На берегу реки Колымы умирал человек.
Он давно был к этому готов, смерть не раз приближалась на расстояние удара... Ему вообще очень повезло, что смог дожить до 47 лет, в то время как столько друзей, юных повстанцев, легли в землю — кто в родную, кто в эту, сибирскую... Повезло, что смог столько совершить в жизни, хотя ему не дали ни получить нормальное образование, ни путешествовать туда, куда хотелось... Его уделом стала Сибирь, климат которой медленно убивал его.
Повезло и в том, что он, бесправный ссыльный, встретил любовь, создал семью... И теперь они были рядом — жена, преданная помощница, и двенадцатилетний сын Саша, записывающий под диктовку отца, у которого уже выпадает из рук карандаш.
Да, он чувствовал, что, возможно, едет умирать в эту последнюю экспедицию на Колыму, знал, что чахотка может обостриться... Но, наверное, такая смерть была ему милее, чем медленное угасание в столице империи. Не зря он так упорно стремился сюда, несмотря на предупреждения докторов.
Но смерть не должна стать помехой.
И умирающий составляет письмо в Императорскую академию наук и распоряжение: экспедицию надлежит продолжить, как и планировалось, до Нижне–Колымска, руководство возьмет на себя вдова, Мавра Павловна Черская.
На распоряжении дата: 25 мая 1891 года. И подпись: Иван Черский.
Ивану Черскому предстояло прожить еще месяц, увидеть, как ломается лед на суровой сибирской реке, и умереть на корабле, в притоке реки Колымы с характерным названием Прорва. И вспоминать, вспоминать родную Белоруссию...
И оставить запись: «Тут умирает литвин...»
Превращение Конфузии в Викторию
На самом деле Черского звали Ян Станислав Франц. Родился он в имении Сволна Дриссенского уезда Витебской губернии, в семье шляхтича Доминика Черского герба «Равич». На этом гербе изображена дева, сидящая на медведе. Согласно древней легенде один английский король оставил свое недвижимое имущество и корону сыну, а все движимое имущество — дочери. Сын решил обойти завещание и впустил в спальню к сестре часть ее наследства — любимого медведя покойного короля. Однако принцесса укротила зверя и выехала из спальни на его спине. Девиз герба — «превращение Конфузии в Викторию», то есть поражения — в победу.
Ян Черский герба «Равич» родился в 1845 году таким слабеньким, что его крестили не в костеле, а дома. А через десять лет умер отец. Яна и его старшую сестру Михалину поднимала на ноги мать, Ксения из Кононов. Дети получили хорошее домашнее образование. Ян играл на фортепиано, хорошо рисовал, знал несколько иностранных языков. Потом отправился в Виленскую гимназию, затем — в Шляхетский институт. Настроения в Шляхетском институте были самые революционные. И когда вспыхнуло восстание 1863 года, восемнадцатилетний Ян надел инсургентский мундир. Причем он был сторонником «Лiтоўска–Беларускага Чырвонага Жонду» — наиболее радикальной группировки, возглавляемой Кастусем Калиновским.
Разгром восстания стал культурной катастрофой для Беларуси. Тысячи и тысячи талантливых, образованных молодых людей оказались за пределами родины, став знаменитыми учеными, общественными деятелями в других странах... Ян Черский оказался в их числе. Хотя поначалу его судьба представлялась сломанной вовсе. Его лишили дворянства и выслали в Омск, в штрафной батальон. Бессрочная солдатская служба — за четыре недели, проведенные в повстанческом отряде... Имения Черских конфисковали, матери и сестре Яна пришлось искать убежища у друзей...
Кстати, изначально Черского должны были сослать еще дальше — в Благовещенск, он выкупил себе Омск за пять золотых монет. Шесть тысяч верст по этапу, в кандалах... Но по дороге в Омск Ян познакомился с геологом Александром Чекановским, тоже ссыльным. Общение с ним разбудило в юноше интерес к геологии. Чекановский восторженно рассказывал об Индии, куда собирался поехать с экспедицией...
Но вокруг была Сибирь.
Здесь Черскому доведется провести двадцать два года.
Рекрут–антрополог
В Омске ждала нелегкая солдатская служба. По иронии судьбы Черскому довелось охранять так называемый Мертвый дом — страшную каторжную казарму, где за десять лет до прибытия юного ссыльного сидел Федор Достоевский.
Все свободное время юноша тратит на самообразование. Ему разрешили пользоваться библиотекой, и Черский изучает антропологию, астрономию, теорию Чарльза Дарвина... Читает по ночам при огарке свечи, прячется с книгами в заброшенной бане. Ему помогает земляк–ссыльный, библиотекарь В.Квятковский, человек энциклопедической эрудиции. Еще одна счастливая встреча — с известным омским географом Р.Потаниным, под руководством которого Черский составляет географические карты и профили Иртыша, изучает окрестности города.
Муштра и параллельно усиленные занятия наукой приводят к болезни — Черский попадает в госпиталь. Его признают негодным к солдатской службе.
Но произошло невероятное. За несколько лет ссыльный рекрут смог превратиться в настоящего исследователя. Когда в 1869 году в Омск приехал академик А.Миддендорф, ему представили самородка. Коллекция раковин пресноводных моллюсков, собранная Черским, оказалась настолько уникальной, что Миддендорф решил, что нельзя дать пропасть такому таланту. Подобные люди были необходимы — Сибирь мало исследована...
Ссыльного освобождают от обязательной жизни в казарме. Но поступить в Казанский университет не разрешили и жить в европейской части России — тоже. Наконец с помощью академика Миддендорфа Черский получает возможность переехать в Иркутск и становится писарем, библиотекарем и консерватором музея Сибирского отдела Географического общества. Весной 1873 года он возглавляет научную экспедицию на Нижнюю Тунгуску и Оленёк, ему поручают провести детальные геологические исследования районов Восточных Саян... Карта, составленная Черским, производит фурор на форуме в Венеции. Но настоящую славу принесли исследования озера Байкал. На ссыльного ученого посыпался дождь наград: малая серебряная и малая золотая медали Географического общества, золотая медаль имени Ф.П.Литке...
Мавра и Ян
В Иркутске случается еще одна счастливая встреча. У хозяйки квартиры, которую снимает Ян Черский, две дочери — Оленька и Мавра. Молодой квартирант учит девочек грамоте. Мавра оказалась особенно любознательной... Простая девочка из Сибири, она смотрела на ученого квартиранта, худощавого высокого блондина в очках, как на принца... Он был старше ее на пятнадцать лет. Как писали, «Из этой девушки православной веры, которая еле умела читать и писать, Черский вскоре смог «создать» натуралистку с выдающимися способностями к наблюдению и умению делать научные выводы».
В 1878 году Мавра и Ян поженились, через год у них родился сын Александр. Мавра Павловна сопровождала мужа в экспедициях, помогала в исследованиях. Не все было гладко... Как–то во время большого пожара сгорел дом Черских в Иркутске. Других политзаключенных освобождают, а за Яном начинают усиленно следить — состоялось покушение на императора Александра II, а Черский — «чырвонажондавец»... Ухудшается и его самочувствие, какое–то время он вынужден работать в молочной лавке, зарабатывать на жизнь, рисуя портреты...
Академия наук наконец–то добилась для Черского права свободного передвижения. Он приезжает с семьей в Санкт–Петербург. Его ждут слава и популярность. Но, по мнению биографов, в городе ему было «душно». До академии дошли слухи, что в Сибири в очередной раз нашли труп мамонта. Как эти животные туда попадали?
Тогда–то Черский и напросился в свою последнюю экспедицию. Незадолго до этого удалось навестить Белоруссию. И за полярный круг его сопровождал еще один родственник — сын сестры Михалины Г.Дуглас.
...Черского похоронили на левом берегу Колымы. Мавра Павловна продолжила экспедицию. Затем доставила исследовательские материалы в Иркутск, коллекции и записи мужа передала в Петербурге Семену Тянь–Шанскому.
Картами, составленными Черским, пользовались вплоть до 1950–х годов. Его именем названы поселок Черский на Колыме в Якутии, два горных хребта в Сибири, берег на берегу Байкала в Баргузинском заповеднике и берег реки Иртыш и другие объекты. Имя Черского носят Иркутское товарищество белорусской культуры и проезд в Москве. О нем написаны книги... В 1962–м, например, вышел том авторства А.И.Алдана–Семенова в знаменитой серии ЖЗЛ.
Послесловие о «помещице» Мавре
Но так ли безоблачно «посмертное существование»? Когда Мавра Черская после смерти мужа оказалась в Санкт–Петербурге, для нее и сына провели сбор средств. Но Черская отказалась от пожертвований, попросив передать их для помощи учащейся молодежи. Академия выхлопотала вдове небольшую пенсию. На нее Мавра Павловна отдала сына в петербургскую гимназию, а сама переехала в Витебск. Там удалось купить участок земли с разрушенными домами. Постепенно отстроив их с помощью глухого родственника мужа и взяв кредит, Мавра Павловна выменяла фольварк Казимирово в Оршанском уезде.
И тут грянула революция. 23 сентября 1919 года был подписан декрет «Об обязательной регистрации бывших помещиков, капиталистов и лиц, занимавших ответственные посты в царском и буржуазном строе». В список помещиков попала и Мавра Павловна. Ей пришлось доказывать свои заслуги и заслуги мужа... Фольварк отняли, оставив «трудовую норму». Только в 1930 году президиум ЦИК БССР принял решение восстановить М.Черскую в избирательных правах и праве на пенсию. Но самое страшное, что случилось: в 1921 году сын Александр был убит на Командорских островах, где работал директором зверофермы. Тайна его смерти до сих пор не раскрыта.
В 1935 году Мавра Черская с невесткой и внуком переехала в Ростов–на–Дону. Там воспитанница великого ученого, несмотря на возраст, вела кружки юных любителей географии, читала лекции, занималась географическими фондами музея. Умерла она в 1940 году в доме престарелых ученых в Таганроге.
