, был диаметром в 600 (!) метров и весом миллионы тонн. Но его так и не нашли — предполагают, застрял в литосфере. Удар был сопоставим со взрывом сотни ядерных бомб. Радиус разрушений — полторы тысячи километров. То есть от Урала до французской Атлантики не было ничего. На восстановление равновесия в природе потребовались миллионы лет.
— За все время на территорию нашей страны упало около пяти метеоритов. И последний, как пишут СМИ, — в Пружанском районе в начале этого года. Это так?
— Да. И в этом числе один из крупнейших мировых метеоритов — Брагинский. По Ипатьевской летописи, было это в начале тысячных годов. А вот первая находка зафиксирована лишь в 1807 году. С ней связана интересная история. Купец Ситриков в Москве на блошином рынке в лавке железного лома купил 200 килограммов очень необычного железа. Потом выяснилось, что это был обломок Брагинского метеорита. Почему необычного? Потому что наш метеорит относится к редкому типу палласитов — это когда материал железокаменный. Купец очень быстро вывез ценную находку на продажу в Лондон, и там его следы потерялись. Но впоследствии на Гомельщине нашли еще чуть больше 850 килограммов Брагинского метеорита.
Что касается последних событий, организация польских астрономов-профессионалов и любителей, которая проводит наблюдения за небесными телами, информировала меня две недели назад: ждите новостей. Они зафиксировали след болида на стыке Пружанского и Березовского районов. Пока его не нашли. Аналогичное сообщение было в январе. Районные власти даже бросили клич, призывая всех кинуться на поиски. Сам я не выезжал, так что сказать, было или нет это явление, не могу. Кроме того, подобные сообщения, если помните, были 3—4 года назад. Тогда говорили о метеорите на Витебщине. Я тогда объездил деревень пятнадцать. По рассказам очевидцев, время и число происходящего совпадали. Но меня смутило то, что все указывали на разные места. Так что с чистой совестью поиски оставил. Геология — наука точная, да и я, в прошлом геологоразведчик, могу сказать одно: не держал в руках находку — значит, не было.
КОМПЕТЕНТНО
Светлана ДЕМИДОВА, заместитель директора филиала по науке НПЦ по геологии Минприроды:
arteaga@sb.by
