Декорации к одному спектаклю занимают 2—3 фуры.
…На часах — 8 утра. Передо мной — театр оперы и балета. Заведующий сектором охраны труда Ростислав Слабошевич с ходу вводит в курс дела: «Рабочие сейчас монтируют декорации, надо проследить за процессом». На сцене все кипит — настоящая драматургия жизни. Служба эксплуатации сцены устанавливает балетную фуру, параллельно завозятся декорации к завтрашней опере «Царская невеста», а рабочие приступают к монтажу «Лауренсии». Чтобы понять объем работы, достаточно сказать, что декорации к одному спектаклю занимают 2—3 фуры. «Сегодня справимся быстро, — Ростислав Слабошевич смотрит на часы. — С точки зрения декорационного оформления этот спектакль несложный. Чего не скажешь о постановках «Турандот», «Набукко»: их монтаж занимает до 7 часов».
Во время установки декораций все правила охраны труда строго соблюдаются, как на строительном объекте. У каждого должны быть надеты защитные каски, предохранительные пояса, комбинезоны. Никаких поблажек. Ведь, например, чтобы установить некоторые элементы, рабочим приходится работать на семиметровой высоте.
Замечаю, что здесь несколько пультов управления. На них сотрудники, словно пилоты самолета, управляют всем действием не только на сцене, но и за ее пределами — какой задник и когда опустить, какой свет и куда направить, как передвинуть элементы сцены, какого артиста пригласить.
Ростислав Слабошевич уже торопится на репетиции: «Видите, в коридорах расстелены ковры? Все в целях безопасности, чтобы артисты не застудили ноги». Заходим в репетиционный класс. Играет музыка. Солист балета кружится в танце. А Ростислав Вячеславович шепчет, указывая на ящик с канифолью: «Артисты натирают ею балетную обувь, чтобы не поскользнуться. И еще обратите внимание на пол. Он должен быть идеальным».
Балетная пачка вот-вот будет готова
Большинство травм в балете случается, если артист перед выступлением хорошо не разогреется. Это неотъемлемая часть профессии. «У наших артистов напряженный график, — говорит Ростислав Слабошевич. — Работают с утра до обеда, потом небольшой перерыв — и снова в бой. Домой артисты уходят ближе к полуночи».
Но самое напряженное время и для артистов, и для сектора охраны труда — спектакли. Только представьте: сцена разбита на 21 площадку. Каждая из них может опускаться и подниматься. Мощная гидравлическая аппаратура, которая приводит площадки в движение, находится внизу, на глубине 17 метров. Между гидравлическими лебедками и площадками натянуты тонкие, как леска, тросы. Стоя за пультом там, наверху, машинист видит, с какой скоростью движется и на какой высоте находится та или иная площадка. Посреди каждой есть люк провала. Это для того, чтобы отсюда, снизу, на сцену можно было в специальной кабинке поднять артиста. Как только открывается люк провала, устанавливается заграждение. И все это открывается-закрывается-опускается-поднимается, когда на сцене происходит действие, а в зале сидят зрители. «Каждый спектакль находимся в напряжении, — признается Ростислав Слабошевич. — Иногда смотрю на наших балеринок-снежинок, а у них все плечи блестят, как зеркало. И это не театральный грим, это — пот. Не зря труд балерины приравнивают к труду шахтера». Кстати, во время всего спектакля и до его окончания обязательно работает здравпункт.
Моя экскурсия продолжается. Мастерская по оформлению спектаклей, цех по изготовлению и ремонту жестких декораций, участок по пошиву театральных костюмов… Иногда забываешь, что находишься в здании Большого театра, а не на каком-то заводе. И везде свои требования к охране труда.
А мы переезжаем в Минский зоопарк. На улице моросит дождь. Поэтому посетителей немного, но у сотрудников зоопарка дела в самом разгаре. Кстати, чтобы попасть сюда на работу, нужно пройти медкомиссию, подробный инструктаж, а потом еще неделю стажироваться. По-другому никак, ведь зоопарк — зона повышенной опасности. Например, задумывались ли вы, как можно убрать в клетке со львом, как безопасно дать тигру еду или вылечить заболевшего волка? А для сотрудников зоопарка это привычные будни.
В зоопарке у каждого животного — свой режим питания
Первым делом посмотрим на процесс кормления. У каждого животного — свой режим питания. В день они съедают более 50 кг мяса, причем только постной говядины. А в месяц на кормление уходит около тонны мяса. Один только лев за сутки съедает более 8 килограммов мяса.
Сегодня мне расскажут, как кормят медведя Тристана. Правда, только расскажут. По технике безопасности допускать к этому процессу посторонних строго запрещено. Ольга Колмакова, начальник просветительского отдела, на листе бумаги схематично рисует клетку: «В кормлении хищных животных обычно участвует не менее двух человек. В клетке опускается шибер. Медведь остается в одном отсеке, в другом рабочий оставляет еду или делает уборку. Как видите, прямого контакта с дикими животными нет». Хотя некоторым сотрудникам Минского зоопарка приходится работать с животными более тесно. Среди них — Ирина Орлис, зоотехник группы грызунов. В ее лаборатории выращивают крыс на кормление животным.
Заходим в небольшое помещение. Три тысячи грызунов снуют по клеткам, чистят лапки, пищат, дерутся и даже обнимаются. «Представьте, что всех нужно покормить. Естественно, во время этого кто-то может и укусить, — Ирина Романовна открывает одну из клеток. — Если такое происходит, сразу обрабатываю рану».
Понятное дело, братья наши меньшие могут и заболеть. Тогда на выручку приходят штатные ветврачи. Но как их вылечить, чтобы самим не стало худо — животное ведь не понимает премудростей лечебного процесса.
«Раньше ветеринары пользовались аппаратом Шилова, духовой трубкой, как у индейцев, — вспоминает Ольга Владимировна. — Правда, било это орудие недалеко — на четыре-пять метров. Теперь у нас появилось пневматическое ружье со сменными стволами. Бьет оно на 10—30 метров. Механизм прост: заряжают шприц с инъекцией, вставляют воздушный патрон, устанавливают мощность и жмут на спуск. Звучит страшно, но в реальности животное чувствует лишь легкий дискомфорт».
Сотрудники признаются, что привязываются к животным, поэтому всегда есть соблазн протянуть руку и погладить льва или медведя. Но они знают: этого категорически нельзя делать. После случая в Гродненском зоопарке, когда львица откусила сотруднице руку, здесь прошел внеплановый инструктаж. На каждом рабочем месте — своя специфика охраны труда. Но от этих правил зависит жизнь человека.
Прямая речь
Иван КАРЧЕВСКИЙ, начальник управления охраны и государственной экспертизы условий труда Министерства труда и социальной защиты:
— Вопросы здоровья и обеспечения безопасных условий на рабочем месте должны быть приоритетными для любой организации. В стране сформирована система управления охраной труда на республиканском, отраслевом и территориальных уровнях. И результаты работы этой системы уже есть. Количество несчастных случаев на производстве сократилось. Для наглядности приведу цифры: если в 2013-м зафиксирован 2001 случай, то в 2014-м — 1833. Уменьшилось также количество погибших на производстве — с 168 человек в 2013 году до 148 человек в 2014 году.
Основные причины несчастных случаев с тяжелыми последствиями — это нарушение трудовой и производственной дисциплины, инструкций по охране труда, невыполнение руководителями и специалистами обязанностей по охране труда, недостатки в обучении и инструктировании, личная неосторожность…
В январе—сентябре этого года на производстве погибли 103 работника и 446 тяжело травмированы. Если сравнивать с аналогичным периодом прошлого года, то цифры меньше на
27 и 59 соответственно. Также анализ производственного травматизма зафиксировал тенденцию снижения несчастных случаев со смертельным исходом по причинам невыполнения руководителями и специалистами обязанностей по охране труда. Если в январе—сентябре прошлого года по этой причине произошло 62,3 процента несчастных случаев со смертельным исходом, то в нынешнем году показатель удалось снизить до 48,5 процента.
И все равно нужно понимать, что, несмотря на положительную динамику, каждый трагический случай — это наша боль. Мы должны стремиться к тому, чтобы эти цифры сводились к нулю. Именно на это направлена целевая программа по улучшению условий и охраны труда на 2011—2015 годы.
Фото Виталия ПИВОВАРЧИКА и Артура ПРУПАСА
