В отличие от большинства телеколлег Сергей Дорофеев редко остается нейтральным наблюдателем жарких дискуссий, возникающих в его ток–шоу каждый понедельник. Скрывать эмоции в эфире — не в его правилах. За счет этого и программа выигрывает в зрелищности и остроте, и сам Сергей заслужил репутацию одного из лучших ведущих нашего телевидения. Очередное подтверждение тому — новый телепроект ОНТ «Выбор +», где Дорофеев все так же не избегает неудобных вопросов и не опасается поднимать рискованные темы. Однако вне эфира он по–прежнему демонстрирует ставшую столь редкой для сегодняшних телезвезд сдержанность, вежливо, но решительно уклоняясь от разговоров обо всем, что не имеет отношения к его телевизионному «Выбору».
— Слышала от ваших коллег, Сергей, что для подготовки выпусков своей новой программы «Выбор +» вы используете личный архив, который собирали целых 11 лет...
— Архив — это громко сказано. Так, заметки на полях. По–моему, это нормальная практика в работе любого журналиста. Источников информации сегодня очень много. И практически каждый из них в той или иной степени ангажирован. Для того чтобы получить трактовку, наиболее близкую к истине, лучше всего работать с информацией самому. Но мой архив — отнюдь не традиционные тяжеленные папки на полках, скорее коллекция наиболее значимых фактов нашей недавней истории, чьи–то любопытные высказывания на определенную тему...
— И какое главное впечатление 2010 года вы там сохранили?
— Я очень рад, что практически все, что делал в эфире в нынешнем году, диктовалось только моей позицией и только моим желанием. Хотелось бы и на будущее пожелать себе такой профессиональной свободы. Хотя свобода порой чревата разными последствиями...
— Судебными разбирательствами, подозреваю? Иногда вы позволяете себе очень смелые высказывания в студии...
— Не хотелось бы выглядеть самоуверенным, но чаще удается предвосхищать вероятные тяжбы. Правда, не всегда...
— Можете отметить нечто такое в уходящем году, что вас удивило? В людях, например?
— Знаете, как–то перестал я удивляться. Хотя... В процессе подготовки к эфирам обнаружил, как много у нас в стране порядочных людей, несмотря на то, что с этой порядочностью подчас непросто живется. Людей, честных в своей профессии, активных, с четкой жизненной позицией, не опасающихся ее высказывать, даже если она не совпадает с мнением большинства. Это очень яркие люди, настоящие личности. Еще год назад я думал, что таких меньше.
— А о самом себе узнали что–нибудь новое? Вдруг выяснили, что можете работать без сна сутки напролет?
— Ну, это я узнал давным–давно. Теперь разве что лишний раз убедился, что в работе журналиста не бывает мелочей.
— Пристальное внимание к мелочам требует максимального времени. Хотя бы на книги оно у вас еще остается? Могли бы выбрать книгу или фильм года?
— Сейчас практически все, что смотрю или читаю, так или иначе связано с профессией. Когда работаешь в кадре, важно глубокое знание темы. Читаю много — лишних знаний ведь не бывает. Но в основном художественную литературу и публицистику: мнения, очерки, комментарии...
— Вижу, не скрываете, что человек вы амбициозный...
— Это как посмотреть. Все мои амбиции диктуются не карьерным ростом, а желанием совершенствовать себя — как человека, журналиста...
— И кто же определяет степень вашего «совершенства»?
— Я жуткий самоед. Так, как сам могу «сожрать» себя за что–либо, едва ли способен кто–то еще. Стараюсь себе не врать. Стараюсь себе не нравиться.
— Что значит — стараюсь?
— Бывает, конечно, когда ловишь себя на мысли: а здорово ты все–таки это сделал! Но проходит время — и понимаешь: да ничего особенного ты не совершил. Такие мысли радуют: значит, есть еще куда двигаться дальше.
— К слову, вы все еще преподаете?
— Нет — ушел отовсюду. Ни в БГУ, ни в Институте парламентаризма и предпринимательства никаких лекций больше не читаю — не хватает времени. Но очень хочу вернуться к этой работе. Студенчество — особая среда: разнородная, амбициозная, где–то циничная, даже агрессивная в своих заключениях и требованиях. Но этим она и интересна. Мне очень досадно, что многие из моих бывших студентов покинули Беларусь и уже едва ли вернутся. Я их не виню. Уехали ребята с очень приличным интеллектуальным багажом, несмотря на свой юный возраст. Да, они максималисты и порой склонны к поспешным суждениям. Но мы их потеряли. Потому что не смогли вселить в них уверенность. Как мне кажется, мы еще недооцениваем эту проблему...
— А вам самому хотелось когда–нибудь поискать счастья на стороне?
— Перед тем как руководство ОНТ предложило мне попробовать себя в «Выборе», вполне серьезно размышлял на тему отъезда. То, чем я занимался тогда, перестало казаться интересным, возникло ощущение «потолка»...
— Как я поняла, сейчас вы вспомнили программу «Серебряный граммофон»... Кстати, вы хотя бы догадываетесь о количестве своих поклонниц? На интернет–форумах обсуждают ведь не только ваши передачи, но и то, свободно ли ваше сердце, например...
— Позвольте, я не буду отвечать на этот вопрос. Не потому, что хочу создать вокруг себя некую атмосферу загадочности. Я действительно убежден, что мой личный статус, расположение мебели в моей квартире, мои сны и мое окружение — все это касается только меня. По–моему, откровенничать о таких вещах — все равно что вынести входную дверь у себя дома.
— Тем не менее немало ваших коллег давно это сделали и комфортно себя чувствуют без каких бы то ни было дверей.
— Видимо, им требуется больше внимания. Но мне хватает и того, что есть. Я работаю не за популярность, а за свою фамилию. Она вкупе с моей репутацией значат для меня очень много.
