Мы часто сетуем, что белорусских писателей не знают на мировом книжном рынке. Ждем, что вот появится книга, которая прогремит... Но ведь наша современная литература явилась не на пустом месте — у нее многовековые традиции, первым белорусским писателем называют Кирилла Туровского, который творил в XII веке! Может, произведение, которого мы ждем, давно написано? Недавно в Издательском доме «Звязда» вышла книга, в которой представлен перевод предисловия Франциска Скорины к книге «Юдифь» на 64 языках мира... Там же готовится выпуск нового сборника переводов стихотворения Янки Купалы «А хто там iдзе?». Станут ли эти издания заметными для мировой культуры? И что еще стоило бы популяризовать таким образом?
Фото Евгения Песецкого.
Напоминаю, что рубрика «Четыре угла» — это четыре участника, четыре вопроса и четыре мнения. Их высказывали Алесь Карлюкевич, директор Издательского дома «Звязда», Алесь Бадак, главный редактор журнала «Полымя», Елена Лешкович, директор Государственного литературного музея Янки Купалы, и я, Людмила Рублевская, писатель, литературный обозреватель «СБ».
Какие литературные произведения и имена могут стать брендом Беларуси?
Л.Рублевская: Испанию узнают по Сервантесу и Дон Кихоту, Бельгию — по Тилю Уленшпигелю, Италию — по Данте и «Божественной комедии», Англию — по Шекспиру... А что знают из белорусской классики? Стоит задуматься, хотя бы потому, что приближается 2017 год, в котором мы отметим полтысячелетия белорусского книгопечатания и, возможно, дождемся, что Минск объявят книжной столицей мира.
А.Карлюкевич: Фактически изданный нами сборник переводов предисловия Франциска Скорины — это подготовка к чествованию этого пятисотлетия. Вот как звучит в переводе Алеся Рязанова на современный белорусский язык этот текст:
Як звяры,
Што блукаюць у пушчы,
Ад нараджэння
Ведаюць сховы свае,
Як птушкi,
Што лётаюць у паветры,
Помняць гнёзды свае,
Як рыбы,
Што плаваюць у моры i ў рэках,
Чуюць вiры свае
i як пчолы бароняць вуллi свае —
Гэтак i людзi
Да месца, дзе нарадзiлiся,
i ўзгадаваны ў Бозе,
Вялiкую ласку маюць.
Мне кажется, тут много общечеловеческого, понятного всем.
Л.Рублевская: Причем — шестнадцатый век, что нашу литературу привязывает к европейскому Возрождению... Получается прямо соперничество двух компактных текстов Купалы и Скорины, претендующих на то, чтобы представлять Беларусь. В обоих высказывается, но очень по–разному, национальная идея. Насчет стихотворения «А хто там iдзе?» мнения неоднозначны...
Е.Лешкович: А мне кажется, оно и сегодня актуально. Последнее издание «А хто там iдзе?» было в 1982 году, выросло новое поколение и читателей, и переводчиков. Поэтому и понадобилось переиздание — оно будет расширенным, добавится переводов до сотни.
А.Карлюкевич: Подобные проекты есть не только у нас, например, стихотворение Тараса Шевченко издано на 147 языках, выходил сборник переводов «Судьбы туркмена» Махтумкули, кстати, по–белорусски его пересказал Владимир Короткевич.
А.Бадак: Мы должны пропагандировать то, что стало брендом для самих белорусов. С мая прошлого года в журнале «Полымя» мы проводили анкетирование, чтобы составить топ произведений классиков. Собрали несколько сотен ответов, причем ныне живущие писатели не участвовали.
Л.Рублевская: Почему?
А.Бадак: Почти каждый из них на вопрос о любимом писателе напишет: «Я сам».
Л.Рублевская: Ну неправда...
А.Бадак: Правда! У нас доказательства есть. А по итогам опроса из литературы ХХ века в лидеры вошли «Павлинка» Янки Купалы, Якуб Колас и его «Новая зямля», Максим Богданович и «Зорка Венера» с большим отрывом. У Владимира Короткевича — «Дзiкае паляванне караля Стаха», «Людзi на балоце» Мележа, «Знак бяды» Быкова, Ивана Шамякина — «Сэрца на далонi».
Е.Лешкович: Конечно, брендом может быть и «Павлинка» — ее знают, благодаря гастролям, наверное, во всех странах мира. Но искать одно универсальное произведение у Купалы напрасно. Пускай брендом будет само его имя!
Л.Рублевская: Мне кажется, нужно что–то запоминающееся, лаконичное... Из «Гамлета» что помнят? Сцену с черепом. Дон Кихот — на мельницы с копьем едет... Вот «Людзi на балоце» можно даже не читать — уже название дает образное представление о народе. А если целую объемную поэму переводить, ее не запомнят.
А.Бадак: Не согласен! «Новая зямля» Коласа, например, может быть брендом, а ведь ее даже на русский не перевели до конца. Если бы из Шекспира мы знали только одну сцену из Гамлета, разве стал бы он для нас столь велик? И творчество Купалы не стоит пропагандировать одним
А хто там iдзе, а хто там iдзе
У агромнiстай такой грамадзе?
— Беларусы.
А што яны нясуць на худых плячах,
На руках у крывi, на нагах у лапцях?
— Сваю крыўду.
Какое представление читатель получит о Беларуси, если почитает это? Что нам хочется «звацца людзьмi»? Для нас это больной вопрос — доказать право на свою культурную самоценность. Но Скорина более адаптирован к европейскому читателю.
Л.Рублевская: Обнаружила в интернете объявление, что Саранский книжный клуб обсуждает на заседании «Дикую охоту короля Стаха». Почему Короткевич до сих пор не стал раскрученным в мире? Мы ведь любим его больше всех!
А.Бадак: Возможно, Короткевич просто немного опоздал. Жанр исторического романтизма, в котором он утвердился, достиг пика еще во времена Генрика Сенкевича и Вальтера Скотта.
Л.Рублевская: Мне кажется, писатель приходит именно в то время, которому он нужен. Может, причина в том, что переводить Короткевича очень сложно. Неужели он из писателей «для внутреннего потребления»?
А.Бадак: Может быть, и так.
Л.Рублевская: Но тогда давайте вспомним Василя Быкова! Почему бы ему не стать брендом Беларуси?
А.Бадак: Потому что мир устал от темы войны?
Л.Рублевская: Неправда. Последнюю Нобелевскую премию по литературе как раз получил писатель, рассказывающий о войне, об оккупации Франции. Может, просто в качестве бренда нации произведения о войне не совсем подходят? Поискав, можно найти что–то и у других наших классиков — у Максима Горецкого рассказ «Русский», по которому недавно снят фильм.
А.Карлюкевич: Недавно в нашем издательском доме вышел сборник рассказов Максима Горецкого в переводе на русский язык «Родные корни». Я думаю, причина нераскрученности нашей литературы прежде всего в том, что мы и сами ее не знаем.
Л.Рублевская: Я бы предложила еще стихотворение Максима Богдановича «Я хацеў бы спаткацца з вамi». Строки «Нашто на зямлi сваркi ды звадкi, калi мы разам ляцiм да зор» — очень актуальны. А из Купалы можно действительно сделать архетипического героя. Мученическая загадочная смерть, несчастливая история любви, репрессии, попытка самоубийства.
Е.Лешкович: У Купалы можно найти точки соприкосновения с любой культурой, с любой темой. Чтобы представить поэта в Финляндии, нашли у него стихотворения об этой стране.
Л.Рублевская: В биографии Скорины тоже можно найти достаточно материала для сериала и блокбастера. Сама эпоха какова — шестнадцатый век! Занимался алхимией, добывал философский камень. Изведал тюрьму и при тронах стоял, садовником работал, неудачливым купцом был, контрабандистом... А его практика как доктора! «Скарына, доктар лекарскiх навук, У доўгай вопратцы на вежы сочыць зоры»... Вот он — европейский белорус! Не зря Мирослав Адамчик и Максим Климкович создали комедию «Францыск Скарына, альбо Нагавiцы святога Георгiя», в которой Скорина — находчивый герой плутовского романа.
Иллюстрация Эдуарда Агуновича к поэме Я. Коласа "Новая зямля".
Достаточно ли знают в мире Купалу и Скорину?
Л.Рублевская: Скорину знают точно, сама биография предполагает. В Италии фреска с его изображением украшает Падуанский университет. В Кракове тоже учился, в Чехии издавал книги — в Праге много мероприятий проходит, ему посвященных. В Вильно жил... Конечно, в Москву съездил не совсем удачно — печатные книги там посчитали ересью.
А.Карлюкевич: Безусловно, это личность европейского масштаба. Оценки Скорины совпадают с ценностями всех, кто стремится к гуманизму.
Е.Лешкович: Еще при жизни Купалы, в 1932 году, Публичная библиотека в Бразилии была названа его именем. Сегодня памятник ему стоит вместе с памятниками Уитмену и Шевченко в Эрроу–парке Нью–Йорка. В Индии центр белорусской культуры носит имя Купалы. В Советском Союзе его памятные знаки были во всех республиках. Но вот всего два года назад открыли мемориальную доску в Риге. В 2012 году имя Купалы было присвоено площади в израильском городе Ашдот.
А.Карлюкевич: Замечу, что именно к изданному нами тексту Скорины всегда тянулись переводчики. Кстати, в нашем издании есть совпадения с книгой переводов Купалы — например, на вьетнамский язык и там и там перевел Тхуи Тоана, председатель союза переводчиков Вьетнама. Откликнулись многие известные в своих странах писатели: Чингиз Аглу Али, Владимир Берязев, Тарас Лучук, Эдвард Милитонян, Гао Ман, Хазан Тхазеплов.
Е.Лешкович: Но надо признать, что своих классиков в других странах постсоветского пространства популяризуют активнее, чем мы — своих.
А.Карлюкевич: Да, казахского классика Абая издают сегодня на всех языках мира. Делают новые переводы и трилогии Мухтара Ауэзова «Путь Абая».
Е.Лешкович: Точно так, как россияне организовывают переводы Пушкина, о котором говорят «наше все». Мы, мягко говоря, не в выигрышном положении.
А.Бадак: Я знаю, что новую биографию Купалы пишет посол Республики Азербайджан в Республике Беларусь. Его особенно интересует загадка смерти Купалы.
Е.Лешкович: Обязательно с ним свяжусь!
Иллюстрация Юрия Яковенко к повести В. Короткевича "Дзікае паляванне караля Стаха"
Как популяризовать творчество классиков?
А.Бадак: Вместе с произведением нужно раскручивать биографию автора. Не знаю, как вы относитесь к фильму «Я, Франциск Скорина», главную роль в котором сыграл Олег Янковский, я несколько раз его пересматривал... Вот снять бы сегодня такой же интересный фильм о Янке Купале!
Е.Лешкович: Помню две попытки. Вначале работал над синопсисом для фильма Вячеслав Бондаренко, но работу не завершил. Не так давно взялся Виктор Лабкович, продюсер и один из сценаристов фильма «Следы апостолов». Вначале было много несуразностей в сценарии, но надо отдать должное этому человеку — он прислушивался к нам, много работал с архивами, планомерно, почти полгода. Получился увлекательный сценарий. Но и этот фильм не был снят. Комиссия при Министерстве культуры отдала предпочтение другому сценарию, о судьбе похищенной азербайджанской девочки.
Л.Рублевская: Мне кажется, сценарий о Янке Купале должен обладать преимуществом в национальном конкурсе!
Е.Лешкович: Как раз перед нашей встречей я вела переговоры со словацкой стороной о проекте «По следам Купалы в Словакии». Он будет посвящен визиту поэта в Словакию, который состоялся 80 лет назад. В планах — проехать именно по тому маршруту, начиная с Братиславы, сравнить наши впечатления и впечатления Купалы.
А.Бадак: Нужно начать со стимулирования переводов. Например, «Запiскi Самсона Самасуя» Андрея Мрыя никто никогда не переводил, а это очень интересное произведение! К большому сожалению, сегодня в основном на иностранные языки переводят себя сами белорусы.
Е.Лешкович: В Беларуси должны быть структуры для поддержки переводов наших писателей за границей! У переводчика должна быть мотивация — пускай не заплатят, так хотя бы напечатают, пригласят на семинар...
А.Бадак: Как французское посольство берет на себя роль посредника в переводах французских авторов. Нужно сказать еще и о качестве перевода — им можно загубить всякий интерес к оригиналу.
Л.Рублевская: Тот же Купала очень разный, его можно представить и как поэта–пророка, и как автора проходных стихов. А то мы спохватываемся, только когда нам на наши ценности укажут со стороны. Вот пока собираемся, снимут о Скорине фильм в Голливуде или в Литве, Польше, Чехии... И станет он там только польским, литовским, чешским деятелем.
Отвечают ли вызовам современности персоналии Скорины и Купалы?
Л.Рублевская: Предисловие Франциска Скорины отвечает этим вызовам очень удачно. Это фактически призыв к сохранению национальной самобытности, культурной идентичности народов.
А.Карлюкевич: Скориновед Алесь Суша в предисловии к сборнику написал: «Усё гэта дазваляе сказаць пра агульнасусветны характар творчасцi Францыска Скарыны i пра яго ролю ва ўваходжаннi айчыннай культуры ў агульначалавечы культурны працэс».
Л.Рублевская: А вот насчет стихотворения Янки Купалы «А хто там iдзе?» сомнения есть. Оно не совсем способствует созданию имиджа современного белоруса–европейца. Как высказался Адам Глобус, все народы несут свою правду и только белорусы — «крыўду», обиду.
Е.Лешкович: Мне кажется, это стихотворение не нужно защищать. В нем Купала и сам отвечает на этот вопрос: «Сколько можно ходить в лаптях? Нужно уже людьми зваться!»
А.Бадак: Творчество любого классика можно адаптировать к эпохе.
Л.Рублевская: Показательно, что на всемирный уровень выходят писатели, призывающие любить свою родину, свою культуру. Вот ответ тем, кто считает, что мы можем стать интересными «универсальным произведением», не привязанным к белорусскому. Всем понятна любовь к своему народу параллельно с уважением к другим.
Мнение эксперта
Александр Суша, заместитель директора Национальной библиотеки по научной работе:
— Скорина и Купала — своеобразные культуртрегеры, создатели белорусской культуры. Один — в эпоху классического Возрождения XVI века, другой — представитель белорусского культурного возрождения начала ХХ века. Каждый отражает особенности своей эпохи. Эпоха Скорины — эпоха универсалий, личностей вроде Леонардо да Винчи. Скорина воплощает развитие не только национальной литературы, но и языка, изобразительного искусства, философии, религиозной мысли, предпринимательства и науки. «А хто там iдзе?» Купалы — это фактически манифест новой белорусской литературы ХХ века. Скорина связывает нашу культуру с культурами других европейских народов, не только славянскими... В его наследии синтезированы античная, христианская, иудейская, восточнославянская, латинская традиции. И рядом с этой универсальностью мы находим национальные черты. Это яркий выход белорусской культуры на международную арену, та самая претензия «людзьмi звацца», о которой скажет Купала в начале ХХ века. Скорина известен в мире иногда даже больше, чем в Беларуси, научное исследование его наследия началось польскими, российскими, чешскими учеными. Ему установлено много памятных знаков, ведутся переговоры о появлении таких в Москве и Санкт–Петербурге. Имя великого полочанина носят учреждения во всем мире, вспомним и символику Скорины: его портрет, знак «сонца месяцовае» — изображение соединенных солнца и луны, — активно использующийся белорусскими общественными организациями за границей. Факсимильное издание книг Скорины, над которым мы работаем, попадет в национальные библиотеки более 30 стран мира. Замечу, что белорусские шедевры ХХ века вроде «Новай зямлi» или «Палескай хронiкi» прежде всего принадлежат национальной культуре, за исключением, может быть, прозы Василя Быкова. Скорина же универсален.
rubleuskaja@sb.by
Советская Белоруссия № 27 (24657). Четверг, 12 февраля 2015
