«Как прекрасен мир!» — подумал первый весенний Листок, едва проклюнувшись на Клене. Нежные лучи утреннего солнца осторожно ласкали его, а теплый ветерок играл с ветвями, заставляя трепетать от удовольствия.
Каждый день на заре соловей будил Листок прекрасной трелью, а после заката серебристый ручеек убаюкивал своим чудесным журчанием.
«Я не одинок!» — думал Листок, слушая робкий шелест своих собратьев, который с каждым днем становился все явственней и громче. Молодые листочки пели свою песню, встречая каждый новый день.
— Как прекрасен этот мир! — словно шептали они, радуя взгляды прохожих.
Чем сильнее пригревало солнышко, тем больше тянулся к нему Листок, наливаясь силой и разворачиваясь во весь рост.
Люди часто прогуливались у берега ручья, любуясь чудесным пейзажем. Больше всего Листок обожал, когда по вечерам к дереву приходили влюбленные и подолгу сидели, обнявшись и что-то тихо шепча друг другу. Глядя на них, Листок чувствовал смутное волнение.
«Я нужен им!» — с гордостью думал он…
Иногда под деревом собирались шумные компании, и Клен начинал дрожать от страха.
— Почему ты дрожишь? Ведь мы нужны им! — спрашивал Листок у дерева.
— К сожалению, жизнь не всегда так прекрасна, как тебе кажется… Но ты еще слишком молод, чтобы думать об этом, — отвечало дерево, много повидавшее на своем веку.
Однажды Листок почувствовал, что ему не хватает дыхания: какие-то люди, взяв в руки перочинный нож, высекли на теле дерева свои имена. Клен плакал, и прозрачные слезы текли по его стройному стволу…
— За что? Почему они так жестоки — ведь мы приносим им радость! — страдал Листок вместе со своим деревом. Теперь он понимал, о чем говорил ему Клен.
Но это было только начало: возле ручья по вечерам постоянно вилась мошкара, привлеченная сыростью и теплом, и прохожие часто безжалостно ломали гибкие ветви, чтобы хоть как-то защититься от укусов, а затем равнодушно бросали их за ненадобностью. Каждый раз при этом Клен вздрагивал от боли, а Листок трепетал от страха:
— Как хочется уцелеть! Ведь жизнь только началась, и она так прекрасна! — повторял он, словно молитву.
— Ничего прекрасного! Ты просто глупец! — послышался как-то голос с соседней ветки. — Настанет осень — и все мы умрем, превратившись в грязь под ногами… Если только эти несносные людишки, палящее солнце и проклятый ветер не погубят нас раньше времени.
— Нет, я не верю тебе! Мы здесь не случайно, а для того, чтобы нести свет и радость людям!
— Кому? Этим ничтожным, дрянным созданиям? Как жаль, что я не ядовит, а то показал бы им…
Листок прислушивался к этим словам, любуясь серебристым ручейком. Под сенью Клена как раз расположилась стайка детворы, надежно укрывшаяся от жгучего солнца.
— Посмотрите, кто-то вырезал буквы на коре… Давайте замажем их глиной! — услышал он чей-то голос, и нежные детские ладошки принялись старательно исправлять нанесенный кем-то вред.
— Почему одни люди так добры, а другие — так жестоки? Ведь, на первый взгляд, природа создала их по единому образу и подобию? — размышлял Листок. — Почему кто-то способен накормить и приласкать бродячего щенка, в то время как иные в лучшем случае пнут его ногой, а то и вовсе бросят в воду, при этом забавляясь чужой бедой?
Теперь Листок знал и то, что люди бывают так злобны не только по отношению к окружающему миру, но и друг к другу. Сколько раз ему приходилось слышать бранные слова, видеть пощечины и даже драки, происходящие иногда на берегу ручья.
— Непонятно, зачем же тогда Господь Бог наделил их разумом, равного которому не имеет ни одно живое существо, и речью, дающей возможность так хорошо понимать друг друга? Ну почему люди часто не замечают, что мир прекрасен, просто жить нужно в гармонии с ним, в гармонии друг с другом, а главное — в гармонии с самим собой? — недоумевал он, задавая свои вопросы старому Клену.
— Я не знаю, не знаю, — шелестел в ответ Клен, — такова жизнь, дружок. Слишком странные вопросы для столь юного создания. Просто живи — и все!
— Эй, там, наверху! Ты опять взялся за свое, несчастный романтик? Чем забивать голову разной чепухой, подумай лучше о собственной шкуре! А то, не ровен час, зазеваешься — и будешь сожран какой-нибудь гусеницей! Нам бы до осени продержаться…
Листок ничего не ответил, лишь еще сильнее задумался.
Наступило лето, и солнце припекало все жарче и жарче. Люди часто прятались от его палящих лучей под сенью Клена. Иногда жара становилась столь невыносимой, что дереву приходилось несладко. Теплые дожди были просто спасением: они отмывали до блеска каждую веточку, каждый листочек, заставляя их сиять с новой силой.
— И все же мир прекрасен! — снова и снова восклицал Листок, забывая в эти минуты о многодневных засухах и жажде.
— Чему радуешься? С каждым мгновением осень приближается, а вместе с нею наша погибель! Посмотри, что проклятое солнце уже сделало со мной…
Глянув на соседа, Листок заметил некрасивые темные пятна, испещрившие еще недавно такую гладкую поверхность, и ему стало грустно.
— Давай не будем думать об этом! Послушай лучше, как прекрасны трели соловья!
— А ну его, этого прохвоста… Он меня на днях всего истоптал, негодник, — послышалось знакомое ворчание.
…Дни летели за днями, и вскоре Листок стал замечать, что некоторые его собратья постепенно меняют свою окраску.
— Как они красивы! Какой сюрприз! — радовался он.
— Глупец! Это первые признаки надвигающейся катастрофы! — твердил Сосед.
— Я не верю тебе! Такая красота не может предвещать ничего плохого!
…Вскоре, любуясь своим отражением в воде, Листок начал замечать, что прекрасные багрово-золотые краски постепенно заливают его ярким румянцем.
Многие прохожие, глядя на клен, останавливались, не в силах скрыть восторга: зрелище и впрямь было завораживающим!
Листок представить себе не мог, что Клен будет так великолепен. Наверняка даже самому искусному художнику не хватило бы фантазии и красок, чтобы сотворить такое чудо и поспорить с природой.
— Как же я хорош! Еще прекраснее, чем прежде! — снова и снова восклицал Листок. — Я же говорил, что жизнь только начинается!
— Оглянись вокруг, мечтатель! Разве ты не замечаешь, что многие собратья уже покинули нас? Эта красота просто злая шутка… Природа издевается над нами. Она, словно нарочно, позволяет на прощанье расцвести пышным цветом, чтобы вскоре покрыть бурыми пятнами, сморщить и бросить лицом в осеннюю грязь… Разве ты не слышал этого в трелях соловья, в журчании ручейка, в шуршании ветвей старого клена? Они твердят, что все не вечно в этом мире и все мы здесь лишь случайные гости. И каждому отпущен свой срок…
— Ну почему ты всегда так мрачен? Я не хочу больше разговаривать с тобой! — воскликнул Листок и замолчал.
Однако, глядя на ветви старого Клена, он чувствовал: в словах Соседа есть некая правда — добрый друг ветер теперь превратился в злейшего врага, уносящего в неизвестность все новые и новые жертвы…
Многие листочки и правда падали в осеннюю грязь, но Листок не хотел смотреть вниз. Зато он часто видел, как люди бережно поднимали с земли некоторых собратьев, разглаживали их и уносили куда-то, улыбаясь.
...Проснувшись как-то утром, Листок не услышал рядом такого знакомого и ставшего уже привычным ворчания Соседа… Наверное, ночной бродяга ветер исполнил-таки свою угрозу и унес его куда-то далеко-далеко…
— А может, он унес его в чудесную страну, где вечная весна и светит солнце? — мечтал Листок.
Он все еще продолжал радовать своей красотой окружающих и был счастлив.
Однако листьев на Клене становилось все меньше и меньше. И этого уже нельзя было не заметить. По ночам подмораживало, и многие соседи покрывались бурыми некрасивыми пятнами, грустно съеживаясь на глазах.
«Нет, со мной этого не случится… Не хочу! Ведь я не мог появиться в этом мире лишь для того, чтобы просто сгнить в грязи!» — думал Листок.
— Спаси меня, дорогой Клен! — молил он.
— Не могу, Листок, не могу…
— Пощади меня, ветер!
Но ветер лишь сильнее завывал в ответ, сотрясая ветви.
— Милый ручеек, спаси меня!
Ручеек что-то грустно звенел в ответ о бренности нашего бытия. Бродяга ветер, словно в отместку за дерзкую просьбу, сорвал Листок с Клена и бросил оземь. Затем, словно сжалившись, приподнял немного и плавно опустил в холодные воды ручья.
Ручеек нес Листок по течению и думал о его просьбе. Чем он мог помочь этому чудаку, которого уже успел полюбить?
…Листок почувствовал, как его прибило к берегу. Наступала ночь. Легкий мороз сковал воды ручья, и под утро Листок смотрел на мир сквозь тонкую призму льда. Солнечные лучи, преломляясь, дарили ему яркие искры света.
Некоторые люди, гуляющие у ручья, с интересом останавливались и подолгу любовались прекрасным багрово-золотым листком клена, вмерзшим в лед и каким-то волшебным образом до сих пор сохранившим свою красоту.
…Листок чувствовал, что постепенно замерзает. Мысли его были о жарком лете, о волнующей весне…
— Спасибо тебе, ветер, спасибо, милый ручеек, что не дали мне превратиться в черную грязь под ногами. Я по-прежнему красив и радую взгляды прохожих. О чем еще можно мечтать? А может, придет весна, и тогда…
— Папа, папа, посмотри! Как красиво! Я хочу его, хочу! — услышал он вдруг детский крик и радостно затрепетал от волнения. Чьи-то руки осторожно извлекли его изо льда, разгладили на теплой ладони.
— А еще я хочу вон ту рябиновую веточку. Вместе с ягодками…
* * *
…Через некоторое время кленовый Листок уже стоял в красивой вазе в окружении таких же, как он сам, собратьев. Ваза находилась в теплой гостиной на самом видном месте. Все, кто приходил в дом, имели возможность любоваться чудным осенним букетом.
Иногда, когда холодный зимний ветер врывался в комнату через открытое окно и касался Листка, тот тихо шелестел: «И все-таки жизнь не так уж плоха: она прекрасна!»
