Шаолинь, сколько чудесных историй тебя прославляют.
Такое искусство единственное в мире.
Храм Шаолинь известен всему свету, его история вечна.
Храм Шаолинь роскошен.
Сотни лет прекрасному храму,
Расположенному в чудесном месте, на склоне горы Суншань.
Каждый человек о нем мечтает.
Это родина боевого искусства.
Очаровательное место, известное всем.
И всеми прославляемое.
Шаолинь, Шаолинь…
С этой мелодичной, но боевой по духу песни начинается фильм «Храм Шаолинь», широко распахнувший для нас окно в увлекательный мир восточных единоборств. Не полутайком на зажеванной в хлам видеокассете, а по Первой программе Центрального телевидения. Ушу, карате и другие некогда запретные виды борьбы в конце 1980‑х молниеносно стали доступны и популярны. Время пролетело незаметно, и в эти дни культовому боевику исполняется 40 лет.
Культурный обмен
Когда в эпоху горбачевской перестройки «Клубу путешественников» стало тесно в старом формате, в выходном дневном эфире появилось его приложение «Вокруг света». Телеальманах вполне соответствовал духу ускоряющегося времени. Был рассчитан на молодое поколение. Искал новые темы, а главное, не томил академическими говорливыми посиделками, а сразу брался за дело — показывал кино. С тех пор многое забылось, «Храм Шаолинь» — нет. Поделенный на 15‑минутные еженедельные отрезки боевик оказался увлекательным путешествием к истокам восточных единоборств, культурным явлением, а для кого‑то даже первым уроком мастерства.У нашего знакомства с фильмом своя предыстория. Незадолго до его появления по советским экранам прошла передача о японских боевых искусствах «Бусидо: путь воина». Авторы в студии подробно и популярно рассказывали о жизни самураев, обильно разбавляя словесную теорию фрагментами фильмов. Программа вызвала огромный интерес и по просьбам телезрителей повторялась дважды. Вместе с бусидо дальневосточные боевые традиции вышли далеко за рамки «Клуба путешественников».
Тем временем после долгого перерыва наметилась оттепель в советско‑китайских отношениях. Визит генсека Горбачева в Поднебесную ознаменовал собой новую эру не только в политике, но и возродил активный межкультурный обмен. Так, среди прочего на общесоюзном телевидении и появился боевик «Храм Шаолинь» и его продолжения. Вероятно, покажи эти фильмы сами по себе, без фрагментарной нарезки, как это получилось в формате альманаха «Вокруг света», они не вызвали бы такого ажиотажа среди подростков. Кто успел, тот увидел, остальные прохлопали мимо. А вот еженедельные регулярные показы «по чуть‑чуть» разогрело сарафанное радио. И даже пропустившие первые передачи подтянулись, значительно увеличив аудиторию.
Гроза окрестностей
Требовательное советское телевизионное начальство, очевидно, не зря выбрало «Храм Шаолинь» среди десятка ему подобных. Художественный сюжет одной из древних фресок о том, как 13 монахов спасли китайского императора, так ловко и умело вмонтирован среди технических деталей реальных тренировок, что неискушенные советские зрители смотрели историю почти как документальное кино о боевой китайской культуре. К тому же и повод подоспел практичный.Спрос на восточные единоборства в конце 1980‑х определялся не только спортивным интересом. Обычные мальчишеские противостояния в городах и деревнях, сотрясавшие соседские дворы еще в 1970‑е, сменились новой опасной тенденцией. Появившиеся коммерческие структуры (а с ними и люди при деньгах) стали мишенями организованной преступности. Неспокойная обстановка на улицах ряда городов обострила насущную необходимость уметь за себя постоять. Боксерские и борцовские секции переживали подъем, однако насыщенные эффектными приемами модные фильмы про восточные единоборства стимулировали интерес к более экзотическим видам.
Увиденное на экране простые пацаны были готовы сразу применять на практике! Времена искусных фехтовальщиков‑мушкетеров сменились азартными играми в карате или ушу (кунг‑фу)… С криком «Кия!» возбужденные недоросли крушили доски от овощных ящиков и ломали окрестные деревянные заборы. Из ножек старых табуреток делали кустарные нунчаки, стремясь освоить владение опасными штуковинами, совершенно не задумываясь, что изготавливают предметы, приравненные к боевому холодному оружию! Мысль в эту сторону у многих даже не шла. Ведь в одном из фильмов про Шаолинь главный герой едва ли не в шутку во время тренировки в лесу случайно изобретает нунчаки, сломав бамбуковый ствол топором. Все это казалось просто новой игрой.
Притча про удалых бойцов
Наши юные последователи видели в «Храме Шаолинь» только тренировки и драки. Их записывали на видео, пытались копировать, подражать.О том, что, изучая боевые искусства, человек должен в первую очередь победить себя, свои слабости и лишь в крайнем случае — внешних врагов, не задумывались.
Детской наивностью они похожи на главного героя! Зачем мне теория? К чему ограничения, правила, слова?.. Давайте тренироваться, покажите прием, научите, куда бить... Вперед, в атаку! Может быть, это беда всех бойцовских фильмов, где часто сложное предстает простым? Годы тренировок умещаются в быстротечные минуты, а финальная сцена намеренно растягивается. Зритель должен смаковать каждый удар...
Драк в восточных боевиках действительно много. Мордобития заметно больше, чем в привычном нам европейском или индийском кино. Бои один на один, толпа на толпу, один против толпы. Схватки с разными видами оружия динамично и эффектно сняты в разных ракурсах. Мирская философия, с которой живут монахи, проходит фоном, таким же, как природные красоты тамошних мест. Вопреки нашим давним, для многих детским впечатлениям «Храм Шаолинь» скорее не познавательное кино, а развлекательное — искусно экранизированный миф. Притча о силе духа удалых бойцов.
Лицо с экрана
При огромном выборе подобной кинопродукции остается только удивляться прозорливости советского телевидения. В далекие 1980‑е нам показали фильм с Джетом Ли. Нынче признанный актер и мастер восточных единоборств в «Храме Шаолинь» выдал великолепный дебют. 18‑летний Ли еще не имел своей «реактивной» англоязычной клички «Джет», а выступал под настоящим именем Ляньцзе.
Не подозревавший о своей грядущей славе талантливый молодой спортсмен сыграл искренне и задорно, с присущим юношеству азартом и шаловливой улыбкой. Нашим зрителям было совершенно невдомек, что за плечами этого веселого парня многолетние годы изнурительных тренировок, а путь на экран ему открыли спортивные победы. Что перед ними не артист, играющий бойца, а профессиональный мастер ушу.
Обаяние Ли стало важной составляющей общего успеха. Очевидно, именно тогда он выбрал свой путь, непохожий на вечного борца с несправедливостью Брюса Ли или без меры шалопаистого Джеки Чана.
Вероятно, так уже не снимают. Давние фильмы про Шаолинь лишены фантазийного размаха, хотя в них тоже хватает сцен, где глаз не успевает за скоростью рук, а герои парят над землей словно птицы. Современное поколение, воспитанное на компьютерных эффектах, воспримет подобные нечеловеческие полеты и отчаянное рубилово как искусственные картинки. Давно замечено, у каждого времени эксклюзивный взгляд на одни и те же вещи или события. В конце ХХ века бойцовские сцены воспринимались совершенно иначе. Все, конечно, понимали: без комбинированных съемок и кропотливой работы в монтажной дело не обошлось, но основные бои принимались за чистую монету, как, собственно, и было на самом деле.
Зрители верили в сверхвозможности человека и абсолютно искренне восхищались отточенным до совершенства мастерством, удивляясь притом, как участники потрясающе орудовали мечами и копьями, умудрялись в долгих драках не поубивать и не покалечить друг друга.
Все отдавали должное постановщикам драк — экшен‑хореографам. Ведь речь идет именно о хореографии! Фактически о театре! Где актеры не устраивают дворовые потасовки, а выполняют точные па, годами отточенные, словно в балете.
Таким несколько документально‑театральным и было наше первое знакомство с монастырем Шаолинь. Приятным и незабываемым. В художественном фильме, который оказался более чем выдуманной историей.
Возрождение традиций
Расположенный в Центральном Китае монастырь Шаолинь основан в 495 году. Согласно легенде в 620‑м 13 местных монахов помогли императору Ли Шиминю удержаться на престоле. Именно эти события положены в основу фильма «Храм Шаолинь». За верность государь пожаловал монастырю высочайшие привилегии, и храм смог развиваться как центр боевых искусств.
На протяжении столетий Шаолинь знавал разные времена. После Второй мировой войны на развалинах монастыря жили всего семь монахов, из которых лишь трое были знакомы с шаолиньскими боевыми искусствами. Возрождением былой славы озаботилось государство, привлекая многих народных мастеров ушу, практикующих традиции Шаолиня.
В 1982 году, после выхода художественного фильма, древняя история добавила ярких современных красок. На волне популярности в монастырь пришло много новых молодых послушников. Шаолинь быстро разросся, превратился в один из центров не только боевых искусств, но и международного туризма.
КСТАТИ
Несмотря на большой опыт и спортивные успехи, Джет Ли не рассматривает боевые искусства в первую очередь как средство самообороны. Если возникает необходимость, вместо того чтобы играть в героя‑одиночку, актер предпочитает вызвать полицию.
История без продолжения
Трилогия о монастыре Шаолинь определила не только актерское будущее Джета Ли, но и подарила первую любовь. С Хуан Цюянь они были знакомы с детства, тренировались в одной спортивной школе. Симпатичная девушка приняла участие в двух фильмах о Шаолине. Когда в 1985‑м во время съемок третьей картины Ли попал в аварию, сломал ногу, и даже встал вопрос о его дальнейшей карьере, преданная Хуан много времени заботливо опекала парня в больнице. В это же время девушка стала своей в доме актера. В 1987 году молодые тайно зарегистрировали брак, не уведомив родственников и друзей, не устроив никакой свадебной церемонии, и только после регистрации сообщили об этом родителям.
Творческий простой Ли на родине заставил молодоженов перебраться в США. Любящая Хуан отправилась с мужем за океан на седьмом месяце беременности. Пока Джет Ли пробивался по голливудским коридорам к мировой славе, она растила двоих дочерей. Красивая история, достойная кино, закончилась, однако, несколько лет спустя. Супруги развелись, и каждый уже много лет живет своей жизнью.
СКАЗАНО
Сыгравший в «Храме Шаолинь» мастера‑учителя Юй Хай так подчеркнул свое профессиональное кредо: «Я не работаю в индустрии развлечений, я занимаюсь боевыми искусствами. Актерство — это лишь малая часть жизни, а боевые искусства — это то, чем я занимаюсь всю жизнь».
