Сегодня они обивают пороги судов как заклятые враги. Водят свидетелей, пишут жалобы, вызывают комиссии. По двухкомнатной квартире передвигаются с диктофонами, фотоаппаратами и видеокамерами — собирают доказательства «вины» друг друга. Местный участковый — частый гость в доме. Его вызывают поочередно: то мать на дочь с зятем, то дочь с зятем на мать. Каждый считает, что его правда «правдивее». Кроме милиции, здесь уже побывали наркологи, психиатры и другие специалисты, с помощью которых участники этой далеко не тихой семейной войны пытались собрать компрометирующие досье друг на друга.
— Суд принял неправильное решение о признании дарственной недействительной, — уверена Алла (имена изменены по этическим причинам). — Мать все понимала и осознавала, когда подписывала документы. Да и вообще это была ее инициатива: говорила, что таким образом исключит все возможные споры за право владения недвижимостью после своей смерти между мной и внучками.
У 72-летней Веры Николаевны свой взгляд: дочь якобы настаивала на дарственной. Обещала смотреть и помогать. Здоровье у пенсионерки пошатнулось, обострились проблемы с ногами. Вот и решили, мол, сообща — так будет лучше. Кто ж знал, что дочь притащит в квартиру своего сожителя, с которым мирно сосуществовать бывшая хозяйка ну никак не может!
— Против единственной дочери ничего не имею, а вот зятя видеть не хочу. Алла знала, что мы с Валерием друг друга на дух не переносим, и, тем не менее, привела. После оформления дарственной стали устанавливать свои порядки, а мне заявили: ты теперь тут никто! А когда я в его адрес сказала, что и он никто, пошли в загс и расписались. Узаконили, так сказать, его проживание на моей жилплощади. Что мне оставалось делать? Вот и обратилась в суд с просьбой признать дарственную на квартиру недействительной — я же совсем на другое отношение рассчитывала.
У тещи к зятю накопилось множество претензий. Где правда, а где фантазии — разобраться сложно. Говорят, что даже в суде пришлось всерьез обсуждать, входил в ее комнату муж дочери, чтобы позлить, в чем мать родила или нет. Бабушка утверждает: поломанные двери в квартире — его рук дело. Дочка с зятем показывают видео — мама часто выпивает, а потом падает, получает синяки да ссадины. Одни двери она сама повредила, другие милиция выламывала. «Выпиваю, потому что у меня из-за вас затяжная депрессия!» — заявляет бабушка. Зять за словом в карман не лезет: он, мол, беседовал с бывшим мужем тещи, так тот утверждает, что «депрессия» началась у Веры Николаевны лет 50 назад, сразу после свадьбы. Потому и развелись. Пытаюсь мирным путем урегулировать конфликт: советую пенсионерке обратиться к врачу. Дочка тихонько подсказывает: мать уже состоит на учете у нарколога. Бабушка все слышит и отвечает: вашими, мол, стараниями на учет и поставили.
Одним словом, ситуация тупиковая. Вера Николаевна добилась от суда решения в свою пользу. Дарственную признали недействительной. Суд посчитал, что на сделку владелица жилища решилась под влиянием заблуждения. Надеялась на помощь и поддержку, но никак не на ущемление своих прав в пользовании квартирой. На учет к наркологу ее поставили уже после суда, тогда как в материалах дела фигурируют свидетельские показания работницы наркологического отделения, которая по заявлению дочери пенсионерки обследовала условия проживания последней. Специалист утверждает, что истица была спокойна во время ее визита, а вот зять вел себя агрессивно, проявлял несдержанность, разговаривал на повышенных тонах и пытался войти в комнату вопреки воле ее хозяйки, удерживающей дверь.
Бабушка добилась не только отмены дарственной, но и выселения своего зятя. Теперь у него «гостевой» брак. Под зорким контролем тещи приходит к жене утром и уходит вечером — строго до 23-00. В разговоре со мной пенсионерка упомянула, что, вообще-то, и на эти визиты, как сказал ей адвокат, требуется ее личное разрешение. Дочь утверждает: бабушка хочет добиться установления графика — чтобы зять, например, посещал ее дочь не чаще одного раза в неделю.
— Вы не думаете, что в такой ситуации Алла предпочтет уйти из дома к мужу? А ведь у вас проблемы со здоровьем, — предполагаю дальнейшее развитие нелицеприятной истории.
— Никуда она не денется, — парирует пенсионерка. — Тем более что уходить-то некуда — у него ни кола ни двора. Вышла, называется, замуж… А решат — пожалуйста. Хоть я дочь и люблю, перечить ей не стану.
В спорном жилище беспорядок. Несмотря на то что и Алла, и Валерий — строители, оно давно требует ремонта. Пока я пытаюсь добиться перемирия и снять накал страстей, который то и дело накрывает конфликтующие стороны, начинаю понимать главное: эти люди уже давно потеряли надежду, а может быть, и желание на мирное урегулирование противостояния. Мать волнует только то, как побыстрее и понадежнее избавиться от нелюбимого зятя, а дочь добивается возвращения подарка в виде квартиры. Как будут сосуществовать дальше родные люди — никто не задумывается.
Честно говоря, впервые не смогла однозначно стать на защиту одной из сторон. В этой ситуации неправы все. И давно. Баррикады для будущей войны начинали строиться еще лет 30 назад.
Алла вспоминает, как ждала маму домой с работы. «Я тогда была в пятом классе. Стою ночью у дверного глазка и молюсь: мамочка, приходи побыстрее. А мамочка не приходит — ее приносят…» Потом девушка неудачно, по ее словам, вышла замуж за алкозависимого человека. Развелись быстро, от брака остались две дочери-двойняшки. Алла работала на рынке, зарплата была мизерная. Мать посоветовала поменять сферу деятельности, и Алла прошла курсы переобучения при центре занятости, получила профессию плиточника. Пошла на стройку, где и познакомилась с нынешним мужем. Вместе решили отправиться на заработки в Россию. Приезжала домой раз в месяц, регулярно присылала деньги и подарки. В Москве пробыла около двух лет. Затем Алла подалась в Крым — заработать, как утверждает, денег на пианино дочерям. Восьмилетних двойняшек воспитывала бабушка. Потом Вера Николаевна якобы по совету подруги убедила дочку отказаться от детей ради их будущего блага — сиротам, мол, государство в будущем даст квартиры. Когда ехали в суд, уговаривала: только согласись. Так ли просто было отказаться от девочек? Сейчас Алла искренне сожалеет о скоропалительном шаге и уверена, что это была очередная четко спланированная бабушкой акция. Хотя обмолвилась: до того Вера Николаевна писала жалобы на нее во всевозможные инстанции. Почему, почувствовав неладное, не вернулась из-за границы? Семье нужны были деньги… А вот у бабушки своя версия лишения дочери родительских прав, и она утверждает, что дочка регулярно путешествовала по барам, ресторанам и медвытрезвителям. Ей, мол, вообще на тот момент было не до детей.
Тем не менее после возвращения из России Алла жила вместе со своими дочерьми в одной комнате. Принимала участие в их воспитании, ходила на родительские собрания. И считает, что свой материнский долг исполняла как положено. А потом вновь подалась в Москву. Дочерям тогда было по 17 лет. Одна из них, Таня, забеременела и родила внука Сережку. «А потом бабушка посадила Танюшу в тюрьму. Заявила, что она ее избивает», — продолжает свой рассказ Алла. Молодой маме сначала дали срок условно. Потом, как не выдержавшую обязательные требования, отправили в заключение. Предварительно лишили родительских прав. Алла на тот момент опять «зарабатывала деньги» в Москве и забрать внука не смогла. Опекуном трехлетнего мальчика стала Вера Николаевна — прабабушка. Но ненадолго. Соседи просигнализировали, что 70-летняя женщина не справляется со своими обязанностями, ребенка забрали в детдом. Вера Николаевна, как вспоминают в суде, пыталась воевать за возвращение правнука, но безуспешно. К счастью для Сережки, его разыскал биологический отец. Прошел экспертизу, подтвердил отцовство и забрал мальчугана к себе. Теперь встречаться с сыном его родственникам не позволяет.
Нет смысла искать, кто сегодня счастлив в семье, где как-то изначально не было принято заботиться друг о друге. Родные люди, по сути, враги друг другу. Но ведь еще не поздно все исправить. Забыв о дарственных и судах, просто жить по-человечески и поддерживать друг друга. Получится ли? Я пообещала позвонить им на следующий день, чтобы узнать, насколько конструктивно закончились переговоры в узком семейном кругу. Меня опередили — Алла сообщила, что через час после моего ухода Вера Николаевна, несмотря на больные ноги, принесла из магазина новую порцию хмельного «лекарства от депрессии»…
Официально
Артур Стрех, помощник председателя Белорусской нотариальной палаты:
— Отмена дарственной или признание ее недействительной — весьма редкие случаи в нотариальной практике. За год в стране регистрируются лишь единичные факты. И зачастую это связано с тем, что сами дарители, хоть им и разъясняются условия сделки, не задумываются над возможными последствиями таких шагов. А одаряемые забывают о своих обещаниях. В настоящее время более актуальны договоры ренты, предусматривающие передачу имущества после смерти дарителя в собственность другого лица. Условия — пожизненное содержание и иждивение. При этом человек ничуть не ущемлен в своих правах пользования жилищем. Это наиболее гибкая система отношений, при несоблюдении оговоренных условий договор ренты можно расторгнуть.
Комментарий
Елена Чуйкова, психолог:
— Суть этой «цепной реакции» понятна. Если ребенок чувствует себя ненужным в семье, свою собственную семейную жизнь он будет строить по аналогичной схеме. Вот почему у нас существуют десятки семейных династий, которые из поколения в поколение отказываются от детей или же ведут такой аморальный образ жизни, который вынуждает государственные органы инициировать процедуру лишения родительских прав. Но порой и вполне благополучные семьи оказываются на грани краха, если здесь не научились заботиться друг о друге. Что касается женского алкоголизма в пожилом возрасте, он практически неизлечим, особенно в том случае, если человек употребляет спиртное обдуманно, желая таким образом выразить протест в адрес окружающих.
a_veresk@mail.ru
Коллаж Николая ГИРГЕЛЯ
Коллаж Николая ГИРГЕЛЯ
